Гренадер

Следователь сделал у себя какую-то пометку и спросил дальше:

- Вероисповедание?

- Крещён в православие. - Ответил чистую правду я (бабушка подсуетилась). Не став шокировать полицейского тем, что, на самом деле, пробитый атеист. Но здесь, помнится, вероисповедание занимает графу национальности, поэтому и пришлось представиться православным.

- Женаты?

- Вряд ли... Пишите холост.

- Из какого состояния происходите?

Я пожал плечами и выдал следующую часть легенды:

- Отец из дворян, мать казачка.

- Дворянское достоинство подтверждать хотите? - Насторожился полицейский, и сразу предупредил: - Если документы утеряны, это сложно...

- Не претендую. - Прервал я его - Потом восстановить попробую или сам выслужу. Пишите разночинцем.

- Батюшку вашего как звали, не подскажите?

- Игорь Всеволодович Засекин. - И уточнил. - Российскоподданный.

- Понятно.

Что ему там понятно, я, лично, не понял.

- Образование?

До диплома мене оставалось всего ничего, и раз уж с дворянством откладывается, надо было аргументировать свое, внезапно нарисовавшееся, разночинство, так как в податные сословия я совсем не рвался. Поэтому решил не мелочиться:

- Высшее. Бакалавр естественных наук. - Хрен знает, есть ли здесь такая степень, но бакалавром философии я представляться все же постеснялся. А вот свое географическое образование подтвердить смогу всегда.

- Где учились? - Моментально заинтересовался следователь.

Я сделал вид, что напрягся, вспоминая, а потом, разочарованно выдал привычное: - Не помню...

- Род занятий? - Упрямо продолжал гнуть полицейский.

- Из того что приходит в голову, по роду деятельности могу быть естествоиспытателем, путешественником, натуралистом и географом. - Выдал я немного обалдевшему полицейскому.

Дальше последовала еще пара дежурных вопросов о службе и чине, на которые опять отвечал, что забыл.

Потом полицейский забрал заполненный лист и откланялся. Я выдохнул!

До обеда меня больше не беспокоили. Я валялся на кровати, болел и скучал. Затем сходил, выпросил у сиделки газету, но читать не смог - сразу начинала болеть голова. Зато много думал...

Мое одиночество было нарушено во второй половине дня. Посетитель тоже оказался полицейским, но теперь рангом повыше - меня навестил становой пристав. Тихон Степанович, как он представился. Важный дядька лет под пятьдесят.

Немного поспрашивав о здоровье, он перешел к делу:

- Поступили сведения, что вас ограбили еще раньше, это были те же люди? - Вопрос был явно для проформы.

- Везет мне. - Усмехнулся я. - Не знаю Тихон Степанович, у них спросите.

И тут меня, что называется, огорошили!

- У них уже не спросишь. Одного вы зарезали, и он кровью истек, другому шею сломали, а третьего господин профессор застрелил.

Во влип! Тут же заметались в голове панические мысли. Два жмура на мне! Чем это может грозить - каторга, тюрьма?

- И что теперь, господин пристав? - Осторожно поинтересовался я.

- Да ничего особенного. - Пожал плечами тот. - Дмитрий Сергеевич рассказал, как все было, дело закрываем. Злодеи мертвы, сообщников у них здесь не было - своих гавриков я всех наперечет знаю. С вами явно эта же банда работала - двум сразу тут взяться неоткуда. - Уверенно выдал он.

Меня медленно отпускало...

Но все же офигеть как просто! Три трупа... бац, и дело закрыто! Непредставимая в мое время ситуация. А тут, похоже, такое в порядке вещей. Хотя лично мне, жаловаться грех.

Пожелав узнать некоторые подробности, я выяснил, что жертвой бандитов оказался ординарный профессор Горного института Дмитрий Сергеевич Вятский, который выбрался отдохнуть от трудовых будней в свое имение, находящееся где-то недалеко отсюда. На профессора напали, когда он выходил из вагона, оглушили ударом по голове и потащили потрошить. Тут я и вмешался.

Пока я разбирался с бандюганами, он успел немного прийти в себя и застрелил того, которого я вырубил вторым. Не до конца вырубил получается... Такая вот история.

Пристав считал, что налетчики просто собирались подловить кого-нибудь у поезда. Я же думал, что бандиты ехали вместе с профессором и заранее наметили цель. Выскочили чуть раньше и приняли под белы ручки. Ограбив, собирались сесть обратно в поезд и спокойно уехать - ищи ветра в поле! И почти на сто процентов уверен, что кто-то из проводников был с ними в сговоре. Обычная тактика промышляющих таким образом налетчиков. Но никому говорить о своих догадках я не стал. Полиция считает, что банда здесь появилась немного раньше. Пусть себе так дальше и считает...

Чиновник, между тем, продолжал меня удивлять:

- У злоумышленников обнаружены деньги. - Он выложил на стол большой, кожаный бумажник. - Ваш?

- Не знаю...

- Вы потерпевший, так что забирайте.

Признаться, такой жест от полицейского меня до глубины души поразил. Вот уж точно альтернативная реальность! Но отказываться не стану.

Я протянул руку и сгреб со стола портмоне.

Невероятное тут же продолжилось:

- Документы ваши они наверняка выкинули - теперь не найдешь. С восстановлением тоже все очень сложно... Но Дмитрий Сергеевич, за вас сильно просили... М-мм, да... И дело вы хорошее сделали! Поэтому паспорт мы вам новый выпишем, не возражаете?

- Никоим образом!

Немного придя в себя от всего, в последние минуты свалившегося я, кажется, начал понимать, где собака зарыта. Нападение на высокопоставленное лицо, каковым профессор, без сомнения, является, поножовщина, стрельба и трупы, а еще непонятный иностранец замешан... который при этом память потерял. Пристав же тут за все отвечает и лишний шум ему совершенно не нужен, а если по инстанциям проводить, запросы разные рассылать, огласка неизбежна. Куда проще дело быстренько замять, а беспамятному пострадавшему всучить его якобы деньги и российский паспорт. Тем более если он сам не против...

Предположение подтвердилось, когда чиновник, уже прощаясь, спросил:

- Кстати, этот ваш американский форт...

- Бентон. - Подсказал я.

- Да, именно... Где он находится?

- Верховья реки Милк в Скалистых горах. - Небрежно бросил я, и добавил: - Это северный приток Миссури.

Названия приставу явно ни о чем не говорили, и он рубанул практически напрямую:

- А это точно канадская территория?

Понятно, к чему он клонит. Я тут же решил пошутить:

- Не помню, чтобы границы уточнялись. Вполне может быть и российской.

И не соврал, ведь действительно такого не припомню. В нашей истории четкое разделение границы Канады и Аляски произошло только перед продажей последней, а здесь этим могли вообще не заморочиться. Скорее всего, так и есть - сейчас это малонаселенные, практически не освоенные земли. Правда, настоящий форт Бентон находится все же далековато от собственно Аляски. Прямо скажем, совсем не близко... почти на границе с США. Но мало ли в Бразилии донов Педро! В конце концов, это уже не мои проблемы...

То-то! - Заключил чем-то довольный чиновник, и пожелав мне всего хорошего: - Поправляйтесь Олег Игоревич, - быстренько испарился.

История имела некоторые последствия: уже позже, когда я забирал в управе паспорт, то местом моего рождения там гордо значилось: "Североамериканские владения Российской империи, форт Бентон".

Вот и приросла Россия-матушка землицей! Нехилым таким кусочком...

***

Запряженные парой лошадей, весело поскрипывающие сани уносили меня в снежную даль. Фриц уныло плелся привязанный к ним сзади. Такая вот русская тройка...

Профессор Дмитрий Сергеевич Вятский вез меня к себе домой. Побывавшие в совместной передряге, оба с перебинтованными головами, мы ощущали себя соратниками. Укрытые тулупами, возлежали в санях рядышком, на застеленном рогожей сене, любовались окрестными красотами и вели приятную, неторопливую беседу.

В больнице меня собирались держать еще несколько дней, и кажется, под ненавязчивым полицейским надзором. Во всяком случае, выходя покурить, я пару раз замечал мелькавшие невдалеке полицейские мундиры. Однако проф такую фигню пресёк на корню - авторитет у него в здешних краях серьезный, и пригласил погостить у него в имении.