Страница 91 из 93
План двойника. Он оборачивается и смотрит на Поэта и Сежеста.
План Поэта. Он оборачивается и смотрит на своего двойника. У него за спиной подходит Сежест.
Сежест. Ну и что с вами?
Поэт. Не пытайся мне сказать, что ты его не видел.
Сежест. Я его видел так же, как я вижу вас.
Во время диалога они идут бок о бок.
Поэт. Он сделал вид, что меня не заметил.
Сежест. Вы достаточно кричали на каждом углу, что, встретив его, не подали бы ему руки.
Поэт. Он меня ненавидит.
Сежест. А за что ему вас любить? Ему досталось столько тумаков и оскорблений из-за вас.
Поэт. Я его убью.
Сежест. Не советую. Пускай вы и бессмертный, а убьете его, и больше не останется ни одного дурака, чтобы вместо вас умереть.
Поэт. Откуда он шел? И куда?
Сежест. Снова вопросы. Весьма возможно, он идет туда, откуда вы пришли, а вы туда, откуда он пришел. Вы все свое время тратите на то, чтобы быть, и это вам не позволяет жить. Все, вперед! Боги ждать не любят,
Рог Тристана умолкает.
Поэт и Сежест завершают подъем по лестнице и выходят через люк в замковые развалины деревни Бо.
План заросшей тропинки, которая спускается к карьерам. Поэт и Сежест останавливаются и неподвижно вслушиваются в отдаленный голос.
Голос. Я Ключ Сновидений. Печальная колонна. Дева в железной маске.
Поэт. Это она?
Сежест знаком приказывает поэту следовать за ним. Они входят в карьер. Мы видим их маленькие фигурки в гигантском нефе карьера, где они остановились. Мы слышим голос поэта (но не видим, шевелит ли он губами).
Голос поэта. Твоя Пелопова вина [62]. Иные опасности тебя подстерегают, ибо ночью все статуи одеваются в черное трико и убивают прохожих. Я сам ведь тоже не бюст. Трепещи! В моих жилах достаточно пены морской, чтоб я мог понимать язык прибоя. И волны стирают белье мыльной пеной, его выжимают, стоят на коленях, тебя оскорбляя — смеются они над тобой.
Крупным планом Поэт и Сежест. Под грянувшую джазовую музыку мы видим то же, что и они: влюбленные стоят, обнявшись. И он, и она заносят свои впечатления в тетрадку, которую каждый держит за спиной у другого.
Сежест. Влюбленные-интеллектуалы.
Поэт улыбается.
Девочка и мальчик(сбегают по камням и останавливаются перед влюбленной парой). Дайте автограф. (Пара расписывается.) Спасибо, мадам, спасибо, мсье. (Дети убегают.)
Они подходят к постаменту в геометрических развалинах. На постаменте оракул в шинном белом одеянии. У его головы, составленной из раковин, несколько пар глаз и несколько ртов. Дети карабкаются по невидимым лестницам и засовывают во рты только что полученные автографы.
Поэт. Что это за идол, пожирающий автографы?
Сежест. Это машина, делающая знаменитым любого и за несколько минут. Затем нужно стать известным. Это уже сложнее. В развитых странах рабочий лень короток.
Дети тут же спускаются. Идол открывает глаза, и из его ртов появляются бесконечные бумажные ленты. Они раскручиваются и витают в воздухе.
Поэт. А что это вылезает из его ртов?
Сежест. Романы, стихи и песни. Машина работает, когда ее кормят автографами. Все остальное время она переваривает, размышляет, спит. У нее шесть глаз и три рта. И, главное, не спрашивайте, почему.
Он уводит поэта в другое место. Другое место — это нечто вроде пропасти, над которой они склоняются, подобно Данте и Вергилию.
Сежест. Прощайте, здесь я вас покину… Жаль, но это приказ.
Поэт. Кто отдает приказы?
Сежест. Даже если бы знал, не сказал бы вам.
Поэт. Оставайся с нами, Сежест.
Сежест. Вы думаете, можно жить среди людей после того, как они приговорили вас к смерти?
Поэт. Не покидай меня больше… Но ведь тебе нужно зеркало, чтобы исчезнуть!
Сежест. «Совет зеркалам: отразить нападение». Они претенциозно все переворачивают и думают, что очень глубоки.
Поэт. Ты знаешь другие пути? (Сежест отступает.)
Сежест. Закройте глаза… (Отступает, становится полупрозрачным и исчезает.)
Голос Сежеста. Откройте глаза.
Поэт. Где ты?
Голос Сежеста. Далеко и совсем рядом. На оборотной стороне медали.
Поэт. Я слишком много раз сам это говорил, чтоб не понять тебя.
Голос Сежеста. Вы еще не устали за 70 лет пытаться все понять?
Поэт(кричит). Где ты, Сежест?
Голос Сежеста(издалека). Там, куда вы меня поместили.
Поэт(в страхе кричит еще громче). Сежест!
Голос Сежеста(все дальше и дальше). …Куда вы меня поместили.
Поэт скрывается за глыбами.
План мостков для стирки белья. [63]
Поэт пересекает безлюдные мостки.
Звук стирки невидимых прачек.
Комментарий. Я так устал, что слушал, будто прачки, стоящие на коленях, смеются надо мной.
Поэт покидает мостки, смотрит на часы и продолжает путь через подземные сводчатые коридоры и попадает в другую часть карьера, которая похожа на какой-то египетский храм. Внезапно оказывается перед привратником во фраке, с цепью на шее. Привратник сидит за столом, его рука в белой перчатке опускает телефонную трубку.
Привратник. Если вы будете столь любезны, что подождете несколько минут, Господин Министр примет вас.
План Поэта. Его фигура становится все меньше и меньше в огромном призрачном зале ожидания.
Комментарий. Я ждал, я ждал, я ждал…
Несколько планов — один за другим — привратник и Поэт в ожидании.
Привратник. Через несколько минут господин Президент вас примет.
Комментарии. Я ждал, все ждал и ждал…
Привратник. Вы крайне обяжете меня, если подождете несколько минут, пока первый секретарь его Светлейшего Высочества не примет вас.
Комментарий. Минуты были нескончаемы, а я все ждал и ждал.
Привратник. Если вы соблаговолите подождать несколько минут, Его Величество соблаговолит принять вас.
Комментарий(на фоне пустой приемной). Когда столько ждешь, сам превращаешься в приемную.
Поэт вновь становится видимым, поднимается с камня, на котором сидя ждал, и подходит к привратнику, который на этот раз встал из-за стола.
Привратник. Оставь надежду, всяк сюда входящий.
Поэт. Я так и знал. Может быть, мне расписаться в книге посетителей?
Привратник(большим пальцем указывает на пустоту позади себя). Бесполезно. Входите без стука.
62
Пелопова вина — иначе «проклятие Пелопидов», лежавшее на сыновьях Пелопа — Атрее и Фиесте и их потомках, за то, что Пелоп столкнул в море возницу Миртила, свидетеля его нечестной победы над царем Эномаем.
63
План мостков для стирки белья. — Образ прачек не раз возникает в стихотворениях Кокто. Белизну ткани часто сравнивается с крыльями ангелов.