Страница 3 из 21
От этих слов князя передернуло, но он не стал оправдываться, почему так получилось.
– Внук! – грозно позвал он дьяка.
Когда тот подбежал, он взял его за грудки:
– Я те че говорил? Кому в перву очередь деньгу давать?
– Масте…
Но князь не дал ему договорить, а встряхнул так, что тот едва удержался на ногах.
– Князь! – взмолился Внук. – Щас поправлю. Но всех ж не упомнишь. Тама, – и показал рукой на кремль, – пока сидишь, с ума сходишь.
– Чтоб с его сойти, надоть его иметь, – уже успокоившись, проговорил князь. – Немедля дай ему десять, нет, пятнадцать рублев. Пущай быстрее отстраивается. Успеешь? – Князь повернулся к кузнецу.
– А то… – ответил тот, принимая от дьяка деньги.
– Приезжай, княже, в гости через пару месяцев. А за мои слова прости. Ето я так, со зла. Обещали… а я их не получил. Вот душа-то и закипела.
– Ниче, только не забудь, как мне сказал: через два месяца на новоселье приеду. – Князь посмотрел на него подобревшими глазами.
– Приезжай, княже! Встретим хлебом-солью! – и низко поклонился.
Затем князь направился в село Семчинское. Его жгли и осажденные и осаждавшие. Но, к удивлению князя, новых изб здесь было много. Он остановился у ворот, где мужик в одиночку пробовал навесить створку ворот. Князь быстро соскочил с коня и, подойдя, сказал:
– Дай, помогу.
Тот ничего не ответил, только уступил место. Когда створка оказалась на месте, хозяин повернулся к Димитрию:
– Спас… Княже! Прости, великий княже, что сразу-то не признал. Богатым будешь, – уже кланяясь, промолвил он.
– С таким буду, – весело ответил Димитрий. – А че один? Че, сыновей нету?
– Были… – Мужик тяжело вздохнул.
– Прости! – князь потрепал его за плечи. – Че, и бабы нету? – поинтересовался князь.
– Баба естить, да она…. тово… брюхата. Куды ей!
– Вот молодец, – князь хлопнул его по спине. – Эй, – он повернулся к свите, – Внук, дай-ка ему пять рублев на обзаведение.
В Напрудском тоже шла стройка. Это подняло настроение князя.
В таком приподнятом настроении под вечер он возвращался домой. Но то, что он увидел у себя на дворе, враз испортило ему все настроение. Двор наполовину был занят татарскими воинами.
– Че ето тако? – грозно крикнул Димитрий.
Какой-то служка, пробившись сквозь татар, крикнул:
– К те, великий князь, посол из Орды.
Князь плюнул и вполголоса проговорил:
– Етого еще не хватало.
Он двинул коня на толпу. Татары, почувствовав в нем хозяина, быстро расступились.
Посол был уже в хоромах, в светлице, где его принимала княгиня Евдокия.
– А мы тя заждались, – проговорила она, поднимаясь, – ух, устала я от евто, аж голова разболелась.
Проходя мимо князя, шепнула:
– Ой, боюсь, лют он. Ты с ним полехче!
И, улыбнувшись на прощание послу, скрылась за дверью.
Посол представился. Звали его Тудай. Он мило улыбался, и у Димитрия даже появилась мысль: с чего ето княгиня так о нем? Князь осмотрел стол. Он был беден.
– Эй, – рявкнул он так, аж задрожали стены, а посол съежился.
Тотчас открылась дверь, появился служка.
– Прикажи подать на стол… да живо. И чтоб кумыс был да арза с медком. И конины чтоб несли.
Посол, видать, хорошо понимал по-русски. Начало встречи ему понравилось. Князь не кичился, делал все от души.
Когда у обоих покраснели лица, раздобревший посол наклонился к князю и сообщил, что тверской князь с сыном Александром прибыли в Сарай добиваться великого княжения Владимирского. Это была важная весть.
– Ишь, ушлый какой! – проговорил князь, не подавая вида, что эта весть его взволновала. – Крался, как тать какая. Ну… ничего. И мы не лыком шиты. Спасибо те, Тудай, за эту весть – он встал, подошел к отдельно стоящему столику, достал из ящичка большую золотую с каменьями брошь и подарил татарину.
Тот, глядя на нее жадными глазами, раздобрился совсем.
– Те, князь, ехать в Орду. Великий хан тя уважат.
– Уважат! – как-то двусмысленно произнес князь. – Я подумаю, кому ехать. Сын у мня, Василий, уже здоров малый. Пущай учится. Я ету учебу пацаном проходил.
– Да-да, – закивал посол.
Его согласие было важно для Димитрия. Посол долго не задержался. Объявив, что Тохтамыш будет требовать дань, он отправился в Суздаль.
После его отъезда князь собрал бояр и рассказал о поступке тверского князя, о том, что Тохтамыш будет брать с них дань, и о необходимости ехать в Орду. Услышав о том, что в Орде Михаил Тверской, бояре зашумели. Послышались голоса: «Ишь, подлец, пользуется нашей слабостью. Да его за это…» Князь поднял руку, шум стих.
– Мы не слабы, – сказал он, – но час расплаты еще не настал. И я решил, – продолжил князь, – что в Орду поедут Василий, Федор Кошка, Иван Квашня, Всеволож Дмитрий, Данило Бякота да Андрей Серкизович. Блюдите Василия, но сильно не опекайте. От малых бед его не сторожите. Пущай учится. И еще. Внук, – и повернулся к дьяку, – дашь денег на выкуп наших людей. Особливо смотрите мастеровых. Берите не только наших.
– Когда отправляться, великий княже? – спросил Федор Кошка, почувствовав, что князь высказал главное.
– Как только пройдет лед. А ты, – он опять посмотрел на Внука, – побеспокойся насчет лодий.
Князь видел, как заблестели глаза сына Василия от радости, и он еле сдерживал себя, чтобы не броситься отцу на шею. Подметив это, Димитрий Иоаннович радовался: сын не уходит от дел, желает их познать!
Весна отзвенела быстро. Два-три хороших теплых дождя – и южные склоны уже стали приобретать изумрудный цвет. И люди спешили выгнать на них застоявшийся скот. В один из таких дней Димитрий решил съездить во Владимир, где готовили ладьи для отплытия в Орду. Взяв сына и кое-кого из бояр, через пару дней были на месте и сразу же направились к месту, где находился подготовленный к отплытию флот. Там их встретил Внук, вокруг которого толпились мастеровые. С крутого берега было видно, как на речной волне легко покачивались выстроенные в ряд одномачтовые лодии. За ними приютилась пара паузков.
– А ето зачем? – показывая на паузки, спросил князь.
– Да, так… – улыбаясь, ответил Внук, – на всякий случай. Они по мелкоте работают.
– А-а-а, – непонятно протянул князь, но потом добавил: – Они купцам в нужде.
Внук ухмыльнулся:
– Могут сгодиться. Княжич же плывет.
Димитрий ничего не сказал.
Спустившись к берегу по мосткам, князь и бояре прошли на судно, на котором должен был плыть Василий. Сразу бросилась в глаза хорошая, чистая работа: все подогнано, постругано. Осмотрели каюту. Лежак для княжича был выполнен с дугообразным ложем.
– Ето, чтоб ты куды не закатилси, – смеялся князь, глядя на сына.
Едальня была попросторней. Посредине стоял стол с шестью ослонами. Все намертво вбито в пол. Осмотрев все, князь повернулся к Федору Кошке:
– Ишь, как у ево. А я порой настилом обходился.
– Великий княже, жисть на месте не стоит, – ответил тот, – когда-то кремль был деревянным, а ты сделал его каменным. Так-то.
Князь попробовал было, по привычке, выдвинуть ослон, но ему это не удалось. Протиснувшись, он уселся и показал пальцем Внуку, чтобы тот сел напротив.
– …ето… как его… – Князь обернулся на толпившихся у прохода людей.
– Шкипер, что ли? – подсказал кто-то.
– Во! Во! Шкипер, – проговорил князь, – хто будет?
– Эй, Нил, – позвал Внук, – ходи суды.
Бояре расступились, и перед князем остановился среднего роста человек. Князю понравился серьезный и умный взгляд его серых глаз. Густая прядь русых волос прикрывала высокий лоб.
– Слушаю, великий княже.
– Ты… давно… э…
Тот понял, чего хочет от него князь, едва заметно улыбнулся и ответил:
– Я на воде с мальства. Батяня мой был речным человеком и мня приучал.
– Ето хорошо! – обрадовался князь и показал на ослон рядом с собой. – Садись.
– А кто строгал ету ладью? – спросил князь, глядя на Внука.
Тот опять кликнул: