Страница 12 из 13
Погрузили студенты Борща в газик, и — назад. А уже время возвращаться с занятий. Тут офицеры забеспокоились. Скомандовали всем студентам грузиться в ПТС — это корыто такое большое на гусеницах — и на этом ПТС всем шоблом в деревню рванули, курей распугивая.
Прочесали деревню, установили только, что видели Пантюхина с четвертью самогонки. И что говорил он, будто должен выполнить какой-то приказ.
А уже темнеть начало. Поехали смотреть по дороге в лагерь, в свете фар нашли на дороге пилотку Пантюхина и ремень, совсем уж недалеко от КПП. Подъезжают к КПП — Пантюхин не приходил.
Подняли тут весь лагерь по боевой тревоге и прочесали весь лес. Лазили по кустам, орали, все обшарили — нет Пантюхина, как сквозь землю провалился.
А под утро он сам пришел, без пилотки и ремня, но с четвертью самогона. Оказывается, шел он по дороге, где потерял пилотку и ремень, не помнит, а метров сто до КПП с дороги свернул и упал в вырытую стрелковую ячейку в чистом поле и там заснул, и не видел, как его ищут. Только ночью проснется, видит — звезды в вышине горят. И снова засыпает.
Занятие ему все-таки зачли. Он же четверть принес!
НЕУСТРАШИМЫЙ ПАНТЮХИН Как только военка началась, Пантюхин сразу прославился, как неустрашимый.
Был на военной кафедре тир в подвале. То-есть аудитория для самоподготовки, а чуть подальше тир с мишенями и стенка, чтобы из разных положений стрелять.
И вот как-то дали им там пострелять из малокалиберных пистолетов на три патрона. Стоя. То-есть студент на огневой позиции, слева, у самой стенки майор подсказывает, как держать, как наводить, сзади в дверь студенты смотрят.
Стрельнул Пантюхин первый раз, а у пистолета затвор в заднем положении и заел. Пантюхин дальше жмет, а выстрела нету.
И вот он оборачивается к майору вместе с пистолетом, прямо как стоял для стрельбы, как Пушкин на дуэли, так, что дуло пистолета смотрит прямо на майора, а палец на спусковом крючке. И говорит:
— Товарищ майор, а у меня не стреляет!
Майор прямо как-то на глазах сереть начал, как будто под кирпичи маскируется, и остолбенел. И говорит нетвердым голосом.
— Товарищи студенты. Сзади — стена. Слева — стена. Справа— стена. Спереди — он. Куда мне деваться?
И тут до Пантюхина дошло, что он в майора целится. И он тоже остолбенел. И, поскольку в армии не служил, то и говорить не смог.
Тут майор немножко пришел в себя, и как-то вниз поднырнул, и выбил из рук Пантюхина пистолет. И долго гонялся за Пантюхиным по двору старого корпуса, но не догнал. С тех пор студентам малокалиберных пистолетов не давали.
А в лагерях все равно из пистолета стрелять надо, только из боевого. И сначала без патронов всех гоняли, чтобы никто не поворачивался. И Пантюхин уже все хорошо понимал, и с пистолетом не поворачивался. И стрельбище было открытое, на случай, если кто и начнет поворачиваться, чтобы майор мог сразу на землю упасть.
И вот наконец патроны выдали и дошла очередь до Пантюхина отстреливаться. И вот стоит Пантюхин перед мишенью и думает, как бы не сделать лишних движений. А тут заминка какая-то вышла, и майор все команды не подает. И Пантюхин так смотрит на майора, только голову чуть повернул, и ждет. И тут у него в затылке зачесалось, потому как лето и жара, а все в пилотках. Пантюхин подумал, что стоит вроде как не по стойке смирно, и в затылке почесал. И тут увидел, что майор вдруг замолк и прямо с открытым ртом на него смотрит и ничего не говорит.
И Пантюхин вдруг понял, что он чешет в затылке дулом пистолета, снятого с предохранителя, а палец держит на спусковом крючке.
И, как только он пистолет опять на мишень направил, майор ожил и заорал:
— Положить оружие! Вон!!! Вон!!! Разгильдяй!!! Зачета не поставлю!!! Вон отсюда к чертовой матери!!!
А через несколько дней уже из автоматов стрелять. Ну, автомат — штука здоровая, им в затылке чесать трудно. Да и Пантюхин из него еще в школе стрелял, только весной. А тут летом. Тепло, на стрельбище трава растет и цветочки всякие.
Ну вот Пантюхин автомат опустил, магазин в него вставил, опять целится — а на мушке мусор всякий и трава. Это потому как он, заряжая, дулом в траву уперся. И Пантюхин, не ставя автомат на предохранитель, поворачивает его дулом к себе и начинает травинки с мушки счищать. И майор снова с открытым ртом замолк, и Пантюхина снова со стрельб выгнали и зачет пообещали не поставить.
А потом на подрывном деле был такой урок мужества. Это когда несколько студентов, и каждый должен снарядить шашку со взрывателем, шнур поджечь, положить в ямку, потом стать по стойке смирно, все по команде поворачиваются кругом и строевым шагом прочь отходят. А перед взрывом по команде ложатся. Это, значит, чтобы приучить, что шнур горит определенное время и не надо дергаться.
И Пантюхин вроде как спокойно держался, как будто всю жизнь только шашки и подрывал. Как положено, все сделал, шашку положил и стал по стойке смирно. И майор успокоился, раз шашки в руках нет, значит, уже ничего такого не выкинет. И дал майор команду кругом и шагом марш.
И как только все строем пошли, Пантюхина как чего стукнуло. И тут он поворачивается, хватает шашку с зажженным шнуром и с шашкой в руке строевой шаг печатает. Майор даже скомандовать ничего не может. Настолько ситуация для него немыслимая, что действий каких для него или инициативы предусмотрено не было.
Тут, хорошо, Пашка рядом в строю шагал, ну футболист который, нападающий институтской команды. И тут он подбегает и лучшим ударом в своей жизни выбивает шашку из руки Пантюхина как в ворота бразильской сборной. Прямо над майором просвистела и в кусты. Майор орет:
— Ложись!!!
Все упали, тут шашка в кустах — бум!!! И все остальные сзади — бум!!! Все встают, ничего не слышат, в ушах звенит. Пашка на Пантюхина смотрит, и по физиономии его — тресь!
— Отставить!
Тут майор подбегает и к Пантюхину:
— Товарищ студент! Вы целы?
— Так точно!
И майор по физиономии Пантюхина — тресь!
— Вон!!! Вон!!! А дальше уже никто не разобрал, у всех в ушах звенело.
Потом всем все равно зачет поставили.
А гранаты боевые вообще не дали кидать, только майор объяснил:
— Вы, товарищи студенты, гранаты в бою зря не тратьте, потому как немного их. Вот когда у вас кончатся патроны и противник начнет вас окружать, чтобы взять в плен, тут вы их и примените.
ПАНТЮХИН И НЕМНОГО НЕРВНО — Следующий заходите!
Дверь в кабинет робко отворилась и в ней показалась голова Пантюхина.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Давайте вашу зачетку. Тяните билет. Номер билета покажите. Садитесь вон туда. Во-он туда. Не вздумайте списывать, я все вижу.
Прошло немного времени.
— Все! Вы свободны! Вы списывали, придете в следующий раз. Вот ваша зачетка, идите.
— Я не списывал.
— Нет, вы списывали!
— Я не списывал.
— Если я говорю, списывали, значит, списывали!
— Я не списывал.
— Я видел, как вы списывали!
— Вы не могли видеть, вы во-он туда смотрели.
— Я во-он туда смотрел, а вы списывали?
— Я не списывал.
— Не списывали?
— Я не списывал.
— Я не видел, что вы не списывали!
— Вы вон туда смотрели и не видели. И в этот момент я не списывал.
— А когда я смотрел на вас, вы списывали!
— Я не списывал.
— А я видел, что вы списывали!
— Вы не могли видеть, вы вон туда смотрели, и я не списывал.
— Не списывали?
— Нет.
— А чем вы докажете, что вы не списывали?
— А вы спросите.
— Вот что эта за формула, знаете?
— Знаю.
— А вот это что за формула?