Страница 99 из 119
— А ты так же сильно скучал по мне?
— Иди ты, — Ньют все же не сдержал ухмылки, но затем вновь посерьезнел, присев рядом с Алби, лежавшим на земле без чувств.
Джеф уже суетился около лидера, осматривая его раны.
— Что с ним? — спросила Эви, присаживаясь рядом с Медаком.
— Ужалили, — хмуро ответил Ньют, переводя взгляд на двух шанков, которые провели ночь в Лабиринте.
— Да, — Минхо присел рядом с заместителем лидера.
— Ты наткнулся на гривера? — с долей благоговейного восторга в голосе спросил Чак, наблюдая за присевшим Томасом.
— Наткнулся, — тихо ответил брюнет.
— Не просто наткнулся, — поправил Минхо, посмотрев на Томаса с уважением. — Он прихлопнул одного из них.
Ньют бросил взгляд на брюнета, а затем посмотрел на азиата:
— Алби был ранен еще вчера вечером, не хочешь рассказать, что произошло?
Минхо поднялся на ноги, явно не спеша отвечать на вопрос.
— Клинт, Джеф, отнесите Алби к себе в палату, вколите обезболивающее, и чего там еще нужно, я не помню уже, что вы тогда делали… А нам со Cтаршаками, — Минхо многозначительным взглядом обвел других шанков, — нужно провести Совет. Срочно.
***
Оставив на Фрайпана обязанность накормить завтраком всех младших шанков, Старшаки собрались в Зале Совета.
— А что шнурок? — поинтересовался Галли, когда Томас замер на месте, не зная, куда ему деться: уйти с младшими или пойти за Советом, ведь он ночью не цветочки в Лабиринте собирал. — Он не должен учувствовать в Совете Старших.
— Он убил гривера, — тут же возразил Минхо, — и помог сохранить Алби, не дать монстрам сожрать его.
— Вообще-то он правила нарушил, — заметил Алекс. — Так что пусть идет с нами, нужно решить, как его наказать.
Томас понуро поплелся за Чистильщиком, а Эвита округлила глаза: неужели, правда, накажут? За что? За то, что ему удалось выжить в Лабиринте ночью?
— Так, — Ньют обратился к Минхо, когда все шанки уселись в Зале Совета, — рассказывай, что произошло с Алби?
— Мы думали найти то место, куда залез Бен, надеясь, что там есть что-то вроде выхода, — начал рассказывать Минхо. — Но мы крупно облажались, потому что сегодня… то есть вчера, то есть позавчера, — азиат ругнулся. — Мать их, я потерялся в днях и ночах! Короче, — устало прервал сам себе Бегун, — Бен бегал в другом секторе, потому что наутро открылся новый, гребанный Лабиринт то меняется еженощно. И мы совершенно зря тыркнулись в предыдущий сектор, он, зараза, естественно был закрыт. Тогда мы решили поискать останки Бена, но не нашли, потому что едва мы сунулись в открытый сектор, как нашли там стебанутого гривера. Он просто, мать его, сидел рядом с ветряной трубой. И напал на нас. Но едва ужалив Алби, гривер состебался.
— Куда? — не понял Зарт.
— А греб его знает, — пожал плечами Минхо. — Я над Алби сидел, мне не было тогда дела, куда он ушел.
— Ну что же ты не посмотрел-то… — нахмурился Галли.
Бегун поднял гневный взгляд на Строителя:
— Вот в следующий раз, Галли, ты побежишь в Лабиринт, найдешь там свободно гуляющего днем гривера и поинтересуешься у него, куда Его Величество свой зад утаскивает, когда шанка ужалит. Понял?
Галли, хмыкнув, промолчал.
— Из-за того, что Алби ужалили, мы и не успели вернуться, — продолжил Минхо. — И если бы Томас не совершил самый идиотский поступок в мире, мы бы с Алби уже были обглоданными скелетами в коридорах.
Каролину на этих словах пробрала крупная дрожь.
— Кстати, — подал голос Галли, — Насчет шнурка. Что-то я смотрю, с его появлением все стало меняться. Сначала Бена жалят посреди белого дня, а потом Алби. И наш новичок решил взять на себя смелость и отправиться в Лабиринт, — он посмотрел на Ньюта, оперевшегося на деревянный столб. — Что, кстати, является нарушением самого главного Правила.
— Галли, — обратилась к парню Эвита, — но он же спас жизнь Алби…
— Да ну? — иронично вынул рыжую бровь Строитель. — Не он ли сейчас у Медаков валяется без сознания, ужаленный? Напомнить тебе, что мы сделали с Эрн…
— Хватит, Галли, — оборвал его Ньют. — Мы все это помним. Большинство из нас, — поправился он и прокашлялся. — Мы тут на Совет собрались, так что давайте высказываться конструктивно.
— Ладно, — протянул Строитель. — Слушайте, целых три года мы сосуществовали с этими тварями, а теперь, — Галли повернулся к Томасу. — Ты убил одну из них! Кто знает, чем это обернется?
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Ньют. — Давай только конкретно, у нас не так много времени, а забот выше крыши.
— Наказать его, — ответил Галли, уперев руки в боки.
Тишину среди старшаков нарушило перешептывание шанков, которое становилось все громче. Кто-то был согласен с Галли, кто-то категорически против.
— Минхо, — обратился Ньют к молчавшему Бегуну, — ты был с ним, что ты думаешь?
Старшаки замолчали и уставились на азиата. Тот устало закатил глаза и произнес:
— Значит так, шанки. За то время, что мы здесь, еще никому не удавалось убить стебанного гривера. Когда мы пытались сделать вылазку, нам впятером удалось лишь ранить одного из них. При этом мы потеряли двоих. Был там момент, — Минхо поморщился, — когда я, как последний гребанный трус, бросил шнурка одного, а этот чертов герой остался защищать Алби. Томас либо самый тупой и глупый шанк среди нас, либо самый, мать его, смелый. Но нам точно не хватало кого-то, вроде него. Так что, Ньют, ничего не знаю, но он нужен мне в Бегунах.
На лице блондина появилась легкая улыбка, которую он безуспешно пытался скрыть. Среди шанков вновь поднялся гул спорящих друг с другом голосов.
— Хотите закатить ему вечеринку? — возмутился Галли. — Пожалуйста! Валяйте. Но если я что-то и понимаю насчет Лабиринта, это то, что…
Голос Строителя потонул во внезапном вое сирен. Старшаки замолчали, вслушиваясь в эти знакомые звуки. Переглянувшись, ребята потянулись к выходу, прекрасно понимая, что в Глэйде происходит что-то из ряда вон выходящее, да и младшие шанки уже точно носятся по поляне в недоумении.
— Мне знаком этот звук, — пробормотал Томас, выходя из Зала Советов.
— Он всем знаком, — сказала ему Эвита, выходя следом. — Это означает, что лифт поднимается.
— Вот только рановато он поднимается, — добавил Минхо, лениво замыкая отряд старшаков.
Эвита ускорилась, обгоняя Томаса как и Минхо уставшего после бессонной ночи, и протиснулась вперед между младшими шанками, окружившими железные решетки лифта.
— Что там, Ньют? — послышался голос Фрайпана.
Эвита так резко шагнула вперед, что едва не упала в железный ящик вслед за блондином, спрыгнувшем внутрь, благо чернокожий Повар ее придержал. Девушка во все глаза смотрела вниз: лифт был абсолютно пуст, Создатели не прислали ни одного ящика или мешочка. И посередине без движения лежала черноволосая девушка, которая, судя по всему, была без сознания. Томас протиснулся между Эви и Фрайпаном, с таким же удивлением смотря в ящик.
— Это девчонка, — недовольно произнес Ньют, склонившись над ней. — Кажется, она мертва, — он вгляделся в ее лицо и перевел взгляд на грудную клетку, которая не вздымалась от дыхания, да и сама девушка была настолько бледной, что ее кожа почти сравнялась с цветом ее белой кофты.
— Что у нее в руке? — хмуро спросил Галли, кивнув на вытянутую ладонь девушки, в которой была зажата какая-то бумажка.
Ньют, присев на колено здоровой ноги, протянул руку и аккуратно вытащил из пальцев мертвой девчонки листочек. Развернув ее, блондин прочитал четыре слова, коряво начертанные черным маркером:
— Она последняя из… всех.
Юноша удивленно посмотрел наверх и, увидев сосредоточенные лица шанков, возмутился, слегка поморщившись:
— Что это, вообще, значит?
Внезапно черноволосая новенькая резко распахнула глаза с громким вдохом, чем напугала всех глэйдеров без исключения. Ньют, дернувшись, отскочил от воскресшей девчонки, которая тяжело дышала и бесцельно вращала глазами. Казалось, она никак не могла сфокусироваться, и, в конце концов, она хрипло произнесла: