Страница 92 из 93
Поэт видит, как привратник и стол растворяются в воздухе. Идет под гигантские аркады.
Нечеловеческий голос бортпроводницы. Просьба пристегнуть ремни и потушить сигареты. You are requested to fasten your seat belts; no smoking, please. Sie werden gebeten, ihre Gürtel festzuchnallen und nicht zu rauchen.
Поэт попадает в зал Минервы. Цветок Гибискуса вновь сотворяется в его руке. Мы видим то, что видит поэт.
Вдали, на некоем подобии величественной эстрады, сидит Минерва. Справа и слева от нее — стражи. Это люди-лошади. Минерва опирается на копье, в другой руке держит щит с головой Горгоны, на голове у нее греческий шлем. Минерва одета в странный блестящий обтягивающий костюм как будто для подводною плавания. Поэт приближается к ней и протягивает цветок. Но она отворачивается.
Поэт(отступает, продолжая говорить). Ведь Лазарь тоже не благоухал [64]. Есть даже такая картина: Марфа и Мария зажимают нос полой одежды… Прошу простить меня… меня… прошу простить…
Не успевает он отойти, Минерва поднимает копье и бросает его. План идущего Поэта. Копье вонзается ему в спину, между лопатками.
План Поэта спереди. Копье пронзило его тело и вышло из груди. Поэт хватает копье руками и падает на колени, потом заваливается на бок и шепчет тихо, несколько раз подряд:
Какой ужас… Какой, какой ужас… какой ужас…
Минерва и ее свита средним планом.
Люди-лошади спускаются с эстрады.
План одного из них. Он вырывает копье из тела Поэта.
План людей-лошадей. Они поднимают тело Поэта и уносят его.
Новый план. Лужа крови, бывшая под телом и упавший на землю цветок Гибискуса становятся красными.
Новый план. Друзья Поэта присутствуют при его смерти.
Как на корриде, в президентской ложе, в подобии ложи, огражденной руинами и обрывками колючей проволоки, сидят Жаклин Пикассо и Лючия Бозе. За ними стоят: Пикассо и Луис-Мигель Домингин [65] . Обширный план сверху: надгробие, на которое меня укладывают люди-лошади.
План группы цыган, которые собираются вокруг надгробия и меня оплакивают.
(Все эти планы идут в сопровождении медных и ударных Севильской Процессии.)
Крупным планом лицо Поэта с накладными широко раскрытыми глазами. Из его приоткрытого рта медленно поднимается дымок.
Комментарий. Притворитесь, что плачете, друзья мои, потому что поэты только притворяются, что умирают.
План надгробия, на котором Поэт лежит навытяжку, не сгибая колен.
План Поэта, который встает и уходит и от надгробия, и от группы цыган, чтобы проникнуть в другие пещеры.
Поэт выходит через расселину из карьера на открытую местность. Медлит, не зная, в каком направлении двинуться, и будто отвечает на призыв, почти неслышный, похожий на «ля», изданное камертоном.
План Сфинкса.
Сфинкс с женским торсом медленно поднимает и опускает длинные крылья, оперенные белым. Он скользит вдоль отвесной стены и пейзажа Валь д’Анфер. Поэт проходит мимо: накладные глаза не позволяют ему видеть Сфинкса.
План Эдипа.
Слепой Эдип опирается на Антигону. Он выходит через одни из фиванских ворот и шепчет непонятные слова. Проходит мимо Поэта и уходит, не видя его.
Комментарий. Сфинкс, Эдип… Тех, о ком ты столько хотел узнать, можно как-то раз повстречать и не заметить.
Поэт все идет по одной из альпийских дорог.
Комментарий. Так, во сне наяву, я и проснулся на дороге, и так как я не знал, каким путем идти, мне покаталось, будто приближаются мотоциклисты из моего фильма «Орфей». Я знал, в чем состоит их труд. Я должен был подвергнуться такой же смерти, как и Сежест. (Он, наконец, останавливается на одном из поворотов горной дороги.) Я ошибался: это была всего лишь дорожная полиция.
План Поэта, который замечает, что это не черные ангелы из «Орфея», а всего лишь полицейские на мотоциклах.
Первый мотоциклист. Предъявите документы.
Поэт. Почему?
Первый мотоциклист. Я вам не обязан объяснять. Пешеход — лицо заведомо подозрительное.
Удаляется и подходит к своему коллеге.
Сежест материализуется в скалах, отделяется от них, приближается к Поэту и увлекает его к тому месту, где появился.
Сежест. Быстро, за мной.
План скал над дорогой. На этих скалах Сежест будто бы распинает Поэта.
Сежест(кричит, как сквозь шум бури). В конце концов земля не ваша родина. (Оба исчезают.)
План мотоциклистов, которые понимают, с кем имеют дело и пытаются исправить промашку.
Второй мотоциклист. Остается только автограф у него попросить.
Первый мотоциклист(увидев, что Поэт исчез). Ну и ну!
План мотоциклиста. Он, пораженный, роняет удостоверение личности Поэт. Коснувшись земли, оно превращается в цветок Гибискуса.
План спортивной машины, полной молодых людей и девушек. Она взлетает на гребень склона и скрывается за ним в грохоте, криках, смехе и джазе.
План мотоциклистов, которые седлают свои машины и устремляются за автомобилем молодых безумцев.
План цветка, который кружится в пылевом вихре и покидает экран. Автомобиль исчезает вдалеке. Его преследуют отчаянно газующие мотоциклы.
Комментарий. Ну вот. Веселая волна смыла мой прощальный фильм. Если он вам не понравился, мне будет грустно, ибо я вложил в него все свои силы, и то же сделал любой работник нашей группы.
Мой лоцман — цветок Гибискуса. Если по дороге вы узнали нескольких знаменитых художников, они тут появились не потому, что знамениты, а потому, что соответствуют ролям, которые играют, и потому, что все они — мои друзья.
План моей руки. Она завершает профиль Орфея.
План мыльного пузыря. Он превращается в дымок. Дымок превращается в слово:
КОНЕЦ
Иллюстрации
Жан Кокто в 1939 году
В гостиной дома в Мийи-ла-Форе в 1955 году
Жан Кокто в 1934 году
Жан Маре в фильме Орфей, 1950
64
…ведь Лазарь тоже не благоухал. — Имеется в виду история воскрешения Христом Лазаря, брата Марфы и Марии (Иоанн, 11). Сестра Лазаря говорит Христу: «Уже смердит, ибо четыре дня, как он во гробе».
65
Жаклин Пикассо — Жаклин Рок, ставшая второй женой художника в 1958 году.
Лючия Бозе — итальянская актриса кино (род. в 1931 г.), снимавшаяся у крупнейших европейских режиссеров в фильмах «Смерть велосипедиста», «Сатирикон», «Вертиго» и т. д.
Луис-Мигель Домингин (род. в 1926 г.) — замечательный кастильский тореадор, выступавший с 1945 по 1959 год, с которым Кокто познакомился в 1953 год во время поездки в Испанию. В дневниках Кокто писал, что Домингин обладает красотой, умением, изяществом, что лучше тореадора не найти.