Страница 5 из 33
Нариман выбежал во двор и крепко зажмурил глаза: жаркое майское солнце стояло высоко над горами.
Вот это я поспал,- подумал Нариман,- уже часа два наверно.- Вспомнил, как он закоченел ночью под брезентом, и дрожь пробежала по всему телу.- Бывает же так: днем жарища, а ночью мороз».
Речка протекала рядом, метрах в двадцати от дома. Нариман бросил полотенце на куст и с разбега кинулся в прозрачную холодную воду, проплыл вдоль берега и, выбравшись из воды, побежал назад. Возле куста его ждала худенькая девчонка с двумя короткими, задранными вверх косичками.
- Здравствуйте,- протянула ему руку девочка,- я Роза.
- Очень приятно, что не мимоза,- ответил Нариман, срывая с куста полотенце,- я запомню!- и вприпрыжку побежал домой.
Возле дома Нариман обернулся, девочка все еще стояла возле куста, опустив голову, и Нариману показалось, что у нее на ресницах блеснули слезы.
- Ты что так долго?- встретила его на пороге тетя Дуся.
- Да… девчонка там пристала одна…
- Девчонка? А-а, то верно наша Розочка. Зря ты про нее так, она очень хорошая девочка, ты с ней обязательно подружишься.
- Я с девчонками, тетя Дуся, не дружу!
- То девчонки, а то Розочка. Потом, она же всего одна девочка на весь рудник.
- А мне то что, я же не собираюсь здесь жить.
- И все же обижать девочек нельзя, это просто некрасиво.
Тетя Дуся наложила Нариману полную миску исходящих паром пельменей, а на самый верх этой чудесно пахнущей горки водрузила большущий кусок настоящего сливочного масла! Нариман проглотил слюну и взялся за ложку. Давно он не ел таких вкусных пельменей! Разве что до войны. Нариман рассказал тете Дусе, как они однажды зимой, когда было очень голодно, ночью забрались в немецкий склад. Двое стояли на карауле, а двое поползли к отдушинам. Они незаметно проползли мимо часовых, пробрались через отдушины в склад и, взяв по пяти банок консервов, благополучно вернулись назад. Ребятам так хотелось кушать, что они тут же за углом вскрыли все десять банок, и самый маленький, Мидат, не выдержал и горько заплакал: в банках была капуста, морковь, фасоль, но все это было сырое, несоленое и совсем безвкусное.
Утром на рынке они обменяли немецкие овощи на кусок жмыха и тут же, разделив его на четыре равные части, съели.
После пельменей пили чай с алычовым вареньем. Сидели за столом дотемна. Нариман рассказал, как наши освободили Симферополь, как его потом взяли в детдом, и как он попал в Казахстан.
- Знаешь что,- сказала тетя Дуся, приготовляя ему в маленькой комнате постель,- ты поживи у нас дня три-четыре, а я за это время расспрошу всех шоферов на руднике, и мы обязательно отыщем твоего майора. Раз он ехал к нам, значит он здесь. Мы еще спросим Розочкиного отца, он главный инженер рудника - он тоже должен знать. Все-таки это майор, а не щепка, затеряться он не может…
Проснулся Нариман поздно. Тети Дуси уже не было. На столе лежала записка «Я ушла на работу, вернусь в три часа. В кастрюле есть суп - подогрей. Сходи за хлебом - карточки и деньги на окне. Магазин в двухэтажном доме. Тетя Дуся».
Хлеба в магазине не было. Продавец сказал, что в пекарне обвалилась печь и что хлеб будет часов в двенадцать, не раньше. Нариман постоял, посмотрел на пустые полки и вышел. Сойдя со ступенек, он спрятался за угол: к магазину, размахивая на ходу сумкой, вприпрыжку бежала Роза. Метрах в пяти от магазина она остановилась, взяла сумку в другую руку, поправила платьице и чинно вошла в магазин.
Нариман хотел повернуться и идти, но его внимание привлек сложенный вдвое лист синей бумаги. Он лежал как раз на том самом месте, где останавливалась Роза! Нариман не спеша подошел, толкнул носком - лист развернулся - это были хлебные карточки! Он поднял их и прочел - Ос-па-нов.
В магазине хлопнула дверь. Нариман поднял голову и покраснел, навстречу ему шла Роза. Когда она поравнялась с Нариманом, он протянул ей карточки и чуть слышно сказал:
- Возьмите, это ваши, вы уронили…
Через минуту они уже шли рядом и Роза рассказывала, как она уже второй раз теряет эти карточки.
- Просто нам дали невезучие карточки в этом месяце.
- Почему же невезучие?- возразил Нариман.- Они же не пропали! Два раза вы их теряли, и оба раза нашлись! А могло быть наоборот.
- Ну что вы! У нас на руднике еще не было случая, чтоб кто-нибудь потерял карточки и они не нашлись! Разве можно - это же хлеб…
Возле зеленой калитки они остановились, и Роза тронула Наримана за рукав:
- Пойдем к нам, я покажу тебе свои книжки.
Нариман шагнул и остановился в нерешительности.
- Ну чего ты? Пошли, у нас никого нет.
- А ты не обманываешь?
- Что ты, смотри!- и Роза потрясла перед носом Наримана связкой ключей.- Наши все на работе!
Роза отперла двери, и они вошли в дом.
- Вот здесь я и живу, входи.
Нариман вошел и остановился, удивленно разглядывая небольшую уютную комнату. У окна стояли стол, два стула, диван, а против дивана на самодельных полках лежали книги, сотни книг!
- Тут и мои, и папины,- сказал Роза, проводя рукой по корешкам,- внизу мои, а наверху папины. А знаешь, какие из них мне больше всего нравятся?- Про путешествия, про дальние страны. Больше всех я люблю вот эти две,- Роза достала с верхней полки две толстые книги в зеленых переплетах.
- «История колониальных и зависимых стран»,- прочел Нариман вслух и пожал плечами.
- Думаешь неинтересно? А вот скажи, что ты знаешь об Эфиопии? Ничего? Про Афганистан ты читал что-нибудь?- Нет. А про восстание сипаев в Индии? Хочешь, я тебе дам прочитать эти книги? Только начни читать, они тебе очень понравятся.
В окне показалась чья-то голова. Роза побежала к окну и ухватилась за чуб.
- Будешь еще подслушивать под окнами? Будешь?!
Чуб кричал, визжал, клялся, что не будет, но Роза была неумолима.
- Ты думаешь, я забыла, как в прошлое воскресенье ты клялся не шляться под окнами?
- Розочка, миленькая, честное пионерское, больше не буду!
- Последний раз прощаю, учти!- Роза отпустила чуб и он исчез.
Через минуту в комнату, потирая макушку, вошел Булат.
- Ты изверг рода человеческого. У тебя ни капельки жалости нет. Так же человека без волос оставить можно!
- А ты не лазай под окнами. Мал еще, вот подрастешь немножко…
- Ничего, я и сейчас не маленький, посмотри, какие у меня мускулы на правой руке.
Роза пощупала мускулы Булата и серьезно сказала, глядя на Наримана:
- Ничего мускулы, у меня точно такие были в прошлом году…
- А,- махнул рукой Булат,- что с вами, с девчонками, разговаривать, иди ставь лучше самовар, будем чай с вареньем пить.
Когда Роза вышла, Булат протянул Нариману руку.
- Давай знакомиться, меня зовут Булат.
- Нариман.
- Я знаю, мне тетя Дуся сказала. Это правда, что ты из детдома сбежал?
- Не сбежал, а уехал ненадолго…
В комнату вошла Роза, а за ней с самоваром в руках толстый круглощекий мальчишка. Он поставил на стол самовар и протянул Нариману пухлую пятерню.
- Батыр!
- По части съестного,- скороговоркой добавил Булат.
Ребята прыснули со смеху.
Батыр медленно повернул толстую шею:
- Булка, последний раз предупреждаю…
- О, слышишь?- обратился Булат к Нариману.- Вот вечно они с Розой угрожают мне. Ничего сказать нельзя, не житье, а каторга.
- А если каторга, то зачем к нам приходишь?
- Думаешь, я из-за тебя прихожу?- Я прихожу из за варенья. Никто на руднике так вкусно не варит варенье, как ее мама. Ты сам, Нариман, сейчас убедишься в этом. Где та большая банка с малиной, неси ее сюда…
Возле калитки, громко скрипнув тормозами, мягко осел запыленный газик. Роза вскочила с места.
- Вы пейте, мальчишки, сами наливайте и пейте, я пойду - папу встречу.
- Дядя Рустам главным инженером работает,- доверительно сообщил Нариману Булат.- он самый первый приехал на рудник. Тогда в ущелье не было ни домов, ни моста через речку, даже кинотеатра не было…