Страница 140 из 217
–А у Брусова, зачем меня стерег?
–Я скажу– ты, все равно, не поверишь. Чего языком зря болтать.
–А тебе есть чем заняться? До Москвы еще двое суток езды.– Съязвил Отец.
–Слушай, Отец, хочешь знать правду?– Спросил Палыч.
Отец кивнул головой.
–А она тебя не сильно расстроит?
Отец покачал головой.
–Хорошо, тогда слушай. Когда ты улетел с Цватпы, мы завязали контакт с этими птицами.– Палыч ухмыльнулся.– Браво, Отец, ты там сильно постарался. На твое счастье, что цватпахи дружелюбнее, чем следовало бы.
–Не отвлекайся.– Потребовал Отец.
–Ладно. Мы проверили эту установку. Тебе очень повезло, что она оказалась работоспособной.
–Да ну? Вот бы не подумал.– Съязвил Отец.
–Будешь меня перебивать, я тебе и до Москвы ничего не успею рассказать.– Нахмурился Палыч и замолчал.
–Все, все. Молчу. Молви.– Отец вскинул вверх руки.
–Так вот, пересчитав все показатели, мы предположили, что ты смог добраться до Земли и в свое время. Парадоксально, но факт. Шлюп, который ты стащил на Плутоне, мог перенести такое путешествие. И, чтобы убедиться в твоей безопасности, мы решили это проверить. Весь департамент темпоральных аномалий работал над проектом. В общем, пришли к выводу, что нужно в прошлое, то есть сюда, отправить агента и убедиться в твоей безопасности. Поскольку ты– человек хитрый, решено было отправить меня. Я тоже не дурак. Только отправить три раза. Первый раз– в общагу. Я там проторчал двое суток без еды и отдыха. Это не очень приятное занятие, должен тебе сказать. Второй раз меня отправили к твоему другу Брусову. Там я тоже проторчал двое суток.
–А к Брусову то почему? Я сам до последнего момента не знал, что к нему поеду?– Удивился Отец.
Он вспомнил, как это все было. Он уставший и холодный, сидя под лавкой в парке возле общежития решил в один момент отправиться к Большому Синяку.
–Составили алгоритмы, ты про них не забыл? Так вот, получилось, что если ты не сможешь очутиться в общежитии, ты отправишься к Брусову. Во-первых, он живет относительно не далеко. Во-вторых, он– твой хороший друг, в-третьих, у него хорошая квартира, где можно без особого труда остаться пожить несколько дней. Все логично. Третий раз меня отправили на вокзал, где ты должен был отправиться в Москву. Вот поэтому я здесь и сейчас.– Палыч расслабился. Казалось, что у него гора с плеч свалилась.
Теперь все встало на свои места. Вот только теперь стало ясно, как федерал мог так быстро перемещаться по городу. Он сразу находился в трех местах в одном и том же времени.
–Слушай, а почему не отправили трех агентов, так было бы проще?– Поинтересовался Отец.
–Не совсем. Один человек– один временной парадокс. Несколько человек– несколько временных парадоксов.– Пожал Палыч плечами.
–А то что три одинаковых человека в одном и том же времени– это не парадокс?– Спросил Отец.
–Великие умы решили, что так будет безопаснее. Не мне решать. Они сказали– я под козырек.
Ясно. Отец призадумался. Все логично. Вот ведь это чертово время. Эти чертовы временные парадоксы. Время просто так не обмануть, все взаимосвязано. Если бы Палыч не оказался возле общаги и не спугнул меня, думал Отец, я бы не оказался у Брусова и жил бы себе спокойно в общаге и продолжал учебу. В банк спермы я бы не пошел, это точно, как телеграфное уравнение. Мне пришлось уехать к Брусову. Если бы федерал меня не спугнул у Мангуста, то я остался на несколько дней у него пожить, и продолжил бы учебу. И у меня не возникло бы мысли бежать в Москву. Но он там меня вел, а значит, я был вынужден уехать. Куда? В Москву. Достать одномоментно такие деньги на билет я мог только в банке спермы. А вот в банке федерала не было. Если бы он там появился, я бы сбежал оттуда и не стал бы сдавать сперму, а это значит, в будущем обо мне бы не узнали и не смогли меня туда забрать. Все закономерно. А вот на вокзале он очутился. Это значит, что его посылали сюда, в это время, чтобы меня вести как на поводке, чтобы я оказался в затруднительном положении, решил отправиться в Москву, сдал сперму в банк, получил деньги и поехал.
Отец почувствовал себя марионеткой маленькой и деревянной, никчемной и бестолковой в чьей-то большой игре с крупными ставками. Получалось, что ему изначально была уготована такая судьба с общагой, Брусовым, банком спермы, Москвой и вокзалом. А говорят, что человек– кузнец своей судьбы. Глупости. Это все не правда. Теперь, когда сперма находится в банке, запустится целый каскад событий, который увенчается счастливым прибытием Отца в будущее, Рыжей, Мормоном, Плутоном и Цватпой. Круг замкнулся. Оставался один вопрос: зачем Палыч поехал с Отцом в Москву? Это все не спроста, подумал Отец. Спрашивать его об этом бесполезно, он все равно ничего не скажет. Ну что ж, поживем– увидим, подумал Отец.
–А зачем ты стучался в дверь к Мангусту,– спросил Отец.
Он, вдруг, вспомнил ужас, пережитый им около двери, когда федерал стал стучать в дверь.
–Тебя подстегнуть. Мы же не хотели, чтобы ты остался у него жить. Да и по срокам. Ты должен был в этот день, то есть сегодня, сдавать сперму. Если бы я не стал стучаться, что бы ты делал?– Спросил Палыч лукаво.
–Выспался. Может, потом уехал куда-нибудь, кто его знает. Планы– такая штука. Сейчас их нет, а через минуту уже вся жизнь распланирована.– Пожал плечами Отец.
–Ну, вот видишь?– Одобрительно кивнул головой Палыч.
Время шло. Поезд отсчитывал километр за километром. Колеса стучали по стыкам железного полотна, большинство пассажиров уже давно спали, или, на худой конец, делали вид, что спят. Желтый полумрак вагона да тихий шепот заставляли язык ворочаться во рту медленнее, веки постепенно слипались.
–Ну, Отче, давай на боковую?– Спросил Палыч.
–Давай, делать все равно нечего. Только ты мне так и не сказал, за каким лешим ты со мной в Москву поехал.– Проворчал Отец.– Расскажешь?
–Я тебе уже все сказал. Мне нужно, чтобы с тобой в паровозе ничего не случилось. Некто будут очень сильно горевать.
–Кто?– Оживился вдруг Отец.
В мозгу сверкнуло алой молнией: «РЫЖАЯ». Но нет. Зачем он ей? Она уже для себя все решила. Да и кто ее подпустит к федеральным тайнам, тем более к темпоральным парадоксам? Кому он был еще дорог в будущем? Мормону? Да, до некоторой степени, только он ограничен теми же условиями, что и Рыжая. Трибун? Нет, Отец ему уже оставил все свои кредиты, больше тощему хакеру волноваться не о чем. Суся? Тоже нет. С ней Отец только пил текилу. Тогда кому?
–Кому я нужен еще?– Спросил Отец, всеми фибрами души желая, чтобы Палыч сказал: Рыжая.
–Всем.– Сказал огромный федерал.– Всем кому дорог этот континуум. Всем, кому еще не надоело жить и дышать.
–Ясно,– махнул рукой разочарованный Отец.– Короче говоря, никому.
Отец хотел спросить про Трибуна. Как у него дела? Не рассекретили ли его? Не посадили ли его в какую-нибудь псевдореальную тюрьму? Только он побоялся, что своими вопросами сможет навести на хакера порчу. Лучше не знать. Пусть будет так, как уже есть. Пусть Трибун лелеет в своей реальности семью и эго, которое у него обратно пропорционально вегетативной массе. Однако вопрос так и вертелся на языке, и Отцу пришлось приложить немалые усилия, чтобы слово не соскочило у него с языка.
–Напрасно ты так думаешь. Твой алгоритм работает. Тебе очень многие говорят огромное спасибо…– Начал Палыч, стараясь воспеть свежий взгляд Отца на старые вещи.
–Пошли они все … пусть себе в … засунут эти алгоритмы. Какое мне до них дело? Я никогда больше не увижу ни их, ни эти чертовы алгоритмы, ничего вообще…– Вспылил Отец.
–Никогда не говори никогда.– Усмехнулся Палыч.
Отцу эта ухмылка очень не понравилась. Она была ехидной, как у жида, и в то же время, скользкой, будто Палыч знал что-то, чего не знал Отец, но очень хотел.
–Говори!– Прикрикнул на собеседника Отец.
–Жизнь– очень сложная штука. Никогда не знаешь, куда тебя завернет. Ты в этом сам убедился.
–Да уж, не без труда твоих коллег. Не было бы вас, так я и не знал всей этой чертовщины. Как я буду жить дальше, ты подумал? Кому я смогу рассказать, что со мной случилось?