Страница 11 из 20
И неожиданное признание: «Любопытно, что я ничуть не чувствую себя несчастным, хотя обстоятельства, казалось бы, требуют этого… но, между нами говоря, у меня чувство скорее победы, чем поражения, которого не должно бы быть».
В других письмах тому же адресату сообщил: «После краткого промежутка хорошего настроения у меня теперь припадки уныния. Главный пациент, которым я занят, – я сам». «Некоторые печальные тайны жизни выслежены до первых корней… Есть дни, когда я брожу подавленный, потому что ничего не понял из сновидений, фантазий или настроений дня, и есть другие дни, когда вспышка молнии вносит связь в картину и то, что было прежде, раскрывается как приготовление к настоящему». «Под влиянием анализа моё сердечное беспокойство теперь часто заменяется беспокойством желудочным».
В своих прежних переживаниях он стал находить много мерзкого, написав Вильгельму Флиссу: «Грубо говоря, подобное воспоминание воняет так же, как может вонять настоящий предмет; и точно так же, как мы отворачиваем наш орган чувств – голову и нос – с омерзением, так наше предсознательное и сознательное отворачивается от воспоминания. Это есть вытеснение». И ещё: «Мне трудно рассказать тебе, сколько вещей я – новый Мидас – обратил в грязь. Это вполне гармонизирует с теорией внутреннего зловония».
Согласно легенде, царь Мидас, чтобы насытить свою жажду богатства, просил бога Диониса, чтобы всё, к чему он прикоснётся, превращалось в золото. Но так происходило и с пищей; Мидас едва не умер с голода и вскоре отказался от этого дара.
Занимаясь самоанализом, Фрейд в потёмках своей души выискивал зловонные уголки, вычищая их и перенося на свет разума. Результат такой процедуры зависит от склада личности. Один, осознав такие мерзости, придёт в ужас и возненавидит себя. Другой испытает удовлетворение от своей проницательности и откровенности. Подобный тип личности был, по-видимому, у Фрейда. Ему этот метод помог.
…Фрейд без брезгливости, как положено врачу, препарировал свои реальные или воображаемые мерзости детских переживаний. И решил, что наткнулся на «золотую жилу» (тут уже прямая аналогия с Мидасом):
«Только одна идея общезначимой ценности встретилась мне – я обнаружил любовь к матери и ревность к отцу также и в моём собственном случае и теперь уверен, что это всеобщий феномен раннего детства… Если положение таково, то захватывающая власть Царя Эдипа (имеется в виду трагедия Софокла. – Р. Б.), несмотря на все рациональные возражения против неумолимой судьбы, которая постулируется в этом изложении, становится понятной… Греческий миф показывает могучую силу, которую каждый узнаёт, потому что он чувствует её следы в себе самом. Каждый представитель аудитории был когда-то в фантазии зачаточным Эдипом, и исполнение этой мечты, разыгранной в действительности, заставляет любого в ужасе отшатнуться с полной мерой вытеснения, которая отдаляет его детское состояние от настоящего».
Столь извращённое толкование трагедии позволило ему личные переживания представить как всечеловеческие, типа первородного греха. Этим он снимал с себя ответственность за свои действительные или мнимые детские сексуальные страсти.
И у психологов бывают неврозы, фобии, бессознательные установки. Интеллект у всех людей тесно связан с эмоциональной сферой, структурой личности. Эта доля субъективности может быть существенной, как у Фрейда, и незначительной, как, например, у И.П. Павлова, который полагался на эксперименты, а не на гипотезы.
В цикле лекций «Сновидения» (1915–1916) Фрейд утверждал: «Искажение, которое мешает нам понять сновидение, является следствием деятельности цензуры, направленной против неприемлемых, бессознательных желаний». Эта цензура навязана обществом, традициями, запретами.
По такому принципу Фрейд «расшифровывал» образы сновидений. Хотя признал, что выглядит подобный прием «ненадежным и спорным». Он писал: «Образы сновидений приходят к нам из области бессознательного; во время сна бессознательное делается отчасти сознательным, и наоборот, исчезает сознаваемое нами во время бодрствования».
Фрейд умолчал о своём предшественнике в научном анализе сновидений. Это был немецкий философ и психолог Карл дю Прель. В книге «Философия мистики, или Двойственность человеческого существа» он писал: «Анализ жизни человека во сне… показывает, что наше самосознание не обнимает всего объекта, что наше я больше нашего самосознания».
Фрейд придумал болезненно изощрённую символику половым органам и сношениям. Мужские гениталии у него зашифрованы священным числом 3. «Привлекающая большее внимание и интересная для обоих полов часть гениталий, мужской член, символически заменяется, во-первых, похожими на него по форме, то есть длинными и торчащими вверх предметами, такими, например, как палки, зонты, шесты, деревья и т. п. Затем предметами, имеющими с обозначаемым сходство проникать внутрь и ранить, т. е. всякого рода острым оружием, ножами, кинжалами, копьями, саблями, а также огнестрельным оружием: ружьями, пистолетами и очень похожим по своей форме револьвером».
Также «вполне понятна замена мужского члена предметами, из которых льется вода: водопроводными кранами, лейками, фонтанами и другими предметами, обладающими способностью вытягиваться в длину, например висячими лампами, выдвигающимися карандашами и т. д. Вполне понятное представление об этом органе обусловливает точно так же то, что карандаши, ручки, пилочки для ногтей, молотки и другие инструменты являются несомненными мужскими половыми символами.
Благодаря примечательному свойству члена подниматься в направлении, противоположном силе притяжения (одно из проявлений эрекции), он изображается символически в виде воздушного шара, аэропланов, а в последнее время – в виде воздушного корабля цеппелина».
Женщина в сновидении летает, потому что желает быть мужчиной. В своих гениталиях она имеет маленький орган, аналогичный мужскому (клитор), играющий в детстве и отрочестве роль мужского полового члена. К числу мужских сексуальных символов относятся пресмыкающиеся, рыбы, но прежде всего змея. Почему шляпа и пальто, нога и рука приобрели такое же символическое значение, непонятно, но для Фрейда – несомненно.
«Символы женских половых органов – все предметы, ограничивающие пространство, чтобы что-то принять в себя: шахты, копи, пещеры, сосуды и бутылки, коробки, табакерки, чемоданы, банки, ящики, карманы… Многие символы имеют больше отношения к матке, чем к гениталиям женщины: шкафы, печи, комнаты. Двери и ворота – символы полового отверстия. Материалы тоже могут быть символами женщины: дерево, бумага и предметы, сделанные из этих материалов, например стол и книга. Из животных – улитка и раковина; из частей тела – рот как образ полового отверстия, из строений – церковь и капелла.
К гениталиям следует отнести также и груди, которые, как и ягодицы женского тела, изображаются при помощи яблок, персиков, вообще фруктов. Волосы на гениталиях обоих полов сновидение описывает как лес и кустарник. Сложностью топографии женских половых органов объясняется то, что они часто изображаются ландшафтом со скалами, лесом и водой…
Как символ женских гениталий следует упомянуть ещё шкатулку для украшений, драгоценностью и сокровищем называются любимые лица и во сне; сладости часто изображают половое наслаждение. Самоудовлетворение обозначается часто как всякого рода игра, так же как игра на фортепиано. Типичным изображением онанизма является скольжение и скатывание, а также срывание ветки». Половой акт воспроизводят ритмические действия: танцы, верховая езда, подъёмы, а также переживания, связанные с насилием; определённые ремесленные работы, угроза оружием.
Свисающий галстук – мужской символ. Белое белье, вообще полотно символизирует женское; платье, форменная одежда являются заместителями наготы, форм тела, а башмак, туфля – женских гениталий. Лестницы, стремянки и подъём по ним – символ полового акта, что отражает ритмичность этого подъёма, которая, как рост возбуждения, одышка по мере подъёма, является общей основой…