Страница 8 из 8
Журчащая будоражащая радуга язвила острыми цветовыми клиньями, пестрела мягкими полутонами, - редко-редко: светоколлоид вращался по собственным законам и выдавал пеструю гамму чем-то, напоминающую древний калейдоскоп, где каждый временной интервал заполнялся свежими узорами вымученного хаоса; пятна сменялись призмами, овалами, туманными облачками - кашица варилась, вываливалась, отторгалась и снова оживала волшебством пронзительного небесного голубого, чтобы затем обратится к мраку черного густого, вязкого - застыть, окоченеть - исторгнуться вспышкой белого - оранжевого - мучительно-красного и не засохнуть, и не остолбенеть - продолжать возбуждать рецепторы, сначала зрительные, потом слуховые - затем возникала музыка: полифонический ряд синхронизировался с живописными гомофонно-гармоническими текучестями и возникала какофония беспорядка. Только где-то, пронзительно далеко и бесконечно, этот музыкальный дисгармонизм затухал и неприметно, скромно вступала тема минорного лада - она почти не звучала, только легкие вибрации приносили её понимание, то есть она была какой-то преходящей многоярусной фугой потусторонних сфер, и её восприятие дано было не каждому.
" И что за галиматья в конце? Не понимаю? Ради чего? Наверно, так сейчас выкобениваются, чтобы можно было любое чтиво расцветить красивым многословием. Можно было больше их об отношениях написать, не знаю, кажется, как-то сухо и незакончено. Теперь станешь ругаться, кричать, мол, ещё в процессе, будешь возникать о нарушении, как ты там говоришь "прайвиси" какого-то, а мне всё равно - в постели ты тоже постоянно нарушаешь моё личное пространство по полной, да к тому же часто требуешь добавки; вот возьму и отвечу тебе строгим категорическим постом. Хотя интересна все-таки их дальнейшая судьба, а любовь-морковь, что ни говори - тема вечная. Попробую уговорить тебя написать продолжение или хотя бы рассказать об их жизни - после".