Страница 9 из 68
– Должно быть, – заговорила царица, – ты осуждаешь меня за распутство, но знай: моя любовь так сильна, что я ничего не могу поделать с собой. У Феруза прекрасная душа, он подарил мне женское счастье, чего прежде в моей жизни не было. Такой радости мне всегда не хватало, хотя все считают царицу самой счастливой женщиной Бухары. Глупые люди, –усмехнулась она, – они думают: чем больше денег, тем больше счастья. У меня целая казна, а счастья все равно нет.
– О, госпожа, ужели нет хоть какого-нибудь спасения?
– Мне нужно на прячь разум. Забери ребенка: он уже сыт.
– Нама, я очень долго думала. Это было так мучительно, что я чуть не лишилась рассудка. И вот к чему пришла. Это ужасно, но иного пути нет. Даже мой язык не поворачивается сказать такое, от одной мысли меня всю трясет, – здесь она остановилась и посмотрела в упор на служанку. – Мы с тобой должны устранить правителя.
– О, госпожа, что вы говорите?! Это безумство! Я боюсь!
– Сама страшусь не меньше. Но только твердость спасет нас. Ко всему же я ненавижу своего мужа. Он тоже терпит меня из-за моих братьев. Из всех смертей лучше подходит яд. Скажи, где добыть такое смертоносное снадобье?
– Неужели нет иного пути, о, госпожа? Еще раз подумайте, ведь вы умная.
– Другого пути нет, – закачала она головой, и слезы отчаяния полились по ее щекам.
-Знай, я это делаю ради сына. Найди яд, самый сильный. Спеши, иначе палач отсечет твою голову. У нас осталось всего пять дней. А потом я отпущу тебя на родину, в Византию.
– Хорошо, я исполню вашу волю. Есть один христианин, он со своими змеями выступает на базарах, вы его знаете. Я куплю у него яд кобры.
– Купи два флакончика. Первый следует дать царю разбавленным, чтобы два-три дня он недомогал. Пусть весь двор узнает о его недуге, тогда никто не заподозрит. А на четвертый день дадим ему чистый яд. Смертельное снадобье подашь царю с вином. Вот и все. Наверное, я кажусь тебе чудовищем, но ради своего дитя… каждая мать пойдет на такое. Сейчас тебе трудно понять меня, но когда сама родишь… И еще, за это тьт получишь много золотых монет; а мои купцы доставят тебя в Рум*. Пусть не мучает тебя совесть, весь грех я беру на себя.
– Вы скажете об этом зодчему?
– Нет, он не должен знать. Феруз благородный человек, и его сердце из-за этого может ко мне остыть. Пусть душа поэта Останется чистой.