Несущий свет

Затем он что-то сказал по своему — берсерки напряглись. Все попытки Звери выйти обратно и драться наравне со всеми не увенчивались успехом. Решив пока что оставить стремления выбраться, Зверь в щели между Детьми подглядывала за происходящим. Бёвульсы медлили. Непонятно, чего или кого они ждали. Вполне возможно, что самого Аградона.

Тем временем светало — Анхель ждёт их, чтобы скоординировать атаку.

— Варгус, мы должны прорваться на место встречи. — Прижавшись к берсерку спиной, прошептала она.

— Я понял тебя. Будь готова. — Также спокойно и тихо ответил он. Затем он начал раздавать приказы на своём языке. — Зверь?

— Да?

— Видишь передо мной вывеску?

— Да.

— Я закину тебя туда, и ты доложишь обстановку. Мы догоним, когда разберёмся с бёвульсами.

— Нас больше — мы справимся. — Металлическим тоном отозвалась девушка, понимая, что Варгус предлагает ей выжить одной. — Либо вернёмся все, либо никто.

— Уверена?

— Абсолютно.

Варгус выкрикнул что-то на своём языке, и плотное кольцо берсерков разомкнулось — они ринулись в атаку. Зверь мешкала не более секунды, затем выбрав бёвульса, который оказался справа от неё и был не занят ещё ни кем из берсерков, устремилась на него.

Тот заметил её и незамедлительно рванулся навстречу. Их разделяло не более пяти метров — скорость набрать не успели и вот они уже нос к носу. Зверь, не думая, использовала тот же трюк, что и со зверем в недостроенном доме — прыгнула через него кувырком и рубанула обеими саблями на манер ножниц. Из-за отсутствия должной скорости кувырок не удался до конца, она ударилась об спину зверя — благо тот по инерции ещё двигался вперёд, будучи уже не жильцом на этом, да и на своём свете. Встав, Зверь увидела, что берсерки не думали геройски погибать — из семи бёвульсов, что окружило их, пятеро, вместе с тем, что убила она, были мертвы или на грани. Остальные два приняли за благо сделать ноги.

— Сейчас шухер начнётся — валим! — Проорала Зверь, совсем забыв, что со слэнгом у берсерков туго, но как ни странно, они её поняли. По крайней мере, то, что требовалось, они сделали — бежали. Из-за явного превосходства в скорости, быстро догнавший Зверя Варгус, не спрашивая разрешения, схватил её в охапку и дальше нёс на руках. Не сказать, что было неудобно, но необычно.

Рядом с каналом Грибоедова навстречу к ним вылетел адр, на котором сидели Вихрь и четверо Детей. Увидев бегущих навстречу разведчиков, они остановились и слезли.

— Что у вас? — Без приветствий начал Вихрь.

— Нормально. Основной костяк на площади, но мы нарвались на засаду — сидят кучками в подъездах и дворах.

— Убитые, раненые есть?

— Нет, все живы-здоровы. — Отмахнулась Зверь. — А вы чего вдруг навстречу?

— Да так… чутьё разыгралось. — Покачал головой Вихрь.

Зверь поймала момент, когда при этих словах её друга у Варгуса приподнялась бровь. За последние несколько часов он уже дважды услышал о том, что люди чувствуют опасность. Это явно его удивило — такого им про людей не преподали.

Вихрь махнул рукой, давая понять, что возвращаться самое время — вдалеке замаячили несколько бёвульсов. Адр, почувствовавший их, задышал чаще, ударяя копытом об асфальт, прямо как разъярённый бык. Но остался послушен и, развернувшись, пошёл, куда ему велели.

Через полчаса на Марсовом поле проходили последние совещания, раздавались распоряжения, обсуждались маневры и планы отхода. Слышались и русские слова, и русские слова с акцентом, и совсем непонятная для людского слуха речь берсерков.

Анхель, Оридас и ещё несколько вчера назначенных конунгов стояли над картой достопримечательностей центра города — что нашлось в газетном ларьке, то и взяли. Анхель рисовал красным фломастером стрелочки, кружки и помечал имена конунгов, которые поведут ту или иную группу. Также он приписывал кличку человека, ведущего отряд. Всё это он делал быстро и, словно, только для себя. Висевший над ним Оридас следил за его действиями с некоторой долей недоумения, особенно, когда Анхель начал обсуждать целесообразность того или иного хода с самим собой.

Не прошло и получаса, как пять сотен Детей войны, десять адров, шесть людей и один Ириец сорвались в разные стороны, чтобы окружить Дворцовую площадь со всех сторон, отрезать бёвульсам и Аградону, если он там, любые пути к отступлению.

Анхель вёл самый малочисленный отряд. С ним была Зверь, а с ней был Варгус и остальные разведчики. Их отряд насчитывал всего пятьдесят бойцов. Адров у них не было. Они передвигались по Миллионной улице. Другие отряды шли по набережным и другим улицам. Отряд, где был Шекспир, так и вовсе делал крюк по Гороховой, дабы выйти на Адмиралтейский проспект и перекрыть самый просторный путь к отступлению врага.

План был прост: окружить и истребить. Группа, которой руководил Анхель, должна была проникнуть в Зимний дворец, где, как предполагалось, засел Аградон.

При первых рассветных лучах прохладного утра началась битва, равной которой город давно не видел. Да и видел ли? Три с половиной века все войны обходили его стороной, подходили к порогу, но так и не переступали его.

И вот в самом сердце Санкт-Петербурга сцепились не на жизнь, а на смерть люди, берсерки и бёвульсы. Представители разных миров, но дети одного, ранее единого. На Дворцовой площади, под оком ангела, возвышавшегося на Александрийском столпе, с восходом Солнца началась битва.

Бёвульсы были готовы к нападению. Сначала на них вылетели две сотни Детей войны с набережной Мойки и с Большой Морской улицы. Бёвульсы, ощетинившись клыками и когтями, встали в плотную фалангу и стойко сдерживали атаковавших их берсерков.

Следующей подоспела неполная сотня Детей вместе с Вихрем и четырьмя адрами. Они выскочили с Невского проспекта по Дворцовому проезду. Не успели они подойти к начавшим спешно перестаиваться бёвульсам, как со стороны Невы и Дворцового моста показалась ещё сотня Детей, ведомых Марлой и Немчурой. Берсерки выстроились в подобную врагу фалангу и спокойно наступали, в то время как адры заходили для удара с флангов. Пришедшие с Марлой ещё четыре рогатых монстра вкупе с четырьмя приведёнными Вихрем устроили адские клещи для бёвульсов.

Поняв, что шансов на спасение просто нет, многие из бёвульсов начали прорываться за пределы окружения. Не у всех это получилось, но порядка пяти десятков прорвались в разные стороны. Те, кто бежал в сторону Александровского сада, были встречены неполной сотней и двумя адрами, что вёл по большому крюку Шекспир. Но всё равно, многие приняли за благо сбежать, нежели принять смерть, подобно тем, кто не выбрался из окружения по тем или иным причинам.

Берсерки торжествовали — победа над ордами бёвульсов была уже одержана. Оставалось только добить оставшихся и разыскать сбежавших. А ещё оставался Аградон, которого пока что было не видно и не слышно. Что странно! Гибель, да ещё такая массовая, его любимцев должна была хоть как-то проявить его. Но пока что он безмолвствовал.

Когда все берсерки и ученики Анхеля, кроме Звери, собрались на площади, появился с Миллионной и сам Ириец с полусотней берсерков. Они, не оглядываясь на место боя, где до сих пор огрызались и умирали бёвульсы, пошли на штурм Зимнего дворца. Но войти внутрь им было не суждено — в стороне сада раздался протяжный вой бёвульса.

Многие услышавшие его обернулись, чтобы взглянуть на столь отважного зверя, который отважился подать свой голос. По асфальту Дворцового проезда мерно вышагивал бёвульс, верхом на котором сидел некто в чёрном драном балахоне. За спиной его висел меч, руки, одна из которых держалась за широкий ошейник, видимо служивший поводьями, были закованы в латные рукавицы. Сквозь бреши в одежде были видны тёмные матовые доспехи.

Зверь под ним держался, не смотря на гибель сородичей, очень хладнокровно. Судя по многочисленным шрамам на тупой морде, по рваным ушам — это был один из старейших бёвульсов. Самый тёртый в многочисленных боях, в схватках за право обладать самкой в период гона, самый опытный и, не исключено, что выращенный самим Аградоном.