Страница 33 из 33
Пауль шел осторожно, стараясь не показываться на открытых местах. В семь часов он был уже у штольни. Несколько минут он сидел в кустарнике не шевелясь, а когда убедился, что никто за ним не следит, отодвинул плиту и спрыгнул в штольню.
В лицо дохнуло затхлым воздухом. Пауль, не включая фонарика, уверенно зашагал в забой. В штольне было тихо и спокойно. Здесь Пауль чувствовал себя, как в крепости, здесь он был недосягаем для всех на свете, теперь он один только знал тропинку сюда…
Пауль ощупью вошел в забой и включил фонарик. Первым делом он закопал в углу забоя аппаратуру и оружие. Пауль был уверен, что ему не раз придется бывать в этих краях.
Разделавшись с аппаратурой, Пауль стал готовиться в путь: проверил пистолет, гранаты, сунул в карман ампулу с ядом. Чемоданчик, в котором хранились вещи и письма майора, он бросил за груду угля.
Оставалось последнее - Николай. Пауль подумал, что если до наступления темноты он не получит нужных сведений, полковник вряд ли выдаст ему обещанную награду. Правда, он возвращался не с пустыми руками, но все-таки самое главное… и какого дьявола он связался с этим упрямым бородачом… Пауль почувствовал, что в нем закипает злоба, сунул пистолет в карман и шагнул в темноту.
Николай лежал неподвижно, уткнувшись лицом в лужу. Пауль ткнул его сапогом в бок.
- Сэр, вы еще живы?
Николай чуть слышно застонал.
- Значит, живы…
Пауль опустился на корточки, взял Николая за плечи и повернул к себе лицом. Пауль хотел что-то сказать, но не успел: Николай сильным ударом обеих ног свалил Пауля на землю, а еще двое, выскочив из глубины забоя, навалились на него и скрутили руки.
Когда Пауля вытащили на поверхность, он вытаращил глаза от удивления. «Николаем» оказался тот самый рыжий шофер, который возил его в город, рядом стоял с пистолетом в руках Петр Гаршин и, что больше всего удивило Пауля, продавец их хлебного магазина, с которым он встречался чуть ли не каждый день.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Петр Петрович и рыжий шофер, на машине которого приехал на рудник Нариман, второй месяц тщетно искали неуловимый передатчик. Сколько раз люди, посланные Гаршиным, вдоль и поперек прочесывали запеленгованные районы - и все время безрезультатно.
В ту ночь радисты перехватили шифровку, адресованную «Волку», и коротенький ответ. На этот раз передатчик работал из четвертого квадрата, в центре которого находилась каменная осыпь. К утру обе радиограммы были расшифрованы. Ответная радиограмма гласила: «Ухожу среду Волк».
В воскресенье один из наблюдательных пунктов в горах сообщил, что видел группу ребят во главе с горным мастером.
В понедельник вечером Гаршин остановил проходящего мимо Наримана и осторожно стал расспрашивать, как они сходили в поход. Петр Петрович, сам заядлый охотник, тут же рассказал Нариману несколько смешных охотничьих баек, чем очень расположил к себе Наримана.
- Да, скажи… а кабанов вы в субботу вечером не слышали? Мне сегодня утром колхозный чабан рассказывал, что в том районе, где вы были, он видел большое стадо…
- Вечером не слышал,- уверенно ответил Нариман, а вот ночью… ночью не знаю. Правда, Павел Иванович уходил куда-то: может, он этих кабанов и услышал?
- Когда идете в горы, будьте осторожны,- предупредил Петр Петрович,- кабан это такой зверь, с которым лучше не встречаться…
Во вторник рано утром Гаршин постучался к Павлу Ивановичу.
- Извини, Павел Иванович, меня срочно вызывают в центр на несколько дней. Так что придется тебе одному командовать…
Пауль долго стоял у окна и смотрел на отрываясь на дорогу, пока машина, на которой ехал Гаршин, не выбралась из ущелья.
В ближайшем колхозе Петр Петрович и Николай оставили машину и пешком отправились в четвертый квадрат. Петр Петрович был уверен, что если «Волк» будет уходить, то обязательно через четвертый квадрат, где он прятал, по мнению большинства помощников Гаршина, свою радиоаппаратуру.
Возле реки Петр Петрович и Николай чуть не столкнулись с ребятами.
- Вот неугомонный народ,- недовольно прошептал Гаршин, прячась в траве.
Часа в четыре они уже были на самой вершине горы, откуда хорошо просматривалось все ущелье.
В пять часов Гаршин передал бинокль Николаю.
- Ну-ка, посмотри на тропу!
- Странно, куда это они так торопятся?- удивился Николай, увидев в бинокль коня, на котором сидели Рустам и Булат.- А как мальчишка с ними оказался. Мы же видели его утром у реки?
- Будем спускаться,- приказал Гаршин.
Николай позвал товарища, который дежурил тут третий день, и они бегом припустили вниз по склону, навстречу Рустаму.
В шесть часов Рустам, рабочие, ребята и главный геолог сидели в зарослях у реки и ждали сигнала от Гаршина.
В восемь часов Гаршин подал сигнал, и ребята, бегом выскочив из укрытия, замерли от неожиданности: перед ними стоял Павел Иванович, руки у него были связаны за спиной, а рядом, держа наготове пистолет, стоял хорошо знакомый Нариману рыжий шофер…
Прошло две недели. За это время дядя Коля поправился и вышел из больницы, к штольне проложили тракторную дорогу. В воскресенье в одиннадцати часов возле управления состоялся массовый митинг. Дядя Коля, правда, уже без бороды, Нариман, Роза, Гриша, Булат и Батыр стояли радостные и счастливые на трибуне.
Первым выступил Петр Петрович Гаршин. Он рассказал собравшимся, как обнаружили ребята штольню, спасли главного геолога и помогли захватить матерого врага. Потом он повернулся к виновникам торжества.
- Дорогие ребята, разрешите от имени всех горняков нашего рудника сказать вам большое отеческое спасибо!
Правление рудника постановило присвоить почетные звания «первых шахтеров» нашего рудника Розе Оспановой, Нариману Музафарову, Булату Асанову, Григорию Герману и Батыру Омарову!
Угольную штольню, открытую ребятами, именовать отныне «Первой пионерской». Под гром аплодисментов начальник рудника вручил ребятам именные каски, фонари, сшитые по размеру сапоги и куртки, а дядя Рустам передал ребятам ценные подарки - новенькие, сверкающие никелем велосипеды.
Когда спускались с трибуны, Булат толкнул Розу локтем.
- А памятники нам поставят?
- Тебе обязательно!- ответила Роза
После митинга к Нариману подошел Петр Петрович и протянул ему самодельный конверт.
- А это тебе лично. От кого не знаю, мы нашли его в штольне…
Нариман ничего уже не слышал, он схватил конверт и бегом бросился домой. Следом, едва поспевая за ним, бежала Роза.
Нариман торопливо отпер двери, влетел в комнату и вскрыл конверт. Письмо было от отца и сверху в углу стояла дата: ноябрь 1943 года.
Не вытирая слез, смотрел Нариман на последние строки и не мог оторвать от них глаз.
«…прощай сынок. Мы никогда больше с тобой не увидимся. Уходя на задание, хочу быть уверен, что ты вырастешь честным, смелым, правдивым… обещай мне это…»
Неслышно подошла Роза, она обняла Наримана за плечи и чуть слышно прочитала последние строки: «…честными, смелыми… добрыми…».