Пятый всадник

С некоторым опозданием до меня дошло, что обращаются ко мне. Я начал хлопать себя по карманам, пытаясь на ходу выдумать причину, почему у меня их с собой сейчас нет. И тут ладонь ударилась обо что-то твердое в левой стороне груди. Черт! Вот уж, правда – совсем мозгов нет – не догадался проверить содержимое тезкиной куртки. Полез во внутренний карман и выудил оттуда паспорт. Едва успел раскрыть, как патрульный выхватил его у меня из рук. Чудом удалось разобрать фамилию и отчество. Остается только надеяться, что дату рождения проверять не станет.

– Куда путь держим?

– В Москву.

– Выпивали? – надо же, какой вежливый попался – все на «вы». Даже удивительно. С тех пор, как выпивал, времени прошло уже достаточно, для того, чтобы запах улетучился, поэтому со спокойной совестью можно утверждать, что не употреблял.

– Нет, просто заболел.

Услышав это, страж закона инстинктивно сделал полшага назад и отдал обратно паспорт. Это неосознанное, но хорошо различаемое со стороны движение развеселило, хотя я и не подал вида, что заметил что-либо.

– А зачем в Москву?

О, Господи! Какой же ты любопытный! Когда же ты отстанешь, наконец, от меня?

– Работаю там. Химиком. Технологом. На заводе,– медленно, расставляя паузы между словами, ответил я.

– На каком заводе? – недоверчивым взором окинул меня с ног до головы. Ну, да, технологи, в его представлении, не бывают по уши в засохшей грязи. Хотя и потерял я полчаса под мостом на чистку, все равно выглядел как натуральный бомж.

– Опытное производство ВНИИХТ. Лихоборская набережная, дом одиннадцать, – я мгновенно вспомнил, где проходил институтскую производственную практику, и добавил, – секретное оборонное предприятие, «почтовый ящик».

В глазах у патрульного мелькнуло уважение. Он козырнул, пожелал счастливого пути и повернулся спиной. Ну, слава Богу! По всему телу разлилась волна облегчения. Но страж порядка, сделав несколько шагов, вдруг неожиданно остановился и развернулся. Черт! Ну что ты еще придумал?

– Вон там в соседнем здании, – он слегка махнул рукой в сторону, – есть медпункт. Вы бы сходили туда.

– Да, спасибо, конечно. Еще чуть-чуть посижу и обязательно схожу.

Встать и куда-то идти сейчас было практически невыполнимой задачей. Я закрыл глаза и тут же полетел в черный бездонный колодец.

– Молодой человек!

Кажется, это снова ко мне. Ну, почему же мне никак не дадут спокойно отдохнуть? Я открыл глаза и тут же забился в кашле. Оказывается, пока спал, тело опять приняло горизонтальное положение.Сел, но кашель никак не прекращался. Когда через некоторое время слегка отпустило, я обнаружил перед собой женщину средних лет в белом халате с надетой поверх него курткой и рядом с ней опять того же патрульного, что ранее подходил ко мне. Женщина внимательно глядела мне прямо в глаза. Затем взяла руку и стала мерить пульс.

– Надо к нам вести, – отпустив, наконец, мою руку, обратилась она к патрульному.

– Вставай, в санчасть сейчас пойдешь.

Похоже, и в самом деле так будет лучше. Кивнул головой и попытался встать. Но не рассчитал свои силы – закружилась голова, ноги подкосились, и я повалился врачихе прямо на руки. Ситуацию спас вовремя подскочивший патрульный. Поддерживая вдвоем за локти, меня вывели из зала и потащили по улице. Слава Богу, недолго, хотя во время пути несколько раз приходилось останавливаться, когда меня одолевали приступы кашля. Метров через двести показалось одноэтажное строение барачного типа непонятного – не то грязно-желтого, не то бежевого цвета за невысоким забором из металлической сетки. Барак настолько не имел ничего общего с тем, как, в моем представлении, должно выглядеть медицинское учреждение, что где-то в глубине зашевелилось нехорошее подозрение. На секунду возникло даже желание вырваться и убежать, но тут заметил табличку над дверью, гласившую, что этот барак действительно является медсанчастью железнодорожной станции «Серпухов». Дверь открылась, и в нос ударил медицинский дух, который ни с чем не спутать.

Патрульный тут же скрылся, как мавр, сделавший свое дело, и я остался наедине с врачихой, которая завела меня в кабинет, сунула термометр и заставила раздеться до пояса.

– Фамилия, имя, отчество, – спросила она, не отрывая головы от заполняемых документов. Я ответил, назвав данные тезки.

– Адрес?

Черт! Что же делать? Не могу же я сказать, что забыл свой адрес. А также дату рождения. Тут на помощь подоспел очередной приступ кашля. Сделав вид, что совершенно не могу говорить, дотянулся до куртки, вынул паспорт и протянул ей.

Наконец, врачиха закончила свою писанину, сунула в уши трубки стетоскопа и занялась мной. Судя по тому, что тетка нахмурилась и покачала головой, дела мои обстояли не самым лучшим образом.

– Доктор, я буду жить? – произнес я полушутливым – насколько позволяла обстановка – тоном.

– Не знаю, – ответила она вполне серьезно, так, что вмиг улетучилось всякое желание шутить,– больше всего похоже на воспаление легких, причем в тяжелой форме. Так что вероятность летального исхода довольно высокая.

Несмотря на всю серьезность ее тона, в этот самый летальный исход я все равно не поверил. Столько пережить, чудом вырваться из лап оборотней в погонах, чтобы вот так глупо умереть от простуды? Нет, так не бывает! Это было бы просто каким-то издевательством.

– В больницу сейчас поедешь. Я не шучу. Если не начать сейчас интенсивное лечение, то на самом деле через пару дней можешь умереть. Когда начались симптомы?

– Да, совсем недавно. Фактически, сегодня утром.

– Сегодня утром? Ну, вот видишь, как прогрессирует болезнь.

Тетка явно приготовилась уговаривать, ожидая с моей стороны наиболее распространенную реакцию обычного человека на необходимость ложиться в больницу. Но вот как раз меня-то уговаривать было совершенно не нужно. Совсем, даже наоборот – я видел в этом прекрасную возможность пусть на короткое время, но решить проблемы кормежки и крыши над головой. Главное, не демонстрировать радость очень уж откровенно, а то это может вызвать совсем ненужные в моем положении подозрения.

Так или иначе, не прошло и получаса, как видавший виды УАЗик с красным крестом доставил меня в утопающую в глубине соснового бора больницу, где меня быстро оприходовали в инфекционное отделение.

8

В палате, куда меня определили, находилось еще десять человек. Не пять звезд, конечно, но на лучшее, честно говоря, и не рассчитывал. Я слышал, что в провинциальных больницах люди вообще в коридорах лежат. Мне выделили койку в центре палаты, еще одна соседняя была свободна. Я бы, конечно, предпочел место в углу, но все угловые были заняты. Ладно, будут освобождаться – попробую переехать.

Первый день прошел без особых событий: уколы каждые восемь часов, процедуры. Кормежка, в принципе, нормальная – жить можно. За сутки мое состояние заметно улучшилось. Я спокойно мог передвигаться самостоятельно без опасения потерять равновесие и грохнуться на пол. Возможность спокойно полежать в мягкой теплой постели с закрытыми глазами наедине со своими мыслями – боже, как же мне недоставало этого в последние дни! Это же настоящее счастье. Единственное, что сильно портило настроение – шумная компания из трех-четырех молодых людей. Время от времени кто-нибудь из них откалывал очередную тупую остроту, над которой они дружно ржали во всю глотку. Каждый раз это происходило, как назло, именно в тот момент, когда я пытался сосредоточиться на какой-либо мысли.

Время от времени начинал, было, уже подбирать слова, чтобы попросить их вести себя потише, но всякий раз приходил к пониманию того, что просто не знаю, как общаться с подобными существами. Обычно такие особи на вежливое обращение реагируют, как на проявление слабости. А слабость для подобных зверьков является резким и ясным сигналом – «передо мной – добыча». Тем более, если вокруг еще присутствуют зрители, перед которыми нужно обязательно подтвердить занимаемую в стае иерархическую ступень.