Страница 2 из 6
Город встретил троицу неприветливо: закрытыми дверями всех магазинов.
Центральная улица оказалась безлюдной, а под вывесками «Продукты», «Кафе-бар “Белая Чайка”», «Парикмахерская», «Ремонт» висели тяжёлые замки.
– С ума они, что ли, посходили!? – возмутилась Тая.
– Я тоже сувениров хотела купить, – жалобно ответила ей Соня.
Гриша молча курил крепкие сигареты. Соня вспомнила, как на предпоходном собрании один из Гришиных знакомых звал его Табак. Тогда она подумала, что кличка всего лишь производное от фамилии Табаков.
Пугающая пустота города манила Соню. С одной стороны, боязно, с другой – до жути любопытно… Городская тишина была наполнена какими-то особыми звуками… Шуршание листвы, свист ветра, медленно осыпающаяся кирпичная пыль – складывались в единый голос, и Соня прислушивалась, пытаясь разобрать, о чём говорит этот заброшенный городок.
На некоторых дверях висели графики работы заведений. Многие из них работали до полудня субботы. Остальные же предпочитали закрываться в 16:00 в пятницу.
Через дорогу Соня увидела вытянутое прямоугольником здание с маленькими широкими окошками. «Бассейн» – гласила вывеска.
Но многочисленные граффити на стенах и большой, насквозь проржавевший замок на двери говорили о том, что бассейн давно закрыт.
Примерно так же выглядело здание кинотеатра.
Обветшалая рекламная вывеска приглашала гостей и жителей города на киносеанс, обещала незабываемые впечатления и неожиданные открытия.
– Зайдём? – предложила Соня.
– Рухнуть может, – предупредил Гриша.
– Я осторожно, к тому же я лёгкая, – ответила Соня.
– Я тоже загляну, – неожиданно заявила Тая.
– Только быстро! – отрезал Гриша.
Окна кинотеатра были заколочены досками. Соня стала искать щель между ними. Тая же, взявшись за одну из досок, одной ногой упёрлась в стену и стала дёргать доску на себя.
– Ну-ка, подвинься, – Гриша оттеснил Таю и сам выломал доску.
– Полезайте, – он кивком указал на образовавшуюся щель.
– Инициатор идёт первым, – Тая улыбнулась Соне острым треугольником губ.
Соня взобралась на выступ карниза, протиснулась в щель и нерешительно ступила на деревянный пол. Глаза быстро адаптировались к слабому свету, пробивавшемуся сквозь дыры в потолке. Из полумрака выступали своды арок и рельефы декоративных колонн.
Тая подняла голову: высокий свод тонул в темноте, с четырёх углов нависали массивные торсы титанов, подпиравших потолок.
Соня подумала, что в этом заброшенном здании стала чуть ближе старику-городу. Его голос здесь складывался в слова.
«Ррр-ри-ттш», – прошуршал сквозняк сухой ветошью по полу.
«Ту-туа-туа», – доносилось лягушачье урлыканье.
«Ри-ту», или «туа», – пыталась расшифровать Соня странный язык.
– Насмотрелись? – громко спросил Гриша с улицы.
Девушки переглянулись и ничего не ответили.
Каменная лестница с чугунными, обрамлёнными деревом перилами брала начало в центре просторной залы и взлетала вверх. Соня и Тая подошли к ней. Тая провела рукой по перилам и пошла на второй этаж.
– Удивительно, – сказала Тая, – что всю эту красоту не растащили и не продали и что она хранится здесь, как в сейфе.
– Томится, – поправила её Соня.
– Гниёт и разрушается, – с оттенком сожаления добавил Гриша, до которого эхо донесло девичий разговор.
Соня прошла в центр площадки второго этажа. Половицы под ней жалобно застонали.
Тая заметила, что сегменты витиеватых чугунных перил выломаны и площадка напоминает челюсть с выдернутыми зубами. Тая улыбнулась и смело шагнула за Соней.
– Жер-тва, – совсем по-человечьи каркнула ворона, пролетая над кинотеатром.
Только Тая не расслышала в вороньем карканье предупреждения.
– Постой, – попыталась остановить её Соня, в голове которой голос города наконец сложился в слово «ритуал».
Половица под Таиной ногой скрипнула и с треском провалилась. Чёрная пасть погибающего здания хотела проглотить полное жизни молодое тело девушки.
И Тая наверняка бы разбилась, если бы несколькими минутами раньше Гриша не решил вслед за спутницами забраться в старый кинотеатр. Он услышал, как застонал пол на втором этаже – верный признак слабеющего дерева.
Гриша ринулся наверх и сумел в прыжке оттолкнуть Таю от пропасти.
Медлительная Соня даже не успела отреагировать.
Тая сильно ударилась, потёрла плечо.
– Больно, – выдавила она, скривившись от боли.
– Крепче будешь, – сказал Гриша.
Тая опёрлась на здоровую руку и попыталась встать, но Гриша схватил её за капюшон толстовки.
– Даже не думай! – угрожающе сказал он. – Ползком к стене, там поднимешься. Нужно распределить давление веса на максимальную плоскость, а не сосредоточивать в двух точках ступней. Короче, ползком! Меньше шансов провалиться.
Он глянул на Соню:
– А ты что стоишь? Быстро к стене!
Соня от страха пискнула и затряслась. Осторожно, шажок за шажком, она пошла к стене, на всякий случай раскинув руки в стороны, словно акробат на тросе под куполом цирка.
Назад к щели троица шла вдоль стены небольшими шагами, друг за другом.
– У стен пол в последнюю очередь проваливается, – сказал Гриша.
…Улица встретила путешественников проливным дождём.
Соня почувствовала себя в безопасности. Она бросила взгляд на заброшенный кинотеатр. От этой махины исходила уже не угроза, а только усталость.
– Дождь проходит! – гаркнул Гриша и накинул капюшон дождевика.
Тая последовала его примеру.
Минут за десять троица добралась до станции. Остальная команда уже ждала их там. Иришка сидела на корточках у самого края платформы. Её длинные рыжие волосы кончиками липли к мокрой грязи. Она палочкой передвигала маленькие камешки к самому краю. Некоторые падали на шпалы, и Иришка провожала их недовольным взглядом.
«Интересно, куда смотрят её родители?» – подумала Соня.
– У вас дочь того и гляди под поезд скатится, – сказала Тая дяде Гене и тёте Насте.
Те увлечённо беседовали.
– Ой! – тётя Настя вздрогнула и осмотрелась в поисках Ириши.
– Да вот она, – подсказал супруге дядя Гена.
Тётя Настя подбежала к дочке, схватила за руку и оттащила от края платформы.
– Ирина! Что ты как маленькая!? Четырнадцать лет, а ума не прибавилось!
Марк, который обсуждал с Кирюхой спиннинги, гоготнул.
– Что ты там делала? – не унималась тётя Настя.
– Ты моих учеников без меня оставила, – выпалила Иришка и показала на камешки. – Теперь они перестанут меня уважать. Я, между прочим, «двоечников» в пропасть скидывала, чтобы не портили класс!
Дождь пошёл сильнее.
Тётя Настя передала дочь дяде Гене для воспитательной беседы. Чем он и занялся: спокойным до занудства тоном стал объяснять Ирише, почему нельзя стоять на краю платформы.
– Погода проверяет нас на прочность, а выживет сильнейший, – негромко сказал Гриша.
Вскоре пришла машина. За ней – автобус.
Вещи покидали в грузовик, сверху закрепили брезент.
Несколько сумок не поместилось, их занесли в автобус. На одну из них приземлился Гриша, на другую – Марк.
И путешественники понеслись прочь от вымершего городка. Кучка странных людей предпочла кусачий ветер солнечному пляжу, дождь и холодные воды – морским пейзажам, пригоревшую еду с песком – приморским кафешкам, а тонкие стены палаток – номерам «люкс».
Дождь разошёлся не на шутку: стена воды разбивалась вдребезги о корпус автобуса, быстрыми струйками стекала вниз.
Соня испытала неприятное чувство при мысли, что придётся ставить палатку под таким дождём, а потом сидеть в четырёх мокрых стенах.
– Гриша, послушай, может, нам на денёк остаться здесь? Переждём дождь. А то в луже раскидывать палатку как-то совсем грустно.
– Нам ехать долго. Дождь закончится, – ответил Гриша.
Соня хотела ещё что-то сказать, но пока она собиралась с мыслями, Гриша подошёл к водителю грузовика и стал что-то ему объяснять. Водитель кивнул, хлопнул дверью, и машина тронулась.