С Красным Крестом

Затем со свойственной ей решительностью она спросила себя:

— Не попытаться ли вправить ногу?

Она со своими помощниками сделала операцию вполне удачно. Раненый почувствовал облегчение и рассыпался в благодарностях.

Фрикетта быстро наложила повязку и, очень довольная своим успехом, пожелала сопровождать солдата до города, где оставила его только у дверей госпиталя.

Главный доктор, осмотрев больного, был поражен остроумием повязки и еще больше результатом операции.

— Да это превосходно!.. Тут нечего и делать.

Он захотел увидеть Фрикетту, справился, где она живет, и отправился к ней с визитом.

Барка, покуривавший трубочку, увидев офицера, опрометью бросился в дом, крича:

— Сида!.. Сам главный изволит идти.

Фрикетта, конечно, удивилась, но не растерялась. Она вежливо и с достоинством приняла гостя, рассказала ему свою историю и выразила желание быть полезной.

Доктор слушал с изумлением и восторгом этот рассказ. Видя, какую пользу могла бы принести эта энергичная девушка, да еще с такими знаниями, сказал:

— К моему великому сожалению, я не могу предложить вам должность, соответствующую вашим заслугам.

— Но во всяком случае у вас найдется для меня дело?

— Да, я вас приму под свою личную ответственность.

— Возьмите меня сиделкой, большего я не прошу!

— Эта обязанность трудная, по временам отталкивающая… Многие находят ее унизительной.

— Величие цели облагораживает ее… К тому же мы, женщины, не находим дело унизительным, когда можем служить ближним. Я слыхала, что во время войны знатные дамы и женщины из народа стояли рядом у изголовья больных.

— Да, это могу подтвердить и я, поседевший на службе. И вы уже доказали, что достойны своих предшественниц. Когда вам будет угодно вступить в должность?

— Чем скорее, тем лучше… Завтра… Сегодня вечером.

— Итак, завтра. Вам, конечно, будет выдаваться паек, а что касается жалованья…

— К счастью, я не нуждаюсь в деньгах… При случае репортерша кормит фельдшерицу.

— У вас на все готов ответ, — заметил доктор, восхищенный таким веселым нравом девушки.

Фрикетта сказала:

— Я оставлю за собой хижину, где сложу свой багаж и помещу денщика, а также мою скотинку.

— Вы говорите, денщика?

— Да, кабила, которого я приютила и вылечила… и зебу, которого выходила. Это были мои первые два пациента.

— Прекрасно… Итак, до завтра… Очень счастлив, что обстоятельства дали мне возможность познакомиться с вами и оценить вас.

— А мне позвольте поблагодарить вас за честь, которую вы оказываете мне своим доверием.

Доктор откланялся, между тем как Барка, прижавшись к наружной стене, вытаращив глаза и вытянувшись, как палка, отдал ему честь по-военному.

Когда врач скрылся из виду, кабил поделился со своей покровительницей следующим выводом:

— Ты лучшая тебия, чем все доктора армии.

— Почему ты так думаешь?

— Они все режут… вечно потрошат.

— Этот, может быть, не режет…

— Ну вот!.. У того, который хотел мне отрезать ногу, было только две нашивки… у этого четыре… стало быть и резать он должен в четыре раза больше.

ГЛАВА V

Со следующего утра Фрикетта начала исполнять свои обязанности при военном госпитале в Моровайо.

Здесь находилось более трехсот больных; служебный персонал был малочисленным. Рассчитывали на простую военную прогулку, а на самом деле французские солдаты встретили в климате страшного врага.

Сиделки совершенно выбивались из сил и сами заболевали. Доктора показывали пример самоотверженного служения ближним и не жалели ни времени, ни трудов. Больные ухаживали друг за другом.

Появление Фрикетты повлияло прежде всего на душевное состояние больных. Она явилась с помощью и утешением от имени французских женщин, доказывая тем, что там, на далекой родине, не забыли этих бедолаг.

У Фрикетты для каждого находилось ободрительное и утешительное слово. Она пыталась возбудить ослабевшую волю, говоря о чести знамени, о родине, о долге, о семье, и большею частью успевала победить смертельную апатию — характерный признак заболеваний в тропических странах.

Постоянно на ногах, внимательная ко всякому стону, ко всякому вздоху, молодая девушка обходила палаты, подходя легким неслышным шагом, исполняя умно и ловко докторские предписания.

Ничто не утомляло, не выводило ее из терпения. Больные, в свою очередь, относились к мадемуазель Фрикетте с уважением, переходившим в обожание.

Как необыкновенно догадлива была новая сестра милосердия в своих заботах! Если она видела, например, что один солдат страдает сильнее других тоской по родине, она немедленно начинала говорить с ним о его семье, превращалась в добровольного секретаря и писала к родственникам успокоительное письмо.

Другой, неисправимый курильщик, сгорал нетерпением закурить, но не смел нарушить правила. Фрикетта приносила табаку, бумаги, спичек, помогала неловко свернуть папиросу и убегала, говоря: «Смотри же, только одну-единственную!»

Один, почти мальчик, страшно боялся смерти и поделился своим страхом с Фрикеттой. Она, приняв притворно-веселый вид, уверяла больного, что он совершенно здоров.

Фрикетта, казалось, никогда не отдыхала, не спала, не ела. Одним словом, она превратилась в ангела-хранителя этого госпиталя.

Доктора искренне восхищались ею и не скупились на похвалы, постоянно уговаривая ее беречь свои силы. Но она никого не слушалась и не давала себе отдыха, оставаясь по-прежнему веселой и улыбающейся.

Так прошел целый месяц. Работы еще прибавилось, так как по мере увеличения числа войск, двигавшихся внутрь страны, росло и число больных.

Однажды утром главный доктор госпиталя попросил Фрикетту к себе и сказал ей грустным тоном:

— Мадемуазель Фрикетта, нам надо расстаться.

Фрикетта побледнела и проговорила:

— Что случилось?.. А мои бедные больные? Чем я могла провиниться?

Доктор прервал ее:

— У вас будут, к несчастью, другие, и еще более серьезные.

— Как это?

— Наши войска в двадцати пяти милях отсюда, в Мэватанане — укреплении, недавно занятом ими.

— Понимаю… Есть убитые… раненые?

— Нет, это сильное укрепление было занято без единого выстрела, раненых у нас нет.

— Прекрасно!

— Но несмотря на это у нас тысяча двести больных. В полку, лишившемся, как вам известно, своего полковника, половина солдат выбыла из строя. В Амбато, на половине пути в Мэватанану, устроен временный госпиталь, и в нем недостает медицинского персонала. Мой сослуживец сообщает мне, что положение дел ужасное, и просит меня о помощи. Вот почему, несмотря на все мое нежелание расстаться с вами, я думаю послать вас туда.

— Вам пришла прекрасная мысль! — воскликнула Фрикетта, и глаза ее засветились.

— Вы обладаете физической выносливостью и нравственной стойкостью, которым могли бы позавидовать многие мужчины. Поэтому я поступаю с вами как с мужчиной — по-военному.

— Благодарю вас.

— Вы отправитесь сегодня же и остановитесь в Амбато, где вас ждет встреча, какой вы достойны.

У Фрикетты не хватило духу идти прощаться со своими больными. Она попросила доктора сказать им, что уезжает по приказанию, и больше не заходила в палаты, боясь разрыдаться.

Для своего путешествия она выбрала дорогу сухим путем, более длинную и утомительную, но зато более живописную и интересную для туристки.

Барка, очень довольный предстоящим передвижением, оседлал горбуна, совершенно выздоровевшего и разжиревшего до неузнаваемости.

Молодая девушка была счастлива. Получив официальное назначение сестрой милосердия в действующей армии, она достигла того, к чему стремилась.

Теперь за ней было признано право жертвовать собою ради несчастных, число которых день ото дня увеличивалось.