Страница 98 из 125
«Добро и зло – понятия относительные.
Никогда нельзя сказать точно,
хороший человек или плохой.
Возможно, это зависит от того,
в какой ситуации он оказывается».
Терри Пратчетт
Глава 1
Дорогой долга и чести
– Ли-и-ин, а где мои любимые пирожные?
Капризные нотки в голосе Милы заставили меня поморщиться. Не выношу, когда она так себя ведет. Неужели сестра всегда была такой? Или изменилась за последние годы? В памяти сохранилась милая девочка, которую хотелось баловать. Сейчас капризы Милы только раздражали.
– В кондитерской, – добродушно ответил Лин. – И лучше не продолжай, тебе все объяснили. Лишних денег нет и не будет.
Без помощи Лина я долго не продержался бы. Он давно мог вернуться в горный, но находился рядом и помогал решать бытовые вопросы. Мы договорились дождаться окончания экзаменов, чтобы не будоражить Дженни и Маризу новостями о Миле. Инвар согласился подыграть и представить все так, будто это его запрет. Мы планировали появиться на театральной премьере, устроить девочкам сюрприз. Правда, в моем случае сюрприз не очень приятный, но я все же решил объясниться с Дженни, не прятаться от тяжелого разговора.
– Хочу пирожные! С вишенкой! – продолжала настаивать Мила. – И шоколад с молоком!
– А я уже давно хочу тебя выпороть, – произнес Лин тем же спокойным тоном. – С маленьким ребенком и то проще договориться.
– Да как… Да ты… Да я… Бе-е-е-ес!
Я закатил глаза, но не тронулся с места. Мила устраивала по нескольку истерик в день, специально задирая Лина, и требовала от меня поддержки и защиты. В сотый раз я возблагодарил Роберта, подарившего мне источник и эмпатию. Мила искусно играла, прикидываясь невинной девочкой, но я чувствовал фальшь и не поддавался ее чарам. Даже когда она пыталась инсценировать насилие со стороны Лина. Все выглядело очень убедительно – слезы, разорванное платье, даже отпечаток ладони на ее щеке. Вот только я знал, что она врала, а друг – нет.
Милу злило мое недоверие. Правду об источнике я ей не рассказывал, привычно пряча его под иллюзией. Она сетовала, что поверила мне, что ушла от миледи, что я такой же, как все мужчины, и не понимаю ее душевного состояния. Я уговаривал себя быть терпеливым и вспоминал, как сестра провела последние годы. Однако терпения уже не хватало.
– Бе-е-ес!
Все же пришлось отложить книгу и идти на кухню, где назревал очередной скандал.
– Бе-е-ес… – всхлипнула Мила, как только меня увидела, и прижалась, спрятав лицо у меня на груди. – Ты же не позволишь мужчине поднять на меня руку? – Она изо всех сил делала вид, что давится слезами. – Тем более мы не дома!
– Нет, сестренка, не позволю, – сладким голосом ответил я, скорчив гримасу Лину, мол, как меня все достало. – Я тебя сам выпорю, если ты не перестанешь капризничать.
Мила отпрянула, ее лицо скривилось от недовольства:
– Ты… ты…
– Мне бы не хотелось этого делать, но, поверь, рука не дрогнет.
– Ты меня обману-у-ул…
Мила разревелась по-настоящему – ей было страшно и очень жалко себя. Лин хмыкнул и предпочел исчезнуть, его терпение тоже не безгранично.
– Мила, послушай… – я опустился на табурет. – Мне бесконечно жаль, что с тобой поступили так жестоко. Но, право, я устал повторять тебе одно и то же. Прошлое должно остаться в прошлом. Тот кошмар позади, ты теперь не одна, но твое будущее зависит и от тебя самой. Я не могу держать тебя за руку всю оставшуюся жизнь. Если ты не хочешь учиться жить по средствам, возвращайся к отцу.
– Ты обещал, что я больше не буду зависеть от мужчин, – пробормотала Мила, глядя на меня исподлобья.
– Но это не означает, что ты будешь ими помыкать. Это некрасиво по отношению к любому человеку в любой стране.
– Бес, я… Мне нелегко, правда.
Мила подошла ко мне и обняла за шею. Теперь она не играла – была искренней. Правда, обычно любая ее истерика этим и заканчивалась. Искреннее раскаяние и обещание исправиться.
– Знаю, – я поцеловал сестру в лоб. – Поэтому и терплю. Но ты все же подумай, возможно, тебе стоит вернуться под опеку родителей. Я уверен, инквизиторам тебя не отдадут. Сегодня я встречаюсь с отцом…
– Сегодня? – вскинулась Мила.
– Да, сегодня. Жду Инвара. Разговор, в любом случае, будет и о тебе. Обещаю, что отстою твои интересы. Но чего ты сама хочешь?
– Не знаю…