Одиночество вдвоем

Он еще ничего не сделал со мной, а между ног уже заныла боль, заставляя сжать колени. Внизу живота заскреблась кошка. Она вонзает когти в ткань органов, безжалостно рвя их на куски.

Дыхание прерывается, когда мужчина неуклюже садится на край моей кровати. Чувствую запах алкоголя и табака. И пота. Такого едкого, что глаза вновь слезятся. Его сальные волосы распущены и червяками свисают до плеч. Кожа блестит на свете фонаря.

Прошу. У меня всё болит.

Мужчина не дергает меня. Он что-то ворчливо бубнит, откидывая одеяло. Его футболка мокрая то ли от пота, то ли от пролитого алкоголя. Неважно.

Мои руки сгибаются в локтях, когда отчим забирается на меня, придавливая всем телом. Пальцами касаюсь дрожащих губ. По коже лица от глаз к вискам скользят слёзы. Мужчина раздвигает мои ноги, грубо впивается ногтями в ткань белья. Я пищу, дергаясь под ним.

Пожалуйста, мне больно.

Трудно дышать. Я глотаю комнатный воздух, понимая, что голова идет кругом. Не могу поверить в происходящее вокруг меня безумие. Это моя реальность? Моя реальность - сущий Ад и хаос?

Сжимаю губы, когда слышу, как отчим тянет бегунок ширинки вниз. Руки судорожно трясутся, а тело напряженно дрожит при каждой попытке вздохнуть полной грудью.

Мужчина раздвигает мои ноги шире. Рывком. Пискнула, хныча, и сжала веки, глотая болевые стоны.

И первый грубый, сильный толчок вышибает мое сознание. Боль просто лишает меня сил. Мыслей нет. Руки ложатся на грудь, а голова опускается на бок. Уставилась в одну точку голой стены. Тело двигается на кровати под давлением отчима. Мои губы не дрожат больше. Они приоткрыты. Через них выходит воздух. Весь. Мое тело будто опустошается. Словно, я покидаю его.

Я так сильно хочу покинуть себя.

***

Не дожидаясь последнего звонка, ученики начали опустошать кабинеты. Преподаватели сами рады поскорее освободиться от надоевших лекций, которые приходится зачитывать каждый год.

Одно и тоже. Чертово повторение.

- Тренер просил всех собраться раньше, - Ник нагнал Дилана, который никогда не ждал его возле кабинета. - Скорее всего, он всерьез возьмется за нас в этом семестре.

Протискиваются сквозь толпу учеников.

- Надеется, что его команда попадет в финал, - Дилан говорит очевидное. - Черт, даже не знаю, что хуже: пойти на тренировку или поехать домой.

- Ты не можешь пропускать тренировки, - напоминает Ник.

Дилан цокает языком, оттягивая ремни рюкзака пальцами рук:

- Знаю, - и добавляет шепотом. - Дерьмово.

Парни спустились в раздевалку. Ник пожимал товарищам руки, обмениваясь короткими, но приветливыми фразами. Дилан обошел толпу парней, хотел поскорее принять душ, ведь дома лучше не особо тратить воду.

- О’Брайен! - громкий голос тренера ни с каким другим не спутаешь. Дилан лишь прикрыл глаза, натянул улыбку и обернулся, сутуля плечи. Мужчина потирал свисток, что висел на шее:

- Что ты здесь делаешь?

- В футбол играю, - отвечает, не запинаясь.

- Я в курсе, но сегодня тот самый день, когда ты отбываешь наказание, так что, - указывает рукой на дверь. - Вперед и с песней к директрисе.

Дилан сощурился, куснув нижнюю губу. Тренер лишь раздражается от его бездействия, и сует свисток в рот. Свист не оглушает, но заставляет моргнуть. О’Брайен не мнется. В раздевалке стало гораздо тише. Он молча направился к выходу.

Ник откашлялся:

- Увидимся, - но Дилан не взглянул на него. Он практически толкнул плечом стоящего у двери парня. Тот бросил смешок, переглянувшись с другими.

- Что замерли? - тренер поставил руки на талию. - Переодеваемся и на поле!

Началось движение. Все ребята немного взбодрились, и Ник не мог быть уверен, но догадывался, что это потому, что Дилана сегодня не будет на поле.

Ибо О’Брайен не умеет работать в команде.

От лица Эви.

Последним уроком физическая культура, но, думаете, мне до неё?

Я иду по коридорам школы, потерянно блуждаю. Сегодня тренировка, но на неё тоже не пойду. Как бы сильно мне не хотелось пропускать занятия, я физически не вынесу нагрузки. Посижу лишние полтора часа в школе. Одна. Не дома. Без него.

Выхожу на четвертый этаж. Здесь практически нет кабинетов, только творческие студии, в том числе и библиотека. Я люблю посидеть там лишний час, почитать или подремать в спокойной обстановке. Отчим знает об этом, но на людях не будет руки распускать.

Две большие двери ведут в полюбившийся мне мир книг. Пахнет кофе. Не люблю этот запах, как и сам напиток. Библиотекарша окинула меня оценивающим взглядом, но ничего не сказала, продолжив что-то печатать на клавиатуре доисторического компьютера.

Зачем я здесь? Ответ очевиден - чтобы поспать.

Эта ночка у меня не выдалась. Было тяжело. Крайне. Прийти в себя, заставить встать с кровати, умыться, одеться, просто передвигаться. Даже сейчас, спустя столько времени, я стараюсь аккуратно переступать с одной ноги на другую.

Такое чувство, будто меня не существует, как человека, как живое создание - меня нет. Отчим делает, что хочет, когда ему взбредет в голову.

Такое животное отношение. Насколько меня хватит? Сколько времени я протяну, после чего наложу на себя руки?

Иду вдоль стеллажей. Людей не так много. Все они читают, или спят, или слушают музыку, положив голову на круглый стол. Тишина такая, что можно расслышать жужжание мухи.

Я нахожу свободный столик между высокими стеллажами. Сажусь на стул, бросая спортивную сумку рядом на пол, и кладу руки на стол, опуская на них голову. Такая спокойная атмосфера вскружила голову.

Думаю. Прокручиваю всё, что случилось этой ночью. Всё, что происходит в последние годы моей жизни. С каких пор я стала так равнодушно относиться к этому? Будто, это нормально, словно в каждой семье происходит нечто подобное?

Но, тогда, отчего мне страшно?

Прикрываю глаза, пытаясь расслабиться. Напряжение должно покинуть мое тело хотя бы на какое-то время.

- Это же бабёнка, что чайком меня облила.

Распахиваю веки. Грохот. Такой, словно на стол положили, нет, бросили что-то тяжелое.

Поднимаю голову, и напряжение вновь возвращается: темноволосый парень держал стопку книг в руках, раскладывая по полкам. Он бросал их на мой стол, затем вновь брал, переставлял книги с одного места на другое. Какие-то из них бросал на диван возле стены, что находился позади меня.

- На этот раз без водицы? - бросает смешок, пальцем скользя по пыльной полке.

- В следующий раз прихвачу святую воду… - шепчу. Ответ вырывается, чему я удивлена.

Дилан взял со стола стопку книг, задумчиво щурясь:

- Зачем? - направляется обратно к стеллажам.

- Говорят, она против нечисти помогает, - бубню под нос, ерзая на неудобном стуле. Слова сами лезут, и не сдерживаю их. Даже не пытаюсь. Дилан тормозит, переступая с ноги на ногу, и поворачивается ко мне лицом, усмехаясь:

- А ты, оказывается, говорить умеешь, - качает головой. - Если ты пришла сюда помогать, то подними свою костлявую задницу и подноси мне книги.

Я раздраженно взглянула на него, не отворачиваясь, когда наши взгляды пересеклись. Чувствую себя… Уверенно? Возможно, причина этому то, что я смогла дать ему отпор вчера. Вылила кружку чая. Постояла за себя.

Хотя, кого я обманываю?

Отвожу глаза, не вытерпев зрительного контакта с ним. Сжимаю колени, держа между ними ладони. Ерзаю, ведь сидеть неудобно. Чувствую дискомфорт.

- Я не отбываю наказание, - ворчу, но уже тише. Смотрю под ноги.

- А с чего ты взяла, что я отбываю? - Дилан продолжает бросать смешки, расставляя книги.

- Не думаю, что ты такой добродетель, что сам вызвался помогать, - делаю выводы, опираясь на то, как он себя ведет.

- Что ж, мозги у тебя есть, - Дилан вновь подходит к столу. Теперь, когда я здесь не одна, воздуха, кажется, не хватает. Может, стоит поискать другое место?

Хочу подняться со стула, но останавливаю себя, благодарю Всевышнего, что парень отвернулся именно в этот самый момент, ибо мое лицо скорчилось от боли между ног. Обычно, в классе, я жду, чтобы все вышли. Учителя утыкаются в свои журналы или сами покидают кабинет, и только после этого поднимаюсь и ухожу.