Страница 12 из 18
Наконец, Макквиллен пальпирует позвоночник и почки Дилана и говорит:
– Надо будет наложить швы в двух-трех местах, тебе придется остаться здесь, чтобы мы понаблюдали тебя. А вообще тебе крупно повезло. – И щиплет за трицепс, так что Дилан вскрикивает.
– А что с КТ? – спрашиваю я.
– А что с ней? – отзывается Макквиллен.
– Вы его просканируете?
– Не вижу причин. Нижняя челюсть у него цела, обе скулы тоже – по крайней мере, хирургическое вмешательство не потребуется. Никаких симптомов перелома верхней челюсти или глазницы. На аносмию мы его проверили. Видимых выделений спинно-мозговой жидкости у него нет, значит, хирургия мозга вряд ли понадобится. А что до гематом, то у этого экземпляра череп довольно крепкий. – Спрашивает у Дилана: – Что сейчас больше всего болит?
– Нос, – цедит пацан сквозь зубы.
– Вот видите? Надо еще проверить почки, но у меня отличный микроскоп. Понимаете, множество вещей можно сказать о пациенте, и не облучая его. В девятнадцатом веке гинекологи оперировали вслепую.
– Думаю, с тех пор стандарты здравоохранения изменились.
Макквиллен улыбается:
– Никто не любит умников, доктор.
– Это точно, Лайонел, – вставляет Дилан.
– А ты, – говорит ему Макквиллен, – кури мет дальше. Тебе умничать недолго осталось. Сначала станешь дурачком, а вскоре – покойничком.
– Я его не курю.
– Значит, закуришь. Потом начнешь колоться. Я тебе выдам чистых шприцов на дорожку. Чтобы ты гепатит “С” не подхватил, пока убиваешь себя метамфетамином. Мне семьдесят восемь. И я буду рад, если ты переживешь меня.
Дилан закатывает глаза.
– А как насчет шейного отдела? – говорю я.
– Не страшно, – говорит Макквиллен, предвосхищая гораздо более долгую дискуссию, которая развернется потом. – Я могу сделать обзорный рентген, но это будет уже забота о вас, а не о пациенте. Вы что, никогда не попадали в такие драчки в юности?
– В такие – нет, – отвечаю я.
– Неудивительно. Люди теперь редко ведут себя, как живые существа. Вам известно, какова статистика субарахноидальных гематом после тяжелых травм головы?
– Нет, конечно.
– Пять-десять процентов. После тяжелых травм. При быстром развитии субдуральной гематомы симптомы проявляются в течение двух часов. А при медленном – КТ все равно ничего не покажет.
– А что, если у него появятся симптомы, пока он здесь? Что будете делать, просверлите ему дырку в голове?
– Вообще-то да, – отвечает Макквиллен. – Не бойся, Дилан. Ничего не случится. Вы, доктор, тоже не бойтесь. У медицины в этих краях есть только одно преимущество – врачей не таскают по судам.
Обхожу стол, чтобы посмотреть в лицо Дилану.
– Дилан, доктор Макквиллен считает, все будет в порядке, если ты останешься здесь. Возможно, он прав. Но я советую тебе поехать со мной в неотложку в Или. Потому что, если он ошибается, у тебя могут быть серьезные неприятности.
Все еще не разжимая зубов, Дилан отвечает:
– Ты все доходчиво объяснил, чувак.
– Вот и славно, – говорит Макквиллен. – Мистер Арнтц стал моим пациентом приблизительно за девять месяцев до того, как появился на свет, и предпочитает остаться им и теперь. – Обращается к Дилану: – Разумеется, все это предполагает твою готовность побыть здесь под присмотром. Сможешь продержаться два часа без дозы мета?
– Я пробовал мет только один раз, – заявляет Дилан.
– А что стало со вторым? – спрашиваю я.
– Большое тебе спасибо, Лайонел, – говорит пацан. – Но вот сигаретка мне не помешала бы.
– Никаких сигарет, – обламывает его Макквиллен. – Остаешься или нет?
– Остаюсь.
Доктор говорит мне:
– Не могли бы вы заштопать его, пока я делаю анализ мочи? Полагаю, микроскопии в вашем медучилище уделялось не много внимания.
Верно полагает.
– Конечно.
– Дилан, ты знаешь, где туалет. Стаканчики для анализов в аптечке.
– А где дрель? – интересуюсь я. – Если она вдруг нам понадобится, пока вас нет.
– Во втором ящике снизу. “Блэк энд Дэккер”. Шучу, Дилан! – А проходя мимо меня, шепчет: – Но она там.
– Чувак, он тебя сделал, – говорит Дилан, все еще не разжимая челюстей.
Я зашиваю ему лоб, стягивая края кожи пинцетом.
– Повтори это, когда мы будем сверлить твой череп.
– Ты просто шизанутый доктор, чувак.
– Угу.
Шизанутый я, потому что хочу выпытать у пациента нужные сведения. Не успев подумать о том, как это низко, спрашиваю:
– Если то озеро, мимо которого мы ехали, – не Уайт, то где тогда Уайт?
– Это вообще не здесь.
– Я думал, Форд – ближайший город к этому озеру.
– Это да. Но Уайт в Баундери-Уотерс.
– Где в Баундери-Уотерс?
– Далеко отсюда. Несколько дней пути. Смотря как быстро грести.
– Ну и как местечко?
– В смысле?
– Мы с Вайолет подумываем туда отправиться.
– Не надо.
– Почему нет?
– Там стремно.
– Как стремно?
Похоже, я переусердствовал с любопытством. Парень умолк.
– Дилан?
– Не знаю. Забудь, что я сказал.
– Ты ничего не сказал.
Он ерзает, не давая мне зашивать.
– В чем дело?
– Чувак, если ты, типа, коп, может, мы подождем со швами, пока вернется настоящий доктор?
– Я не коп.
– Да ладно, чувак. Я ничего не знаю обо всей этой херне.
– О какой херне?
– Об убитых людях. Ты же об этом хочешь спросить, да?
– Об убитых людях? Блин, ты о чем вообще говоришь?
– Ты сам начал.
– Но не об убитых же людях.
– Я не знал их. Они были старше меня, – рассказывает Дилан.
– Что произошло?
– Ну хорош, что ли! Не знаю я.
– Что могло произойти?
– Сожрали их. Доволен?
– Сожрали?
– Это то, что звери делают зубами.
– Спасибо, что сказал. Кто их сожрал-то?
Но прежде чем он успевает сказать – или промолчать, – с порога раздается голос Макквиллена:
– Доктор, если вы не на середине шва, я хотел бы переговорить с вами наедине.
Макквиллен позвал меня таким тоном, что я испугался, будто он что-то нашел в моче Дилана. Но, когда мы оказались в кабинете напротив – совершенно пустом, даже без стола, – выяснилось, что он просто ужасно зол.
– Доктор, если вы намерены вести себя, как болван, я смею надеяться, что вы избавите от этого зрелища моих пациентов. – Я испытываю облегчение и смущение одновременно. – Вы расспрашивали Дилана о чудовище в озере Уайт, – говорит Макквиллен.
– Ну да, типа того.
– С какой стати?
– Я слыхал о чудовище. А теперь Дилан упомянул о нем.
– От кого же вы слыхали о чудовище?
– От парня по имени Реджи Трегер.
– При каких обстоятельствах?
Я не вижу причин лгать ему:
– Он прислал видеозапись человеку, который нанял меня, чтобы я выяснил, существует ли чудовище.
Макквиллен прислоняется к косяку:
– О Господи! Неужели опять?
– То есть?
– И на этот раз его рекламирует Реджи Трегер?
– Он организует экспедицию для состоятельных людей, желающих увидеть чудовище. Что значит “опять”? Такое уже бывало раньше?
Макквиллен зажмуривается, лицо его искажает гримаса сильнейшего разочарования.
– Кое-кто в Форде пытался устроить мистификацию чудовища несколько лет назад. Они хотели не организовать экспедицию, насколько я знаю, а всего лишь распространить слух, что есть какое-то существо. Озеро Уайт они выбрали, потому что оно труднодоступно и не нанесено на карты. Единственное, что было разумного в этой затее.
– В чем была цель?
– Форд – шахтерский городок. В две тысячи шестом году Норвил Роджерс Форд Девятый – или какой он там был – продал рудник, чтобы купить недвижимость в Северной Флориде. Компания, купившая рудник, сразу же закрыла его – их единственный интерес был в хеджировании на случай, если богатая гематитовая руда когда-нибудь снова вырастет в цене. Но этого не будет. Теперь китайцы умеют получать железо из грязи. Им ни к чему платить миннесотским горнякам, чтобы те добывали его в чистом виде.