Страница 60 из 89
ГЛАВА XI. ВЕНЧАНИЕ ВЕНКОМ И ОБЪЯВЛЕНИЕ О НАГРАДАХ НА ПРАЗДНИКАХ
Венок – символ античного праздника
Древние греки и римляне во время праздников украшали голову венками из цветов, душистых трав и ветвей разных растений, а иногда из драгоценных металлов. Венок из растения, взятого в священной роще, издавна служил наградой на играх в честь богов и героев. Начиная с классического периода и до заката античности, во время празднеств граждан венчали золотыми венками за гражданские и военные доблести. В русском языке далекое воспоминание об античных венках живет в словах корона (латинское corona – венок, затем венец из драгоценного металла) и лауреат (laureatus – увенчанный лавровым венком), а также в имени Степан (от греческого στέφανος – венок).
Памятники искусства и античные авторы свидетельствуют о разнообразных венках в парадном уборе мужчин и женщин во время семейных и общественных праздников. Венки сплетали из полевых и садовых цветов, ветвей и листьев лавра, оливы, плюща, винограда, мирта, дуба, тополя, пальмы и других растений. Их приносили в храмы в качестве дара богам, самих же богов нередко изображали в венках (рис. 44), как правило из посвященных им растений. Так Аполлон обычно имел лавровый венок, а Дионис – плющевой (рис. 38).
Победители состязаний в честь богов и героев получали венок из священного растения. Например, на праздниках Аполлона в Дельфах и на Делосе венчали венком из лавра, священного дерева этого бога, а на Олимпийских играх давали оливковый венок, потому что, по преданию, учредитель этих игр Геракл установил такую награду. Кроме того, венок у греков служил наградой за военные, финансовые, дипломатические и другие услуги государству. Провозглашение о венчании венком совершалось на главных государственных праздниках. Так на Делосе во время Аполлоний прочли декрет в честь херсонесита, удостоенного лаврового венка «за добродетели, благочестие к святилищу и благорасположение к народу» (МИС. 22).
Ни одно домашнее празднество не обходилось без венков. Они украшали головы жениха и невесты, их раздавали гостям, собиравшимся на мужской половине дома в андроне, где подавали угощение, пили вино, пели и беседовали на разные темы. Платон описал, как на такой пир пришел Алкивиад в венке из фиалок и плюща (Plat. Symp. 212). Плутарх в «Застольных беседах» (III, 645-648) посвятил целый раздел подобным венкам. Гости музыканта Эратона говорили о том, что цветы « радуют наше обоняние и зрение, испуская удивительный запах и представляя неподражаемое разнообразие красок», аромат же определенных растений помогает от опьянения. Считалось, что излюбленные греками венки из роз и фиалок успокаивают головную боль, а венок из шафрана «безболезненно рассеивает явления похмелья» и дает спокойно уснуть выпившим лишнее.
В V в. до н. э. греческие ювелиры начали изготовлять металлические венки[728]. Они воспроизводили, преимущественно в золоте, а также в серебре и бронзе, ветви различных деревьев и кустарников, в которые иногда включали цветы[729]. Золотой венок приносили в дар богам (Dem. ХХП, 72-74; НО. 68, 80)[730], его надевали участники праздничных шествий и состязаний хоров (Dem. XXI, 16, 22). С V в. до н. э. и до конца античной эпохи венок служил наградой соотечественникам и иностранным гражданам. Одно из первых упоминаний об этом встречается у Фукидида: во время Пелопоннесской войны Народное собрание небольшого города Скионы в северной части Греции постановило в 423 г. до н. э. увенчать золотым венком спартанского полководца Брасида «как освободителя Эллады» (Thuc. IV, 121).
Сохранилось немало античных золотых венков. Наибольшее их количество в Северном Причерноморье обнаружено в некрополях Боспора, и лучшие образцы выставлены в Золотой кладовой Эрмитажа в Петербурге. Ювелиры воспроизводили в золоте ветви оливы, лавра, мирта и дуба[731]. Венки из листьев сельдерея, считавшегося растением, олицетворяющим печаль, почти всегда были погребальными[732]. Эти и другие венки из некрополей изготовлены в большинстве случаев исключительно для погребального обряда: они очень легкие, с тончайшими лепестками, на которые истрачено минимум драгоценного металла. Таковы четыре лавровых и оливковых венка II в. до н. э. из Артюховского кургана, в два из них вплетены цветки вьюнка[733]. Подобные изделия предназначались для одноразового использования, они погибали вместе с покойным, если его сжигали на погребальном костре[734].
Иногда в могилу клали венок, которым некогда венчали гражданина, и он хранился в доме, напоминая о заслугах хозяина (Aeschyn. III, 47). Таков оливковый венок весом 167,5 г или около 40 драхм из кургана Большая Близница на азиатской стороне Боспора. Во второй половине IV в. до н. э. обладатель венка неоднократно надевал его в торжественной обстановке, о чем свидетельствуют следы древней починки этого ювелирного изделия[735]. Более массивный лавровый венок середины IV в. до н. э. найден в Керчи в кургане Кекуватского, он весит 246,3 г или около 50 драхм (рис. 83)[736]. Для сравнения напомним, что в Афинах победитель в игре на кифаре получал венок весом в 80 драхм, а постановщики трагедий – несколько меньшего размера; в сокровищнице Парфенона большие посвятительные венки достигали 250 или даже 273 драхм, то есть килограмма и более золота[737]. Венок с посвящением афинскому народу от боспорского царя Спартока весил 189 драхм (IG II2. 731)[738].
Обычно наградной венок составлялся из двух ветвей, связанных сзади проволокой, а спереди на месте соединения веток нередко находился полудрагоценный камень или гемма в золотой оправе. Все это можно видеть на венках из раскопок Боспора (рис. 83); на месте соединения ветвей там часто помещали круглую золотую пластинку с оттиском местной или иностранной монеты[739]. Целые золотые венки отсутствуют в коллекциях археологических материалов из Ольвии, Херсонеса и Тиры; при раскопках их некрополей археологи находили в разграбленных могилах лишь отдельные тончайшие золотые листочки[740]. Однако известно, что современные грабители похищали из ольвийских погребений золотые венки из лавра и сельдерея[741].
Вручение золотого венка – награда за гражданские и воинские доблести
Начиная с классического периода, во многих греческих городах золотой венок стал распространенной наградой граждан и иностранцев за различные услуги государству. На больших праздниках читали постановление о наградах и увенчивали лауреатов венком. Афинские ораторы неоднократно цитировали образцы декретов разных греческих городов и законы о подобных наградах (Dem. XVII, 90, 92, 116, 118, 120; Aeschyn. III, 32, 6, 47); они упоминали, что оглашение почетных декретов и вручение венка происходило в Афинах во время празднования Великих Дионисий и Панафиней, а также в Народном собрании (Dem. XVIII, 80, 84, 92, 115, 118, 120; Aeschyn. III, 32, 45, 46).
728
Higgins R.A. Greek and Roman Jewellery. London, 1961. P. 121.
729
Deppert-Lippitz B. Griechischer Goldschmuck. Mainz am Rhein, 1985. S.196. Taf. 21; ГЗ. № 60, 105, 113, 115.
730
Guarducci M. Epigrafia Greca. T. 2. Roma. 1969. P. 139. Fig.26 ; Harris D. The Treasures of the Parthenon and Erechteion. Oxford, 1995. Р. 115-200.
731
Стефани Л. Объяснения некоторых художественных произведений, найденных в 1874 г. в Южной России // ОАК за 1875 г. СПб., 1878. С. 16-28;. ГЗ. № 105, 113, 115.
732
Плиний (NH ХХ, 44) писал, что венки из сельдерея надевали на поминках; их носили также во время отправления некоторых мистериальных культов.
733
Максимова М.И. Артюховский курган. Л., 1979. С. 42-43.
734
Стефани Л. Указ. соч. С. 29. № 23.
735
ГЗ. № 115.
736
Там же. С. 165. № 105.
737
Маринович Л.П., Кошеленко Г.В. Судьба Парфенона. М., 2000. С. 167.
738
МИС. С.310.
739
Стефани Л. Указ. соч. С. 16-28.
740
Парович-Пешикан М. Некрополь Ольвии эллинистического времени. Киев, 1974. С. 182, 187, 205, 209; Костцюшко-Валюжинич К.К. Извлечение из отчета о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1900 г. // ИАК. № 2. 1902. С. 14; Щеглов А.Н. Некрополь у Песочной бухты близ Херсонеса // КСИА. № 143. 1975. С.112; Зубарь В.М., Шевченко А.В., Липавский С.А. Некрополь Херсонеса Таврического (материалы раскопок 1983-1985 гг.). Киев, 1989. С. 39. № 13, 19, 20, 39, 48.
741
Латышев В.В. Исследования об истории и государственном строе города Ольвии. СПб., 1887. С. 243; Орешников А.В. Несколько замечаний о древностях, найденных в селе Парутино в 1891 г. // Древности. Труды имп. Московского археологического общества. М., 1894. Т. 15. Вып.2. С. 8. Такие находки попадают в руки грабителей и теперь, о чем археологи знают, к сожалению, лишь по рассказам.