Страница 10 из 14
– Ее зовут Яна Кузьмакова, мне она нужна целой и желательно невредимой. Тебе она, скорее всего, известна по какому-то прозвищу.
Лаки придвинул к себе цветную и довольно удачную ксерокопию: худенькая, скуластая, светловолосая девочка с короткой стрижкой. Глаза то ли зеленые, то ли светло-карие… А может быть, и серые, не большие и не маленькие, нос прямой среднего размера, губы не пухлые, но и не тонкие, правильной формы. Если бы Лаки задался целью создать портрет незапоминающегося человека, он выбрал бы эту Яну.
Кузьмакова… Кузя? Та самая Кузя, что была с Дымом и Себром? Она светловолосая и вроде бы похожа на девочку с фотографии.
– Есть фото посвежее? На этом ей всего четырнадцать, сейчас она на десять лет старше и наверняка изменилась – могла перекраситься, растолстеть, накачать губы, – Лаки перевернул ксерокс – на обратной стороне листа было место постоянной регистрации. – Поселок в Калужской области. По этому адресу вы, конечно, ходили, и что там?
– Зона там.
Лаки как раз пил минералку и аж поперхнулся.
– То есть эта девушка выжила после того, как возникла Зона?!
– Это не доказано.
– Что выжила, не доказано?
– Что на момент возникновения Зоны девушка там была.
– А эта Яна, она вообще существует?
– Да, это точно. Как и то, что она большую часть времени проводит в Зоне.
Лаки тяжело вздохнул, оперся о спинку стула. Хорошо, если это Кузя, а если нет?.. Неизвестно, как изменилась личность девушки, если во время катаклизма она была у себя дома. Скорее всего, она уже и не человек вовсе… Или же, что более вероятно, приобрела какие-то заинтересовавшие Брюта качества. Личность Яны так увлекла Лаки, что он ненадолго забыл о своих проблемах.
– Чем больше я буду знать о ней, тем проще мне будет ее найти, – Лаки перевел взгляд с фотографии на Брюта. – У тебя есть свои люди в Зоне. Уверен, что эту девчонку уже искали опытные сталкеры. А я… Ты же знаешь, что я все больше по периферии брожу.
– Ты не так глуп, как кажешься поначалу, – похвалил его Брют. – Дело в том, что мне нужен не бывалый бродяга, ветеран Зоны, а сталкер-счастливчик с дьявольским везением…
– К тому же мотивированный, и которого не жалко, – проговорил Лаки и почувствовал, как клокочет, поднимается волна негодования.
– Ты совершенно прав. Знаешь же, что я хозяин своего слова, и я клянусь, что если с тобой что-то случится при исполнении, я отпущу Юлю.
Лаки запрокинул голову, расхохотался; встал, громыхнул стулом, уперся в стол руками и приблизил лицо к лицу недавнего кредитора, а ныне злейшего врага.
– Думаешь, тебе позволено жонглировать чужими судьбами? Всемогущим себя возомнил?!
Брют чуть отодвинулся, сунул руку за пазуху, в кармане что-то щелкнуло. Он достал телефон и принялся кому-то звонить. Лаки, который уже собрался съездить Брюту по наглой роже, обалдел и впал в ступор. Брют протянул ему свой мобильник, встал и на всякий случай отошел за спинку стула:
– Поговори со своей возлюбленной, прежде чем принять решение.
Лаки взял телефон и уставился на него: обычный дешевый аппарат, к тому же кнопочный. Неужели у Брюта не хватает средств, чтоб купить себе нормальный, современный? Когда гудки прервало звонкое «алло», Лаки поднес телефон к уху.
– Кто это? – проговорили Юлькиным голосом.
Лаки оторопел, ощущение было, будто его ударили под дых – ни вздохнуть он не мог, ни выдохнуть, словно тот, кто просматривал его жизнь, нажал на паузу.
– Я слушаю! Сволочи, что вам от меня нужно?!
Когда Юля сорвалась на крик, мысли Лаки понеслись галопом, и он проговорил:
– Юля, девочка моя, это я, Влад…
– Ты? Влад… – она всхлипнула, шмыгнула носом. – Вытащи меня отсюда! Мне маме нужно позвонить, она волнуется, и заказчики ждут… Влад, – снова всхлип. – Я же просила тебя не пить! Если бы ты не напился, ничего бы этого не было! Вытащи меня отсюда!
– Что… Юль? Что они с тобой сделали? Юля?!
Она некоторое время не отвечала, едва слышно плакала. Еще минута, и Лаки убил бы Брюта, задушил бы собственными руками, но Юля прошептала:
– Пока ничего.
– Они тебя…
– Нет! Всего один синяк на запястье. Они говорят, что все зависит от тебя. Сделай, что они хотят! Отдай им деньги!
– Юль, послушай… Все не так просто, им нужны не деньги. Слушай, а если, чтобы помочь тебе, мне придется умереть? Что если им смерть моя нужна?
– Умирать не надо! – вскрикнула она. – Но… Владька… Ну зачем ты пил? Если бы я знала…
Лаки представил, как она уткнулась в ладонь и беззвучно рыдает, а над ней возвышается один из амбалов Брюта. Он опомнился, когда из трубки донеслись прерывистые гудки, набрал последний входящий, но телефон на той стороне линии выключили.
– Оставь трубу себе, девушка иногда будет с тобой связываться. Звонки будут приходить на этот номер. Маячка, прослушивающего устройства в аппарате нет. Не спеши с решением, у тебя есть время до утра, в десять тебе позвонят.
Лаки уставился на древний мобильник как на злейшего врага. Он не видел, как уходил Брют, но слышал его удаляющиеся шаги. «Девушка будет с тобой связываться». Гораздо сложнее убить человека, которого ты называешь по имени – он обретает плоть, характер, чувства, потому Юля для них просто девушка. Лаки сжал виски руками. Что ж поделаешь, сам виноват, никто тебе в рот портвейн не заливал! Знаешь ведь, что планка падает, и зачем пить?
Лаки поклялся себе, что если поможет Юле, то больше ни за что, никогда не выпьет ни капли спиртного. Он с затаенной надеждой еще раз набрал неизвестный номер – «аппарат абонента выключен».
Когда опомнился, еда уже остыла, а за окном стемнело. Ресторан наполнился парочками и компаниями – Лаки будто выпал в общую реальность из своей, замкнутой на одном событии, злобно зыркнул на монобрового музыканта, садящегося за синтезатор. Поднялся и побрел к выходу. Возле двери вспомнил, что не оплатил заказ, нашел взглядом официанта, но тот не заинтересовался посетителем, решившим сбежать – значит, Брют обо всем позаботился.
Лаки смутно помнил, как доехал до своего дома и припарковался. Переступив порог квартиры, и зайдя в комнату, увидел, что на полу валяется пустая бутылка портвейна. Он схватил ее и с размаху бросил о стену – брызнули в стороны и осыпали пол осколки стекла вперемешку с белой крошкой гипсокартона. Лаки открыл бар и прикончил недопитую бутылку рома, затем – новенькую вискаря. Мир перед его глазами то вспыхивал, то гаснул…
Резкий дверной звонок вырвал Лаки из алкогольной прострации. Оглядевшись, он понял, что сидит на полу, у изножья кровати. В стенах – воронки как после обстрела, зеркало на шкафе-купе разбито, Юлин фикус валяется под окном, с поломанными стеблями и оторванными листьями вперемешку с землей из вазона… Проходя мимо зеркала в прихожей, Лаки отметил, что похож на восставшего мертвеца: глаза красные, на щеке запекшаяся кровь, в волосах – белая крошка. Кранты ремонту, ну и хрен с ним!
За дверью мялся пухлый, розовощекий парень в очочках, типичный «ботаник».
– У вас все в порядке? Вы так шумели, что я подумал…
– Спасибо за заботу, – осклабился Лаки. – Я никого не убил, просто после ссоры с девушкой немного разнес квартиру.
Толстячок хихикнул, протянул руку:
– Сочувствую. Моя бывшая сделала так же: разнесла квартиру. Меня зовут Саша, если тебе грустно и не с кем выпить, то можно ко мне.
– Я зол и не расположен к беседе, – не ответив на рукопожатие, рявкнул Лаки, но увидев, как сосед побледнел и попятился, смягчился: – Может, в следующий раз!
– Тьфу ты, псих! – парень развернулся, чтобы уйти, но Лаки выскочил на лестничную клетку и заорал:
– Страшно, да?! Правильно, бойся!
Очкарик юркнул в соседнюю квартиру и захлопнул дверь, а Лаки со всей дури ударил кулаком о стену и не почувствовал боли.
Вернувшись к себе, он погладил вынырнувшую из кухни Дымку, взял ее на руки и сказал:
– И куда тебя девать? Ты ж помрешь, когда я в Зону уйду. А если не вернусь?