Hold Me

Прохожу дом Эмили чуть ли не каждый день, но даже по вечерам в окнах не горит свет. Быть может, её семья уехала? Хотя, это странно, если учесть, что сейчас учебное время.

Шесть уроков пролетают слишком незаметно. Я только и делаю, что сплю на занятиях, ведь, не скрою, продолжаю выходить за колой ночью. Вот только, топчась у автоматов, так и не дожидаюсь Эмили. Не то, чтобы я особо заморачивался, просто…

Просто «что»? Черт, пошло всё это.

Захожу в дом, хлопая дверью так громко, как никогда раньше, но голоса из гостиной всё равно не затихают. Обычно Джойс с отцом начинают говорить тише, зная, что я рядом. Миную дверь гостиной, невольно улавливая даже сквозь музыку в наушниках голос. Громкий, будто кто-то кричит в порыве злости, поэтому вынимаю капельку, косо взглянув в сторону запертой двери.

«Это всё она!» — кажется, ругается Джизи, её писклявый голос мне уже удалось запомнить. Видимо, опять с кем-то поссорилась. Эти школьные драмы когда-нибудь меня доконают. Закатываю глаза, делая шаг в сторону лестницы, но торможу. Опять, когда слышу повторный крик, но уже громче прежнего:

«Это она сделала! Чертова Хоуп!».

Поворачиваю голову, уставившись на дверь, будто могу смотреть сквозь нее, но остается лишь слушать.

«Тише, Джизи, — просит Джойс, после чего следует тяжелый вздох отца. — Уверена, что это была она? — думаю, девчонка кивает. — Хорошо, давай сообщим».

Сообщим? О чем они толкуют?

Не думал, что когда-нибудь сделаю это, но уже не успеваю себя остановить, прежде чем подойти к двери и толкнуть против себя, заставив распахнуться. Вид у присутствующих такой, будто я застал их за чем-то противозаконным. Джойс перебрасывается взглядом с отцом, который смотрит на меня, откашлявшись:

— Ты уже вернулся?

Но я смотрю на Джизи, одежда которой насквозь мокрая. Её тушь течет по щекам, а помада размазана по щеке, будто она сильно терла губы. Не думаю, что хочу выходить на контакт с отцом, поэтому повторно окидываю взглядом всех присутствующих, после чего разворачиваюсь, так же молча уходя обратно в коридор.

Что Джизи имела в виду? Она говорила о Хоуп? Судя по её виду, ей нехило так досталось.

Шаги за спиной.

Ну, вот.

— Дилан, — отец выходит за мной, как и Джойс, которая провожает Джизи взглядом до лестницы, по которой она взлетает, мигом выбегая на второй этаж, при этом успевая бросить на меня злой взгляд, будто её проблемы — это последствия моих стараний. Но это не так. Что очень зря. Эта девчонка с самого начала раздражала, так что её злость, как мед на душу. Выражение глупое. Не люблю я мед.

— Это, — отец обнимает Джойс за плечи, подходя ближе, будто эти оба не могут говорить со мной друг без друга. Их взаимоподдержка вызывает рвотный рефлекс, но я всё-таки не выбираю вариант «проблеваться и свалить», и поворачиваюсь к ним лицом, ожидая продолжения «красноречивых речей». Черт, мне бы это ещё вынести.

— Мне нужно на встречу, она важная, так что… — да-да, его встречи всегда предельно важны. Старая песня.

— Джойс сегодня записана к врачу, мне не удастся отвести её, — они переглядываются, одарив друг друга улыбками, полными теплоты и какой-то неприятной любви, что я готов прям здесь опустошить и без того пустой желудок, но мой взгляд замирает на руках девушки, которые она прижимает к животу, смущенно закусив губу. Мой взгляд становится холодным и отрешенным.

— Я могу на тебя положиться? — отец вновь смотрит на меня, сжав губы в подобие улыбки. Либо это «идеально продуманный план» по сближению меня и Джойс, либо этот мужик издевается. Скорее два варианта верны, так что мне остается только тяжело вздохнуть и отвернуться, чтобы поскорее зайти в комнату и покурить, чтобы хоть как-то вернуть себе былое равнодушие. Когда мне все равно — окружающее дерьмо не так заботит.

Именно благодаря четырем сигаретам я веду сейчас машину спокойно, без эмоций на лице. Будто бы, это нормально. Джойс сидит на заднем сидении. Не решилась подсесть рядом, за что я благодарен безмерно. Пытаюсь думать только о дороге впереди, иногда отвлекаясь на девушку, которая говорит, куда сворачивать, ведь эти места мне не знакомы, но ничего не отвечаю, тупо следуя её указаниям. Думаю, стоило выпить немного перед дорогой, чтобы вовсе не думать. Ни о чем. За последние несколько дней в моей голове что только не обитало — начиная с размышлений об Эмили и Томасе, как об асоциальных подростках, заканчивая тем, как мне уложить Засранца, который любит скидывать все с полок и стола, что «не так лежит». А теперь я здесь. Жизнь преподносит мне «сюрприз» за «сюрпризом». И что дальше? Я вдруг узнаю, что являюсь отцом? Или обзаведусь ещё и хомячком, который будет срать везде?

Качаю головой, поднося кулак к губам.

Прекращай думать. Мысли погубят тебя.

Кусаю кожу костяшек, откашливаясь, так что Джойс поднимает голову, видимо, рассчитывая, что я «подам» голос, но нет. Продолжаю молчать, рассматривая окружение: всё те же высокие здания, ровная дорога, бедное небо и сильный холодный ветер. Думаю, мы в центре города, здесь слишком людно. Не хочу бросаться догадками, но, когда Джойс просит тормозить у центра для беременных, мне становится тошно от подтверждения предположений.

— Ты подождешь здесь? — девушка улыбается, взявшись за ручку дверцы, но, не получив ответа с моей стороны, кусает губы, выходя на улицу. Не смотрю ей в спину, невольно пропустив через себя тот факт, что эти двое счастливы. Явно радуются. И от этого хочется рвать себе волосы, ведь…

Когда-то моя мать была такая же. С ним. С этим моральным ублюдком. Он…

Резко наклоняю голову в разные стороны, отчего шея хрустит. Я пытаюсь не впускать мысли о матери, ведь это единственный человек, который был способен вызвать у меня хоть какие-то теплые чувства.

Но теперь и его у меня нет.

Отец отнял её.

Жду. Херову тучу времени торчу в салоне автомобиля, пуская дым в опущенное окно. Чтобы я хоть ещё раз пошел на поводу у этого урода, который сначала клянется в любви и верности, делает детей, а потом сваливает, словно ни при чем. Уверен, что эта наивная Джойс одна из таких, кто ему надоест. Жаль, что я уеду раньше, чем увижу грандиозный распад их недо-семьи.

И я даже не могу понять, рад ли, что Джойс, наконец, возвращается. Выглядит очень довольной и счастливой, но немного хмурит брови, когда видит, что я курю в салоне. Открывает дверь, пытаясь скрыть свое волнение:

— Спасибо, что помог, — садится, морщась от запаха никотина, но старается сохранить улыбку на лице. — Можем возвращаться, — указывает пальцем на разворот впереди. — Только придется там развернуться.

Молча выбрасываю сигарету в окно и жму ногой на газ, взявшись за руль. Машина трогается с места, и Джойс, наконец, замолкает, правда, ненадолго.

— Подожди, — пищит, вдруг открыв дверцу, и плюет на асфальт, кашляя. Слегка поворачиваю голову, краем глаза наблюдая за тем, как Джойс продолжает кашлять, прикрывая рот платком, но уже её взгляд полон тревоги, а голос срывается:

— Едем, едем! — бросает взгляд в сторону окна, вытягивая шею, будто что-то разглядывая. — Это всё из-за запаха никотина, — выдавливает улыбку, и я уже готов забить на её трясущиеся руки и нажать на педаль, но девушка вновь вытягивает шею, щуря веки. Что она высматривает?

Поднимаю голову выше, игнорируя вопросы Джойс, и пересаживаюсь на сидение рядом, открывая дверцу, когда наконец замечаю.

— Дилан, — девушка обращается ко мне по имени, поэтому я злобно смотрю на неё, заставив закрыть рот, а сам поправляю бейсболку, чтобы та не слетела под давлением ветра. Шагаю по тротуару, приглядываясь. И хмурю брови, когда понимаю, что не ошибся.

Эмили сидит на земле, прислонившись спиной к поверхности дома. Одна её нога согнута в колене, а другая вытянута, руки сцеплены на животе, сутулые плечи. Темная кожанка расстегнута, поэтому могу видеть белую, слегка запачканную майку, ворот которой немного съехал набок, ободранные на коленях черные джинсы. Запутанные волосы и незаинтересованный взгляд, устремленный куда-то вперед. Слышу, как Джойс не оставляет попытки докричаться до меня, просит вернуться и ехать, но я уже торможу возле девушки, наклонившись: