Страница 66 из 66
Продолжая читать молитву, Кристос думает о своем.
На какой срок посадят полицейского, застрелившего в упор безоружную преступницу? Даже если это худшая из преступниц? На несколько лет? Может, даже и меньше, может, осудят условно, может, выпустят раньше…
Он затягивается самокруткой. Сесть в тюрьму — лучший способ отсутствовать в день, когда социальные службы острова явятся забирать пятерых сирот в приют в Ле-Тампоне и хижина в Сен-Луи опустеет.
Если ему повезет, к тому времени, как он выйдет на свободу, Назир станет совершеннолетним. А может, сам сядет в тюрьму за кражу или за торговлю наркотиками. Может, хижину продадут. Может, он больше никогда не услышит про этих детей.
В уголках глаз скапливаются слезы. Он трет глаза, как будто их щиплет от дыма, который ветер гонит ему в лицо. Грациелла неподвижно стоит двумя метрами ниже в ожидании приговора. Может быть, произносит те же слова на латыни или на маврикийском диалекте. В голове у него звучит детский смех вместе с креольской молитвой, которую они читали каждый вечер.
Тебе не надо идти на работу, Кристос?
Ты будешь на мамину попу смотреть или рассказывать мне историю?
А можно мне спать в кровати с вами обоими?
Конопля образует завесу, помогает отогнать призраки детей, цепляющихся за него, как раньше, когда напрашивались на ласку или потасовку. И помогает бредить, вести здесь, наверху, диалог в отуманенной голове.
Нет, Имельда, нет! Даже и не мечтай! Я всего лишь старый циничный мудак, который целыми днями пьянствует в портовом кабаке.
Имельда, давай начистоту. Ты сама хоть на минуту можешь в это поверить?
Ты видишь меня отцом семейства?
Да еще с пятью детьми сразу?
Дым от конопли принимает странные очертания, в нем видятся лица, чувствуются запахи, слышатся голоса.
Имельда, надо было думать об этом раньше. Я этим детям даже не отец… Собственно, кто я этому выводку? Да никто… Ты была умна, Имельда, ты была самой умной из всех кафров, но на этот раз ты промахнулась, не того выбрала… Человека, который не переставая пьет пунш и курит коноплю.
Неудачный выбор.
Но избави нас от лукавого.
Надо с этим покончить, надо выстрелить.
Кристос, расскажешь мне историю про злодея?
Про настоящего злодея?
Рука Кристоса внезапно хватает зажатый у него между колен пакетик с коноплей и обреченным рыбацким движением забрасывает его как можно дальше в океан.
Он направляет пистолет на Грациеллу. Она складывает руки, закрывает глаза.
Все кончено.
— Грациелла Доре, вы арестованы за убийства Амори Оаро, Шанталь Летелье и Имельды Каджее. Вам придется отвечать за свои преступления перед правосудием этого острова.
Он умолкает и глубоко затягивается, бесконечно долго затягивается коноплей, а затем одним щелчком отправляет окурок на песок.
Последний косячок.
Последняя сигарета приговоренного.
Заниматься пятью детьми…
В его голове звучит оглушительный смех Имельды.