Страница 4 из 5
Я поспешно открыла окно и впустила несчастную птицу. Бедняжка совершенно выбилась из сил, и тяжело дышала, смешно приоткрыв клюв и высунув ярко-красный язычок.
И тут я обратила внимание на маленький сверток, привязанный к левой лапке. Аккуратно отвязав его, я развернула письмо.
«Здравствуй, Настя. Надеюсь, что у тебя всё хорошо. Извини, что приходиться торопить с ответом, но иначе никак. Рассчитывая на твое благоразумие, я заранее присылаю лошадей, которые сейчас как раз стоят под твоим окном, но не стоит беспокоиться – кроме тебя их никто больше не видит. Обязательно отправь Златку с ответным письмом, как только отправишься в путь. Отказ можешь послать с ней же.
С уважением, Фабиан Донатан Вайз».
Я долго еще разглядывала письмо. И хотя столь трогательная забота самого ректора магической академии грела душу, все же трудно было игнорировать неприятное ощущение подозрительного давления с его стороны. В конце концов, с чего он так печется обо мне, совершенно чужой ему девчонке? Забот других у него нет, что ли?
Достав из сумки блокнот и выдрав чистую страницу, я принялась писать ответ.
Здравствуйте, мистер Вайз. Была рада получить Ваше письмо. Присланные Вами лошади пришлись очень кстати, так как честно сказать, я и представить не могу, каким образом иначе я бы добиралась до Академии. Как только упакую вещи, сразу же отправлюсь в путь.»
Поразмыслив и решив, что добавить мне больше нечего, я свернула листок узкой трубочкой, и попыталась привязать его к лапке неркиды, но не тут-то было: птица громко, возмущенно ухнула, и захлопала крыльями, явно сопротивляясь моим намерениям использовать ее в качестве почтальона.
Каково же было мое удивление, когда она еще и заговорила!
– Ишь, эксплуататор-ры, – каркнула она и издала при этом звук, очень напоминавший недовольное «фыр». – Даже воды не дадут!
Я оцепенела, да так и осталась стоять с письмом в руке, а неркида, видимо, решив, что ее возмущение не было принято во внимание, оскорблено ухнула, и, распушив роскошный хвост, демонстративно отвернулась.
Придя в себя, я засмеялась (на что снова услышала гневное «фыр!») и ласково, примирительно заворковала:
– Прости. Прости, пожалуйста. Я как-то не подумала («фыр!»). Конечно, ты права…прав…права (еще более гневное «фыр»). Сейчас, сейчас, я дам тебе попить. Может быть, ты голодна? Я могла бы предложить тебе…
– Вряд ли ты можешь предложить мне еду, – проворчала неркида. – Если только среди твоих запасов не хранятся семена подзвёздника эльфийского.
Я пришла в замешательство.
– Э-э-э. Нет, ничего такого у меня не хранится…
– Кто бы сомневался, – фыркнула вредина. – Ты дашь мне воды?
– Конечно, конечно.
Я суетливо налила в блюдце воду, и поставила перед неркидой. Лишь тогда та соизволила повернуться ко мне. Издав неопределенный звук, неркида принялась жадно пить, но, тем не менее, когда она оторвалась от блюдца, в нем оставалась еще половина воды.
– Благодарю, – сказала неркида куда более приятным тоном.
– Пожалуйста, – как можно дружелюбнее улыбнулась я.
– Ну, мне пора. Профессор Вайз уже заждался. Давай свое письмо, – важно велела мне гостья.
Я аккуратно привязала листок к лапке, и неркида, гордо расправив крылья, вылетела в окно. Не успела я и глазом моргнуть, как она исчезла, словно растворилась в воздухе или же слилась с темнотой ночи. Зато под окном стояли две невероятной красоты лошади. Их окрас был необычным, серебристого цвета, отчего животные сверкали в темноте. Компания прогуливающихся молодых людей прошла мимо, но даже не обратила ровным счетом никакого внимания. А мне неожиданно стало лестно от того, что только я могу видеть столь удивительных созданий.
Спешно сложив вещи в дорожную сумку, я выбежала из гостиницы.
Как только я уселась в карете и захлопнула дверь, лошади, совершенно самостоятельно тронулись, а затем, к моему немалому изумлению, взмыли вверх.
Карета мчала, рассекая воздух, а внизу проносились крошечные здания-игрушки, едва различимые в темноте. Я летела все дальше и дальше от Москвы, от привычного мне мира, навстречу пугающей, но одновременно привлекательной неизвестности.
Я поежилась – то ли от волнения, то ли от холода.
Несмотря на молниеподобную скорость лошадей путешествие заняло несколько часов, и я успела порядком утомиться, а потому приближающиеся верхушки замка Академии не вызывали прежнего энтузиазма и восторженного предвкушения.
«У меня будет уйма времени налюбоваться», – подумала я, мечтая о скорейшем отдыхе.
Спустя примерно половину часа, я, наконец, стояла у ворот замка. Мистер Вайз уже ждал меня. Он стоял, облаченный в длинный махровый халат и шлепанцы.
– Заходи, заходи скорее, – заговорчески проговорил он, и даже слегка подтолкнул меня в спину, а затем лично взял у меня сумку, несмотря на мои вежливые протесты и уверения в том, что мне совсем не тяжело. – Надеюсь, ты хорошо перенесла полет? – участливо поинтересовался он, когда мы направлялись к центральной башне. Я неопределенно булькнула, в темноте угодив ногой в какую-то яму. Дорога была бугристой, извилистой и без малейшего намека на асфальт.
Первое впечатление от замка было не очень вдохновляющим: длинные, узкие коридоры имели множество разветвлений, так что с непривычки в них можно легко заблудиться; а из-за слабого освещения помещение казалось унылым и даже мрачным. Даже свет от зажженного факела, который мистер Вайз воспроизвел одним лишь щелчком пальцами, а затем отдал мне, мало скрашивал картину.
– Как долго вы работаете здесь? – поинтересовалась я, когда мы поднимались по длинной и довольно крутой лестнице.
– Очень долго, – уклончиво ответил маг, отчего мне расхотелось расспрашивать его о чем-либо еще. Так мы и шли в молчании.
На третьем этаже профессор завернул за угол, выводящий в очередной коридор – более широкий и менее длинный. В самом его конце располагалась комнатушка, по словам мистера Вайза, моя спальня.
– Это всего не неделю, – сообщил профессор, проследив за моим не самым веселым взглядом. – Студенческие комнаты, конечно, куда лучше, но придется пока пожить в этой, – он улыбнулся. Я согласно кивнула.
Пожелав мне приятного отдыха, мистер Вайз покинул комнату, а я, не раздеваясь, рухнула на кровать и моментально уснула.
Проснулась я поздно, в первом часу дня, да и то благодаря навязчивому, усиливающемуся стуку в дверь, вовсе не похожему на стук человеческих пальцев.
Пригладив волосы, я, сонная поплелась к двери. Неркида мистера Вайза пуще вчерашнего выглядела недовольной. Бедняжка, наверняка, выбилась из сил, колотя клювом в дверь, и теперь сидела на полу, смешно распластав в стороны лапки. Записка, которую она несла мне, лежала рядом.
– Письмо! – коротко прокаркала она, когда я робко поздоровалась с ней, и, не дав мне больше сказать ни слова, стремительно взмыла вверх и умчалась прочь.
Записка была малосодержательной:
«На круглом столе должна лежать скатерть. Разверни ее, и, как можно увереннее произнеси: « Время обеда». Как только поешь, зайди, пожалуйста, в мой кабинет. Это двумя этажами выше, по коридору направо.
Профессор Вайз.
P.S. На Златку не обижайся. На самом деле она добрая, и ты ей понравилась, это характер у нее строптивый».
Я засмеялась, но очень быстро загрустила – профессор ни словечка не обмолвился о том, где я могу умыться и принять душ.
Грустить пришлось не долго: довольно скоро обнаружив в комнате дверь, которая вчера осталась незамеченной, я наткнулась на ванную.
А вот с волшебной скатертью вышло куда сложнее: совершенно обычная на вид, она казалась начисто лишенной магии, и я уж было решила, что немолодой профессор решил подшутить над глупой девочкой-немагиней. Я старалась и так, и сяк, практически умоляя противную скатерть подать мне обед, но усилия оставались тщетными.
Спустя некоторое время я повторила попытку.
– Время обеда! – выкрикнула я излишне громко и агрессивно – ситуация начинала меня бесить, и вуа-ля! – на скатерти, самым волшебным образом стали появляться всевозможные угощения: тарелка с супом, два куска белого хлеба, гренки, салат и даже внушительного размера кусок вишневого пирога.