Японцы в Японии

Попав с родителями в универмаг, ребенок тащит их на заветные три этажа, отведенные специально для детей: этаж игрушек, крышу с различными аттракционами и кафе с кинотеатром. На этаже, где продаются игрушки, дети могут подойти к любому прилавку, взять любую вещь и даже сломать ее. За детьми следит масса девушек-продавщиц, обученных обхождению с ребятами.

Такая свобода предоставлена детям отнюдь не по доброте душевной, она основана на точном расчете и учитывает мельчайшие нюансы психологии детей и родителей. Возьмем, к примеру, кукольный бизнес. Подбирая подарок для дочери, я остановился на симпатичной, с длинными рыжими волосами кукле "Маргарэт", не подозревая, что меня ожидает дальше. Мне стали предлагать вещи "для Маргарэт", начиная с повседневной одежды, праздничных туфелек и перчаток и кончая крошечным фотоаппаратом, солнечными очками, кухней, спальней. Бизнес этот разработан столь досконально, что детские игрушки фактически представляют весь мир взрослых и способны опустошить даже толстый кошелек…

Но вот покупка сделана, и, прижимая к груди сверток, перевязанный нарядными лентами, ребята возвращаются домой. Однако и здесь о них не забывают искушенные дельцы детского бизнеса, которые не жалеют денег на рекламу по телевидению и радио. Мальчики изо дня в день следят за похождениями десятилетнего Кэн-тяна, девочки подражают смелой и находчивой волейболистке Акко-тян. Известный американский многосерийный кинофильм из жизни зверей "Джуди" был немедленно использован бизнесом: на прилавках универмагов замелькали зверюшки — точные копии героев этого фильма.

Для ребят с той же целью издаются многочисленные журналы, в которых печатаются бесконечные истории в картинках. Телеэкраны, магазинные прилавки, обертки для конфет, упаковочная бумага пестрят популярными у детей образами. На улицах они также не покидают ребят — рекламные картинки мелькают на детских зонтах, сумках, на витринах…

Рождение ребенка в японской семье окончательно закрепляет женщину в положении домохозяйки. Пока ребенок в колыбели, мать неотступно при нем. Когда он уже может сидеть, мать прикрепляет его ремнями к спине и повсюду таскает с собой. В магазинах, в уличных шествиях, на экскурсии — повсюду, на каждом шагу можно видеть женщин с перетянутой крест-накрест грудью, с ребенком за спиной. После родов японка в прямом смысле слова "несет свой крест". Первые слова, услышанные и произнесенные ребенком, связаны с матерью, первые шаги он делает с ее помощью, от нее получает первые наставления, советы.

В городах большинство японских детей дошкольного возраста посещают детские сады. Есть садики государственные с оплатой в несколько тысяч иен в месяц, частные, за которые приходится платить дороже, и такие, где пребывание ребенка обходится не в один десяток тысяч иен и которые доступны лишь очень немногим. Что же касается обычного японского детского сада, то это скорее детская площадка, куда родители приводят малышей на короткое время. В детском саду ребят не кормят. Родители снабжают их завтраком "о-бэнто" [4].

Примечательно, что уже в японских детских садах стремятся воспитывать у детей чувство своеобразного коллективизма. Это проявляется даже в мелочах: ребятишек дошкольного возраста нередко одевают одинаково — желтые панамки, белые гетры, одинаковые штанишки и юбчонки, через плечо яркие сумочки и термосы с горячим чаем. Не с этой ли безобидной унификации начинается воспитание того, что сами японцы, изучающие особенности японского национального характера, определяют как "групповую логику", нередко приводящую к внутренней зависимости, скованности личности (о чем позже)?

Вместе с тем бросается в глаза большая самостоятельность, которая буквально с первых шагов предоставляется японским ребятам в семье. Один известный американский педагог уверял, что в японском воспитании "нет никакой методы, кроме одной — расчета на авось", однако думается, что "метода" у японцев все же есть, и заключается она в стремлении подготовить ребенка к суровым, порою жестоким законам жизни: к японской природе с ее тайфунами, цунами и землетрясениями; к законам высокоразвитого капиталистического общества с его жесточайшей конкуренцией, с бешеным темпом производства и жизни, к самому по себе японскому обществу, которое, по традиции, требует от человека сдержанности в проявлении чувств, большой выдержки, умения нивелироваться, стушеваться.

С детства японцам прививается знание национальных обычаев, истории страны. Самые первые впечатления связаны для японского ребенка с нарядным кимоно, которое представляется ему самой удобной и красивой одеждой. Недаром кимоно — непременный атрибут любого праздника. Японские дети с раннего возраста традиционно совершают экскурсии по местам исторических событий, знакомятся с памятниками старины, присутствуют на красочных национальных праздниках, которые сопровождаются конными состязаниями, видят всадников и коней в специальных убранствах, не меняющихся уже много сотен лет. Прошлое наравне с современностью входит в сознание детей.

Узкие улочки древнего города, пустынные горные тропы, где на мирного путника нередко нападала разбойничья шайка, таинственный средневековый лес, где прятались знаменитые "семь самураев" Акира Куросавы — защитники обездоленных, борцы за справедливость, — все это ничуть не менее знакомо японскому мальчику, чем космический корабль, спутники, сверхскоростные поезда. Японская девочка, выбирая себе идеал женской красоты, наверняка колеблется между ультрамодной эстрадной певицей "касю" и нежным образом японской девушки прошлого.

Ежегодно в начале марта все девочки Японии отмечают свой собственный праздник — Праздник кукол. 3 марта в каждом доме в праздничном углу устанавливается небольшой специальный комод-лесенка. Выстроенные на каждой ступени этой импровизированной лестницы особые куклы воспроизводят в миниатюре императорский двор эпохи Хэйан (X–XI веков). В этот день хозяйки готовят специальные блюда, нередко им помогают маленькие дочери, ведь именно к ним сегодня должны прийти долгожданные гости. Вид специальных небольших кукол, выставленной перед ними миниатюрной посуды, крохотных изображений старинной мебели не меняется вот уже более 300 лет, но история необычного праздника ведет еще дальше — в глубь веков, к древнему обычаю обряда очищения, когда каждый год 3 марта все болезни и недуги тела символически переносились на небольшие бумажные фигурки, которые затем бросали в реку. Постепенно эти бумажные фигурки превращались во все более искусно выполненных кукол, которые, видимо, и послужили рождению, а затем и процветанию знаменитого в Японии ремесла профессиональных мастеров-кукольников.

Пожалуй, самое важное, что уносит из своего детства каждый японец, это "дух карпа". Красочное изображение карпа стало символом другого национального праздника — Дня мальчиков. Карп олицетворяет готовность плыть против течения, мужественно противостоять трудностям жизни. Когда, привязав ребенка к себе за спину, мать не покрывает ему головку, на которую падает снег, когда она подводит своего двухлетнего сына к металлическим пирамидам для лазания, и он, взобравшись на трехметровую высоту, весело хохочет, а у нас замирает дух — как можно! — когда год спустя мать сажает его на велосипед и разрешает ему кататься на улице в гуще снующих взад и вперед машин, а в семь лет позволяет одному ездить в школу на электричке, то — пусть это покажется жестоким — она готовит его к долгому и тяжелому плаванию по бурному океану жизни, к испытаниям, которые неминуемо выпадут на его долю в обществе, живущем по законам капиталистической конкуренции.

4

Помимо домашнего "о-бэнто", нередко напоминающего обычный школьный завтрак, в Японии широко распространены готовые "о-бэнто", которые продаются в людных местах — на вокзалах, в поездах, на стадионах, в парках. Обычно это небольшая запечатанная деревянная коробка, внутри которой палочки для еды "хаси" одноразового употребления, бумажная салфетка, вареный рис, кусочек рыбы и приправа.