Мой отец видел Богов

«Мой отец видел Богов»

— Я умру на четвертый день, — произнес он в трубке.

— Это сказали врачи? — у меня начиналась самая настоящая паника. — Ты же ничем не болел!

— Нет, — отец вздохнул. — Так сказали Боги.

Глава первая,

в которой Герда едет к отцу

Когда у меня спрашивали, кем был мой отец, я без раздумий отвечала:

— Моряком.

Жителем Скандинавии, мастером на все руки, капитаном огромного корабля и потомком знатного рода.

А еще тем, кто видел Богов. Последнее больше походило на выдумку, поэтому с годами я перестала верить в эти детские сказки и никогда не говорила людям данного факта. Мне казалось, что кто-то может не понять эти сказки и сочтет отца глупым стариком. Но его самого подобное не останавливало, поэтому он гордо говорил о том, что Боги были в его жизни с самого рождения. Рассказывал, что их очень много, и что они обитают везде: в огромном лесу и в крохотной коробке. Описывал их внешность в самых ярких красках и верил, что даже уродливые Боги показались бы нам прекрасными.

Все эти Боги не раз спасали и предостерегали его от опасностей и неразумных свершений. Они советовали, как лучше поступить и что сделать. Все их слова оказывались верными, и отец не раз убеждал меня и мать в том, что Боги и правда помогают ему.

Словно герой «Крупной рыбы», я верила, что в этой его истории таится какой-то подвох. В ней была крохотная правда. Но она была похожа на меленькое зернышко, которое упало в огромное море и плавало на поверхности где-то у берегов. Поэтому всю свою жизнь я таскалась за ним, чтобы узнать о том, каких Богов он выдумал себе и почему гордится лишь этим.

Я часами просиживала с ним в пыльном гараже, пачкалась по локоть, когда мы чинили старый «вольво», раздирала колени, когда собирали вишню, отбивала пальцы, когда он учил «держать молоток». Я изучила то, что любил он: архитектуру, музыку, кораблестроение, острую еду и господина Сабатини*. Но это ни на дюйм не приблизило меня к разгадке тайн, которые с детства родители скрывали от меня. Зато все эти поиски крепко привязали меня к отцу. Я не представляла никогда, что будет, когда его не станет. В какой-то момент мне казалось, я узнаю, что на самом деле он бессмертен. Например, превратится в большого Бога неба и будет наблюдать за мной. По крайней мере, это объяснило бы многое.

Но в этой жизни все оказывается так, как мы меньше всего себе представляем.

—Что за бред? — я была готова расплакаться. Стало ужасно страшно. Я почувствовала, как ненависть и злоба просочились в слезы, и все это теперь течет из моих глаз. — Не смешно, пап! Не смешно, слышишь? Как ты можешь так поступать?

Кай и маленький Йон сидели в комнате, наблюдая за моей паникой. Я понимала, что после свадьбы не появлялась в родительском доме целый год, и, скорее всего, отец в силу своего характера, решил так вытащить меня к себе.

— Это не бред. Вчера я гулял у моря и увидел Богов. Их было трое. И они грустили.

— Хватит, хватит, хватит, — затараторила я, пытаясь остановить его сказки. — С тобой все в порядке? Мама вызывала врача?

— Я чувствую себя просто прекрасно, правда. Это меня и удивило. Я сказал им, что мне еще очень рано умирать, потому что я не увидел дочь, ее мужа и внука. Сказал, что не был даже на ее свадьбе. И поэтому они дали мне три дня на все это.

Я не знала, что ему ответить. Просто стояла, прижавшись к стене и думала, что на самом деле старость похожа на детство. Пожилые люди творят очень глупые и нелогичные вещи.

И тут я на секунду представила, что моему отцу и правда осталось жить три дня.

Что я успею за них совершить, если не успела сделать так много за всю жизнь?

— Я понимаю, — продолжил он, — что у тебя много работы. Понимаю, что весь год ты старалась ради достижения какой-то цели. Правда, мать мне про эту цель ничего не сказала, — он прочистил горло, помолчал пару секунд, вздохнул и добавил: — Если у тебя снова будет работа, то я все пойму. Но если у тебя есть свободные три дня, то приезжай, я буду рад увидеть тебя и твою семью.

— Пап, я, — в голове ничего не осталось. У меня лишь немного тряслись руки. Я хотела сказать ему, что планировала приехать в следующем месяце, но отчего-то промолчала.

— Береги себя, Герда, я тебя очень люблю, — сказал он, нарушив тишину. Я открыла рот, чтобы осыпать нежными словами, но вдруг поняла, что простого «я приеду» было бы вполне достаточно.

Он положил трубку раньше, прежде чем до меня это дошло. Я посмотрела на мужа и на маленького Йона. Оба сидели в одинаковой позе, сложив руки на коленях, ожидая от меня новостей.

— Отец сказал, что умирает, — я швырнула телефон на стол. Схватилась за голову и попыталась прийти в себя.

— Что? — Кай тут же вскочил с места, подбегая ко мне. — Врач приехал?

— Да какой врач? — Я отмахнулась от его рук. — Он наплел, что ему это сказали Боги!

— Боги? — Кай замер, голубые глаза округлились от удивления. — Какие Боги?..

— Помнишь, я говорила, что мой отец любит сочинять про то, что видит Богов в каждом уголке планеты? Так вот, он вчера гулял у моря и они ему причудились. Сказали, что он умрет, но отец попросил отсрочку.

— И сколько ему дали? — Кай, кажется, поверил во все это. В его глазах читался неподдельный страх.

— Три дня, но...

Я не успела ничего договорить. Он быстро скомандовал сыну:

— Йон, собирайся, мы едем к родителям Герды.

Мой муж был немногословен. Он любил говорить только по делу или слушать то, что говорят другие. Сам он очень редко выражался на эмоциях. Вся его жизнь была основана на поступках, моя — на словах. Даже когда мне казалось, что я привыкла к нему, он все равно умудрялся ввести меня в ступор.

Я поспешила за ними, чтобы остановить обоих. Когда я поднялась наверх, то увидела, как Кай достает из шкафа наши чемоданы.

— Ради всего святого, — крикнула я, — остановись и не думай даже делать это!

— Я думаю, что там будет холодно. Март же, в конце концов. Положить твой черный свитер или достаточно толстовки?

Он не думал меня слушать. Маленький Йон полностью поддержал его идею. Он расстегнул два чемодана и кинул их посередине комнаты, чтобы отец смог сложить в них вещи.

— Мы никуда не едем! — скомандовала я. Оба замерли. — Мы договорились с вами, что поедем в середине апреля. Отец прекрасно себя чувствует, не болеет даже элементарной простудой.

— Ты серьезно? — Кай отошел от шкафа, приподняв светлую бровь. Две пары голубых глаз осуждающе посмотрели на меня. — Даже если он не болен, ты должна побыть с ним эти три дня. Я уверен, что в детстве он с матерью бросал все ради тебя.

Мы молча смотрели друг на друга. Его слова прошлись по нитям моих воспоминаний, аккуратно подергав за них. Я поежилась, вспоминая все, чем родители пожертвовали ради моего счастья.

— Я не хочу вызвать в тебе чувство долга, а лишь хочу, чтобы ты поняла, почему необходимо поехать туда, — он подошел ко мне. Я присела на нашу кровать. Он медленно опустился на корточки, беря длинными пальцами мои руки и поднося их к губам. — Мои родители не делали то, что для тебя делают твои. Но даже тогда я бы сорвался, позвони мне сейчас отец с подобными новостями, — он посмотрел мне прямо в душу. От его холодных глаз, в которых была заточена боль и обида прошлого, мне стало совсем стыдно за свое поведение и за свои мысли. — Может, в твои годы я был таким же, но сейчас понимаю, что все мы живем одним мгновеньем. И никогда не знаешь, когда это мгновенье закончится, и что случится с любимым человеком.

— Ты знаешь, почему я не могу поехать сейчас. Если сорвусь, то потеряю это дело. А если потеряю его, то никогда не заработаю за такой короткий срок столько денег, чтобы купить то, что хотела.

Я быстро подсчитывала в голове то, какие заказы я могла бы еще взять на себя за эти три потерянных дня.