Страница 18 из 66
Айя рухнула на ближайший стул.
— Живую?
Жильдас снова покашлял в телефон. Так и представляешь себе его в шарфе и вязаной шапочке.
— Да, вполне, живее некуда.
Опять закашлялся. Жильдас явно тянет время.
— Но это было пять дней назад…
Оказаться бы сейчас рядом с Жильдасом и удавить его собственными руками.
— Хватит валять дурака, Жильдас. Мы здесь работаем.
Капитан из бригады Сен-Бенуа не обиделся.
— Лиана Бельон сама приходила в участок во вторник, 26-го числа.
За три дня до того, как пропала, подсчитала Айя.
— И чего она хотела?
— Трудно сказать. Насколько я понял, она разговаривала довольно странно, но подробности надо узнавать у Флоры, это она записывала показания.
— Ясно, Жильдас. Быстро давай сюда вместе со своей Флорой. Мы тебя ждем…
Жильдас забулькал смехом сквозь кашель.
— Ты не меняешься, Айя! Настоящая командирша. Представь себе, у нас здесь тоже работы хватает. Если хочешь увидеться с Флорой, тебе достаточно сесть в машину и обогнуть остров. Тебе повезло, в ближайшее время урагана не обещают…
— Жильдас, у нас убийца на свободе разгуливает.
— Ага… я так и понял… У меня, представь себе, каждую неделю по убийству. Не считая изнасилований и нападений…
— Не занудствуй, Жильдас. Если не будешь нам помогать, управление с тебя голову снимет.
Жильдас взорвался, и теперь в его голосе не слышится ни малейшего цинизма.
— Слушай, Айя, со мной эти штучки не пройдут! Мне-то какое дело до зореев из Сен-Дени? Давай договоримся, что приоритеты у нас разные, и останемся добрыми друзьями. Поделим пополам, идет? Я доеду до Ле-Тампона, а ты проделаешь другую половину пути, и мы встретимся в Антр-Дё, у кладбища Бра де Понто.
Айя смотрит, как гигантская карта на стене медленно, очень медленно окрашивается в желтый цвет, — это означает, что патрули прочесали территорию.
— Делать мне больше нечего. Жильдас, я нужна им здесь.
— Надо доверять своим людям, Айя, надо делить обязанности…
17 ч. 21 мин.
Кристос знаком предлагает супругам Журден сесть, а сам с наслаждением устраивается в глубоком кожаном кресле директора отеля «Аламанда».
Он ликовал, выгоняя Армана Зюттора из его кабинета.
Проваливай, дружище, твои кабинет реквизирован. Чрезвычайные обстоятельства!
Кристос просто залюбовался его перепуганной физиономией. И пусть скажет спасибо, что задница у младшего лейтенанта, согнавшего его с места, чтобы допросить с пристрастием его же постояльцев, не черная… Кристос поглубже забрался в кресло, расположенное с точным расчетом, — так, чтобы струя прохладного воздуха от вентилятора под потолком ласкала затылок сидящего. В общем-то Зюттора можно понять. К жалким привилегиям вроде этой так быстро привыкаешь…
Парочка напротив явно чувствовала себя неуютно. Адвокат и его жена. Жак и Марго Журден.
Кристос положил нож из набора, купленного в «Maisons du Monde», на письменный стол.
— Мадам и мсье Журден, еще раз спрашиваю: это нож Марсьяля Бельона?
— Ну-у…
Неразговорчивый попался адвокат.
Кристос не обманывается. Жак Журден, разумеется, узнал нож, но упирается. Вопрос чести, классовой солидарности, молчаливого сговора. В конце концов, еще вчера они с Марсьялем Бельоном сидели за одним столом…
Кристос поправил седую прядь, которую назойливо трепал ветерок от вентилятора.
— Мадам и мсье Журден, давайте говорить напрямик. Пока мы тут прохлаждаемся в директорском кабинете, все полицейские острова мобилизованы для псовой охоты. Свора, крупная дичь — а между ними жизнь шестилетней девочки. Так что думайте быстрее…
Кристос крутанул нож, словно стрелку лотерейного колеса.
— Это оружие торчало в груди одного бедолаги, на рукоятке остались отпечатки пальцев Бельона. Вы никого не выдаете… Я прошу у вас всего лишь подтверждения.
Жак Журден принимает вид достойный и ответственный.
— Трудно сказать…
Да-да, продолжай держать меня за дурака…
Кристос вздыхает. Как же его это бесит. Поднимает глаза от ножа, оглядывает комнату. Стены увешаны черно-белыми гравюрами, явно предназначенными для младшего персонала, заходящего в кабинет. Картинки рассказывают историю острова, но эта история обрывается в 1946 году, с его превращением в заморский департамент. Каторжный труд креолов на плантациях сахарного тростника, роскошные виллы в колониальном стиле, с резными украшениями по краю крыши, а перед ними — дамы в кринолинах, полуголые чернокожие и белозубые девушки, портреты каких-то забытых гордых и высокомерных вислоусых европейцев…
Доброе старое время…
Кристос готовится к бою.
— Я вас понимаю. Солидарность, так? Когда ветер крепчает, надо уметь сплотиться.
Можно подумать, он подсунул адвокату под зад морского ежа. Жак Журден завелся с четверти оборота.
— Почему вы так говорите?
Чтобы тебя, дурачка, расшевелить.
— Потому что по острову бродит убийца! Потому что он уже убил и будет убивать дальше, а нам необходимо подтверждение. В этом случае и речи быть не может о профессиональной тайне, мсье Журден. Вы не адвокат Бельона. Вы ничем ему не обязаны. Вас не просят сотрудничать с иностранной полицией и доносить на соотечественника. Здесь вы на французской земле…
Не перегнул ли я палку, спрашивает себя Кристос.
— Это его нож, — неожиданно шепчет Марго Журден.
Он так и подскочил, кресло под ним мягко пружинит.
— Вы уверены?
— Да. Три дня назад мы поднимались в горы. Пикник в лучших креольских традициях. Мы останавливались на одной из площадок для барбекю. И все мы держали в руках этот нож.
Марго рассматривает его более пристально, изучает каждую царапинку на лезвии и на рукоятке и подтверждает:
— Это его нож.
Жак бросает на жену свирепый взгляд. Для виду! Он скорее доволен, что Марго взяла это на себя. Кристос убирает нож в прозрачный пластиковый мешок.
— Спасибо, мы сдвинулись с места… Так что было вчера после обеда? Вы, кажется, плескались в бассейне вместе с Бельонами.
Жак, профессиональный лицемер, подхватывает:
— Совершенно верно. Перед тем как подняться в номер следом за Лианой, Марсьяль попросил нас присмотреть за Софой.
Кристос передвигает с места на место бронзовые часы, сделанные, должно быть, еще до отмены рабства. Циферблат окружен четырьмя маленькими голыми креолами, они тащат корзину, полную экзотических плодов.
— Извините, но не могли бы вы сказать поточнее? Лиана Бельон поднялась в номер в 15 часов 01 минуту. Наиво Рандрианасолоаримино открыл пустой номер 38 в 16 часов 06 минут, поднявшись туда вместе с Марсьялем Бельоном. Вопрос предельно простой: покидал ли Марсьяль Бельон сад отеля между 15 и 16 часами?
Жак Журден отвечает чуть поспешнее, чем надо:
— Трудно сказать. Вы же знаете, как это бывает. Сиеста, чтение, приятное безделье. Никто ни за кем не следит. Живем, не глядя на часы…
Ну да, конечно.
— Мсье и мадам Журден, я не стану заново выкладывать вам все аргументы насчет сбежавшего убийцы, маленькой Софы, важности ваших показаний…
Жак не сдается и пытается открыть все запасные выходы.
— Лейтенант, я предполагаю, что Марсьяль Бельон именно это должен был вам подтвердить. Кроме того, я слышал, что вы допросили служащих отеля. И троих детей, игравших на улице. Вам этого недостаточно?
Кристос смотрит на колониальные картинки, потом снова переводит взгляд на Жака Журдена.
— Мне — достаточно… А другим… Не стану скрывать от вас, версия Марсьяля Бельона с течением времени изменилась.
И на этот раз первой не выдержала Марго.
— Марсьяль ушел из сада пятнадцать минут спустя после Лианы. Потихоньку. Все дремали в шезлонгах, одна я плавала в бассейне. Он мог подумать, что никто его ухода не заметит. Его не было полчаса, вернувшись, он пробыл с нами минут двадцать и снова поднялся в номер, на этот раз так, чтобы все это заметили, попросив нас присмотреть за Софой.