Страница 46 из 93
Виктор отвечал также за подбор продавцов. Он собрал удивительный штат, состоявший из любителей искусства, музейных работников, студентов и профессиональных продавцов, которые должны были давать объяснения покупателям, и прочел им лекцию об истории и особенностях предлагаемых предметов.
Я отвечал за привлечение покупателей. После распродажи сокровищ Романовых я знал это дело как свои пять пальцев.
Банкир Роберт Леман, один из директоров магазина Гимбелов, хотел истратить сто тысяч и нанять лучшее в стране рекламное агентство. Я сказал совету директоров, что это будет пустая трата денег. ’’Если Бернард Гимбел представит меня издателям нью-йорк-ских газет, нам не придется никого нанимать. У нас есть прекрасная история, и я знаю, как рассказать ее прессе”.
Все еще сомневаясь, Бернард пошел со мной к журналистам. Я захватил с собой специально подготовленный альбом фотографий лучших предметов из коллекции Херста и рассказал историю каждой вещи. В результате эти истории попали на первые страницы газет перед самым открытием выставки-распродажи.
В день появления первых статей в газетах мне и Гимбелам позвонил Мартин Хуберт. ’’Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы в печать больше не попадало статей без нашего одобрения”, — сказал он с раздражением. Он боялся, что на его голову обрушится хорошо известный гнев босса.
Причиной опасений Хуберта была написанная мной статья, в которой упоминалось, что выставленная на продажу часть коллекции Херста предварительно оценена в пятьдесят миллионов долларов. Хотя я взял эту цифру из рекламного материала самой Международной корпорации, Хуберт боялся, что старик может обидеться и отменить распродажу. Херст не хотел создавать впечатления, что его дела плохи и ему приходится продавать свою личную коллекцию. Международная корпорация должна была создавать впечатление, что он, Херст, не имеет к распродаже никакого отношения.
На следующий вечер Мартин Хуберт имел несколько раздраженных звонков из Сан-Симеона, после которых он назначил мне встречу на три тридцать 30 декабря.
Я пришел к нему с тяжелым предчувствием, ожидая, что мне ска-
Жут, что я уволен. Когда я вошел в кабинет, бесстрастное выражение дица Хуберта не развеяло моих опасений.
”Мы с трудом избежали крупных неприятностей, — начал он. — реклама в газетах была отличной — мы никогда не видели ничего подобного. Однако в будущем, ради бога, старайтесь быть осторожней. Старик разбудил меня первым звонком в час ночи. Я объяснил ему, что мы только повторили рекламу его корпорации. Ему понравилось ваше сравнение его коллекции с коллекциями Лувра и Британского музея, вместе взятыми, и он поставил мне в пример вашу брошюру”.
Я вздохнул с облегчением. ’’Настоящая причина его раздражения, — продолжал Хуберт, — заключается в том, что в глубине души он вообще не хочет ничего продавать. Но я докажу ему, что мы правы и универсальные магазины — лучшее место для продажи коллекции. Ваше упоминание о пятидесяти миллионах было как красный плащ перед глазами быка”.
Глядя назад на эти события, я понимаю теперь, что в то время Хуберт и его коллеги жили в вечном страхе перед ’’стариком”. Несомненно, у Херста был тяжелый характер, но я не считал его таким чувствительным, каким его представлял Хуберт. Понятный страх сотрудника перед боссом часто приводит к нездоровому консерватизму в поступках подчиненных.
Наконец эта буря в стакане воды утихла, и мы были готовы к открытию распродажи.
Чтобы привлечь людей с деньгами, я разослал покупателям ’’Сакса” сто тысяч приглашений на гербовой бумаге на торжественные приемы в вечерних туалетах, которые проводились в обоих магазинах в течение трех вечеров перед открытием выставки для остальной публики.
Ни одно место на земле не видело больше торжественных приемов, чем Нью-Йорк, поэтому жителей этого города довольно трудно чем-нибудь удивить. Однако коллекция Херста, казалось, немного поколебала их равнодушие.
На каждый из трех приемов приходилось приглашать полицию, чтобы сдерживать толпу гостей и зевак, которые осаждали магазины. Каждый вечер магазины осаждало более тридцати тысяч посетителей. В полном триумфа объявлении в газете ’’Нью-Йорк сан” 8 февраля 1941 года Гимбелы объявили, что в один вечер их магазин привлек больше публики, чем три главных нью-йоркских музея искусств за неделю!
Художественный обозреватель ’’Нью-Йорк тайме” Эдвард Джуэл, от которого ожидали осторожной оценки, писал: ’’Только искушенный специалист с шорами на глазах смог бы устоять перед этим удивительным разнообразием произведений искусства всех периодов и из разных частей света. Впечатление удивительное”.
Привлекшая вначале столь широкое внимание публики распродажа продолжалась с неослабевающим успехом. К поздней осени 1941 года был достигнут первый рубеж — выручено пять миллионов долларов. Выставленные вначале в ’’Саксе” предметы постепенно перекочевывали на другую сторону Манхэттена в магазин Гимбелов, не вызывая при этом снижения интереса публики. К этому времени успо-
Портрет В. И. Ленина, подаренный А. Хаммеру 10 ноября 1921 года
Контора корпорации "Аламерика ” в Москве, А. Хаммер (справа) и Б. Мишель, 1924 год
Л. Хаммер с сыном Джулианом, 1930 год
А. Хаммер (справа), Анджела и управляющий Дж. Френцель в поместье ”Остров теней ”.
На первом плане - бык Принц Эрик
A. Хынгр л н«г(МтЛ Krtrprajv
с ягыЛ I>ул!и.-. ®дv>
fу«хьг 'Улл>ул«*
С Послом СССР в США А. Добрыниным, Вашингтон
А. Хаммер с женой Френсис на Красной площади в Москве, 1982 год
С министром иностранных дел СССР А. А. Громыко, 1984 год
Бизнес всегда бизнес
А. Хаммер и доктор Р. Гейл у могил погибших в Чернобыле
сом (на следующий день он даже принес их с собой на пресс-конферен-цию в Белом доме). Президент знал обо мне и моих намерениях. Он обратил мое внимание на целый ряд трудностей, связанных с обменом авианосцев на военные базы, но дал понять, что в принципе поддерживает подобный план действий и хочет, чтобы я помог его разработать.
Рузвельт считал, что Англия еще не исчерпала своих финансовых возможностей и вопрос об активной помощи должен быть отложен до того времени, когда это произойдет. ’’Господин президент, вы думаете, что Гитлер тоже будет ждать?” - спросил я.
Он криво усмехнулся и, мгновенье подумав, ответил: ’’Англичане могут бомбить Германию, а Германия - Англию, однако у Англии есть Соединенные Штаты, которые Германия никогда не сможет подвергнуть бомбежке”.
Я заметил, что это преимущество — временное: если Германия победит Великобританию и захватит ее острова в Карибском море, то у нее будут базы, с которых она сможет бомбить восточное побережье Соединенных Штатов. Президент не возражал.
Он сказал, что мой друг Бердсли Рамль обсуждал мое предложение с министром торговли Гарри Гопкинсом, вскоре после этого разговора возглавившим группу, осуществлявшую выполнение программы ленд-лиза (система передачи Соединенными Штатами вооружения, боеприпасов, стратегического сырья и продовольствия странам — союзницам по антигитлеровской коалиции в период второй мировой войны). Рузвельт попросил нас с Гопкинсом совместно разработать план действий. В течение следующих нескольких месяцев мы с Гопкинсом несколько раз встречались для этого у меня в конторе антикварного магазина. В конце концов был принят один из вариантов моего первоначального предложения, и Великобритания, наконец, получила 50 американских авианосцев, которые сыграли решающую роль в ее военных успехах 1941 года до вступления в войну Соединенных Штатов. Я знаю, что сыграл очень скромную роль в этом деле, но и она наполняет меня гордостью.