Страница 34 из 122
Кто-то бьет ногой в дверь, поэтому дергаюсь, чуть не падая на пол, и отхожу дальше, продолжая всматриваться в светлый дверной «глазок». Слышу голоса парней, но не могу разобрать слов.
— Я знаю, что ты там, Хоуп! — Джизи не сдается. Черт, что я могла такого натворить?! Не так посмотрела на неё? Дышала в её присутствии? Что не так? Я…
Хмурю брови, приложив ладонь к раскалывающейся от боли голове.
Я просто не помню. Не помню, что происходило в последнее время.
— Хоуп! — удар в дверь, кто-то начинает дергать ручку, после чего вновь следует удар. Они в своем уме?!
Делаю глубокий вдох, и сжимаю ладони в кулаки, иду в сторону двери, хотя плохо понимаю, к чему подобное приведет. Если честно, вообще не думаю. Не хочу даже предполагать, к чему такое приведет, но… Сейчас я не в том состоянии, да и не хочу, чтобы они выбили дверь, лишние траты для родителей. Те лишь будут лишний раз злиться на меня. И так приношу им много проблем, так что…
Касаюсь пальцами дверной ручки, проглотив ком в горле, который мешает мне сделать глубокий вдох, и уже тянусь к замку, чтобы впустить тех, кто пришел явно не с добрыми намерениями, но подобное случалось и не раз. Я примерно знаю, чего мне ожидать, поэтому… Черт, мои собственные рассуждения настолько жалкие, что меня переполняет желание дать этим выродкам убить меня, довести до потери пульса, чтобы вовсе оставить свое бессмысленное существование. Вся моя жизнь — сплошное разочарование. Я — некий сгусток, который служит подушкой для биться. Может, в этом и есть причина моей жизни, но таков смысл бытия мне не по душе. Я устаю. И я прекращаю бороться. Гнусь, ломаюсь, падаю в ноги тем, кто с удовольствием растопчет меня. Если раньше я с умением терпела, то теперь этого во мне нет.
Просто, убейте меня, наконец. Сделайте такое одолжение.
Замок щелкает.
***
Я буду давиться песком, что Вы пихаете мне в рот.
Я буду глотать те слова, что Вы бросаете в спину.
Я с удовольствием погибну, ведь цена моей жизни одна из самых низких
От лица Дилана.
Чертов Засранец.
Уже вечереет, а я только возвращаюсь из клиники домой, так как это животное проторчало там больше времени, чем я рассчитывал. Кажется, котенок простудился за то время, пока бродил по улицам ещё до того, как его нашел я. Вот, отчего он постоянно чихал. Сейчас Засранец крепко спит, посапывая у меня на груди, а в это время мои ноги готовы отвалиться, ведь не привык проделывать такой путь пешком. Постоянно катаюсь на скейте, даже икры болят. Но в какой-то мере я рад, что этот комок шерсти не болен чем-то серьезным. Ему просто нужно находиться в тепле, а в моей комнате всегда прохладно, так что придется закрывать окна на какое-то время. Черт.
— С тобой одни проблемы, — шепчу, большим пальцем погладив его мордашку. Иду между домами. Не думал, что путь может тянутся так долго. Успеваю изучить все улочки и убедиться в том, что народ в этом поселке не особо общительный, ведь даже детские площадки пустуют, хотя сегодня довольно приятная погода. Ну, если только для них пасмурное небо и холодный ветер так же приятен, как и мне.
Невольно замедляю шаг, ведь внезапно для самого себя вспоминаю, что дома меня ждет отец, который не упустит момента спросить лишний раз, понял ли я его. К слову, нет. Совершенно не понял и не собираюсь понимать. Мне стоило вообще презрительно хмыкнуть и покинуть кухню до того, как он начал толкать свои речи, вот только я сглупил, и теперь не могу остановить поток мыслей.
Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду полностью поглощен размышлениям об определенном человеке, о котором даже толком ничего не знаю?
Эмили что-то сделала Джизи. Джойс явно боится Хоуп. Отец так же намекает о том, чтобы я прекратил контактировать с ней. Но одновременно с этим никто из них не стремится объяснить свою позицию. Как, простите, вести диалог с такими людьми? Да никак. Пошли они все. Черт, как можно бояться ту, которая сама от любого шороха дергается и отскакивает, будто её бьют током? Это абсурд. Полнейший.
Сворачиваю на свою улицу, даже не знаю, радоваться ли тому, что вскоре смогу прилечь на кровать и отдохнуть. В последнее время в моей жизни нет ничего, к чему я могу относится не двояко. Это раздражает, выносит мозг, ведь раньше было проще. Раньше я был полон равнодушия.
Засранец чихает, и я решаю спрятать его под ткань кофты, которую успел накинуть перед тем, как выскочить из этого дома, жители которого полнейшие идиоты. Это их замашки. Меня их бред не касается.
Останавливаюсь, чтобы аккуратно застегнуть молнию кофты, но приходится отвлечься от котенка и поднять глаза, ведь слышу голоса. Разные — тихие, громкие, жесткие, грубые, веселые и безмятежные. Стою на другой стороне улицы, немного дальше соседнего от дома Хоуп коттеджа, и всматриваюсь в темные окна. Показалось? Моргаю, вновь одарив котенка вниманием, но опять-таки слышу голоса. На этот раз уверен. Смотрю в сторону дома девушки, видя, как открывается входная дверь, после чего на улицу выходят люди. Я не особо наблюдателен в отношении тех, кто мне не интересен, но могу поклясться, что все они, ну, по крайней мере большая часть, — это одноклассники, имен которых не вижу смысла знать. Копна рыжих вьющихся волос. Джизи. Она громко разговаривает, идя вместе с ними, спускается по крыльцу, а последний выходящий громко хлопает дверью, спеша за своей «шайкой».
Хмурю брови, слегка приоткрыв рот, чтобы скользнуть кончиком языка по нижней губе, и ставлю одну руку на талию, наблюдая за передвижением этой компашки, которая, как ни в чем не бывало, выходят за калитку, стремясь вверх по улице, видимо в сторону дома Джизи. Переступаю с ноги на ногу, поправив козырек бейсболки, и делаю шаги в сторону дома Эмили, бросая взгляд то на ребят, то на темные окна. Даже не скрываюсь, поэтому на звук шагов оборачивается Джизи, и я вижу, как её глаза увеличиваются, а губы приоткрываются в попытке произнести какое-то слово, но молчит. Молчит, и отворачивается, как-то испуганно озираясь по сторонам. И эта незначительная деталь заставляет меня ускориться и толкнуть дверцу калитки, не задумываясь подняться на крыльцо, повторно бросив взгляд в спину Джизи, которая начинает подгонять друзей, скрываясь за поворотом. Подхожу к двери и поднимаю руку, сжимая и разжимая пальцы, замявшись перед тем, как постучать, но дверь не заперта, поэтому с тихим скрипом приоткрывается, отчего ветер со свистом влетает в коридор. Темный коридор. Моргаю, оглянувшись по сторонам, и делаю шаг за порог, всматриваясь перед собой:
— Эмили? — Что они могли здесь делать? Вряд ли Хоуп устраивает вечеринки по субботам для тех, кто чморит её в будничные дни. Прохожу дальше, прикрывая за собой дверь. До самого щелчка, и морщусь от неприятного запаха. Такое чувство, что здесь стухла всевозможная еда, но опускаю это, мысленно молясь, чтобы мне по пути не встретился труп какого-нибудь животного, ведь вонь правда отвратительная.
— Хоуп? — Вздыхаю, когда котенок чихает. Может, она ушла, но опять забыла закрыть дверь, поэтому эти выродки воспользовались ситуацией и…
Шум.
Останавливаюсь у двери, что ведет на кухню, и поворачиваю голову, щуря веки. Слушаю. Шум повторяется, но тише, похоже на то, как кто-то босыми ногами хлопает по полу, так что придерживаю одной рукой тело Засранца, а другой тянусь к двери, толкая её. Полумрак встречает меня, но это не вызывает удивления. Я стою на пороге в небольшое помещение, но никого не вижу. Здесь нет ни Эмили, никого другого, кто мог бы издавать похожие звуки, поэтому делаю шаг назад, готовясь хорошенько поругать себя за то, что вошел без разрешения в чужой дом. Вдруг её родители вернутся? Да, они меня тут же в полицию сдадут.
Кажется, мне стоит меньше придавать значения тому, что связано с этими «загадками». Эта игра мне не по душе, тем более мне крайне надоедает рушить свое сознание догадками. Стоп. Да какого черт меня это вообще касается? Скорее я заинтересован не этой Хоуп, а тем, почему именно её «избрали» подушкой для битья. Хотя, уверен, что вся история очень примитивна — она была тихоней, которая разговаривала с дворовыми собаками, поэтому её посчитали странной — и тогда её судьба была предрешена.