Страница 33 из 40
Когда Вин проходила мимо, одни ее приветствовали, другие ограничивались почтительным кивком. Но были и такие, кто с неуверенностью отводил взгляд. Она их не винила. Вин и сама с трудом понимала, какое место занимает в войске. Будучи супругой Эленда, она официально являлась императрицей, хоть и не носила королевских одеяний. Многие считали ее религиозной фигурой, Наследницей Выжившего. Этот титул ей тоже не нравился.
Эленда и Хэма Вин обнаружила возле императорского шатра, который только начали разбирать. Несмотря на то что стояли они на открытом месте и вели себя совершенно непринужденно, Вин тотчас же заметила, что оба держались в стороне от рабочих, словно не хотели, чтобы их услышали. Еще на подходе она зажгла олово, чтобы узнать, о чем они говорили.
— Хэм, ты же знаешь, что я прав. Это не может так продолжаться. Чем дальше мы проникаем в Западный доминион, тем меньше дневного времени остается в нашем распоряжении.
Громила покачал головой:
— Ты что же, будешь стоять и смотреть, как умирают твои солдаты, Эл?
Лицо Эленда посуровело:
— Мы больше не можем каждое утро ждать, пока рассеется туман.
— Даже если так мы спасаем жизни людей?
— Как раз промедление и губит эти жизни, — возразил Эленд. — Каждый час, который мы проводим здесь, приближает туман к Центральному доминиону. Мы планируем осаду, Хэм, а для нее требуется время — и это означает, что до Фадрекса надо добраться как можно скорее.
В поисках поддержки громила посмотрел на подошедшую Вин — та покачала головой:
— Извини, Хэм, но Эленд прав. Мы не можем себе позволить, чтобы наша армия зависела от капризов тумана. Мы подставляемся: если кто-то атакует нас рано утром, нашим людям придется или защищаться, сражаясь одновременно и с туманом, или прятаться в палатках и ждать.
Хэм нахмурился, потом извинился и ушел помогать отряду солдат паковать вещи. Глядя вслед громиле, который топал прочь по свежевыпавшему пеплу, Вин приблизилась к Эленду:
— Кельсер в нем ошибся.
— В ком? — не понял Эленд. — В Хэме?
— Да. Когда все закончилось… когда умер Кельсер, мы нашли письмо. В нем он пояснял, что выбирал членов своей шайки таким образом, чтобы они заняли места в новом правительстве. Бриз должен был стать послом, Доксон — бюрократом, а Хэм — генералом. Первые двое и впрямь подходили на эти роли, но вот Хэм…
— Он все принимает слишком близко к сердцу. Он должен обязательно познакомиться с каждым человеком из своего отряда, иначе ему не по себе. А когда знакомишься с каждым, каждый становится дорог.
Вин машинально кивнула, наблюдая за тем, как Хэм смеется, помогая солдатам.
— Ты только посмотри, какими черствыми мы оба стали, — заметил Эленд. — Распоряжаемся жизнями тех, кто последовал за нами. Может, лучше быть привязчивыми, как Хэм. Может, я бы тогда не отправлял так легко людей на смерть.
Обеспокоенная горечью, прозвучавшей в его голосе, Вин перевела глаза на Эленда. Он улыбнулся, пытаясь все скрыть, потом отвел взгляд:
— Сделай что-нибудь со своим колоссом. Он бродит по лагерю и всюду сует нос. Люди пугаются.
Едва подумав об этом существе, Вин сразу почувствовала, где оно — на краю лагеря. Человек все время находился у нее под контролем, но, чтобы управлять им по-настоящему, надо было сосредоточиться. Все оставшееся время колосс выполнял лишь общие команды: не уходить далеко, никого не убивать.
— Я должен проверить, готовы ли баржи к отплытию, — спохватился Эленд.
И, убедившись, что Вин не проявила желания пойти с ним, быстро поцеловал ее и удалился.
Вин продолжила свой путь через лагерь. Большинство палаток уже были разобраны и сложены; солдаты быстро расправлялись с завтраком. Человека она обнаружила за пределами лагеря: заметаемый пеплом, он сидел без движения и наблюдал за действиями людей своими красными глазками; с правой стороны лица — от глаза до угла рта — свисал лоскут содранной кожи.
— Человек, — скрестив руки на груди, позвала Вин.
Тот поднялся — с одиннадцатифутового, покрытого буграми мышц синего тела посыпался пепел. Даже убив множество подобных ему тварей, даже зная, что полностью его контролирует, Вин на мгновение ощутила страх перед этим громадным чудищем с туго натянутой, покрытой кровоточащими дырами кожей.
— Зачем ты пришел в лагерь? — спросила она, отгоняя панику.
— Я человек, — проговорил он медленно и внятно.
— Ты колосс, — возразила Вин. — И ты это знаешь.
— Мне нужен дом. Такой же, как те.
— Это не дома, а палатки. Ты не можешь просто так приходить в лагерь. Тебе надо быть вместе с другими колоссами.
Человек повернулся к югу, где располагалось войско колоссов, отделенное от войска людей. Все твари оставались под контролем Эленда. Их было двадцать тысяч, учитывая те десять, что ждали императора вместе с основными силами армии. Было логичным оставить их Эленду, поскольку с точки зрения алломантии он по возможностям намного превосходил Вин.
— Почему? — Человек снова посмотрел на Вин.
— Почему ты должен быть вместе с себе подобными? — переспросила она. — Потому что ты пугаешь людей в лагере.
— Тогда пусть они нападут на меня.
— Вот потому-то ты и не человек, — усмехнулась Вин. — Мы не нападаем на людей просто потому, что они нас пугают.
— Нет. Вы приказываете, чтобы нападали мы.
Вин так и застыла, склонив голову набок. Человек, однако, просто отвернулся и уставился опять на лагерь людей. Его лицо с маленькими красными глазками было почти непроницаемым, но Вин вдруг показалось, что она чувствует его… тоску.
— Ты одна из нас, — вдруг сказал Человек.
— Я?
— Ты как мы. Не как они.
— Почему ты так говоришь?
Человек перевел на нее взгляд:
— Туман.
Почему-то Вин ощутила мгновенный озноб:
— Что ты имеешь в виду?
Колосс не ответил.
— Человек, — окликнула Вин, пытаясь зайти с другой стороны, — что ты думаешь о тумане?
— Он приходит по ночам.
— Да, но что ты о нем думаешь? Твой народ боится тумана? Туман убивает твоих братьев?
— Мечи убивают, — возразил Человек. — Дождь не убивает. Пепел не убивает. Туман не убивает.
«Логично, — подумала Вин. — Год назад я тоже так считала».
Она уже почти решилась прекратить расспросы, но…
— Я его ненавижу, — сказал вдруг Человек.
Вин замерла.
— Я ненавижу его, потому что он ненавидит меня. — Человек посмотрел на нее. — Ты это чувствуешь.
— Да, — неожиданно для себя подтвердила Вин. — Я чувствую.
Человек продолжал смотреть на нее в упор; по его синей щеке из раны возле глаза бежала, смешиваясь с хлопьями пепла, струйка крови. В конце концов он кивнул, словно отдавая должное честному ответу.
Вин задрожала.
«Туман неживой, — думала она. — Он не может ненавидеть. Мне все это кажется».
Но… несколько лет назад она воспользовалась силой тумана. Во время битвы с Вседержителем каким-то образом сумела подчинить туман своей воле. Казалось, что именно он помог применить алломантию, не имея металлов. Только так она и сумела победить Вседержителя.
Это случилось давно, и с тех пор Вин ни разу не удалось сделать то же самое. Пробовала снова и снова и после многократных неудач уже начала думать, что, наверное, ошиблась. Без сомнения, в последнее время туман стал недружелюбным. Она пыталась убедить себя в том, что это лишь естественный ход событий, но знала, что все не так. И как же быть с туманным духом — существом, которое пыталось убить Эленда, а потом спасло, указав способ превратить его в алломанта? Дух был настоящим, в этом Вин не сомневалась, хоть за последний год он ни разу перед ней не появился.
Туман клубился вокруг, словно не решаясь приближаться. Он не проникал в дома; он убивал. Все указывало на то, что Человек был прав. Туман — Бездна — был полон ненависти к ней. И, в конце концов Вин призналась самой себе в том, что так долго отвергала.
Туман был ее врагом.