Замок Ротвальд

Ежу понятно, что меня так просто бы не отпустили. Надо было поссорить их, или мне конец. Если даже удалось бы дожить до возвращения хозяина замка, то он бы меня все равно повесил.

— Против тринадцати, — возразил пожилой наемник, намекая на четверых, подходивших от ворот.

— Тем более, — я повернулся к стражникам, — нельзя разрешить им оставаться в замке. Мы не сможем их контролировать. Они опять загонят вас в свинарник, разграбят замок и уйдут. Они ведь знают, что герр Вильгельм только завтра вернется. У них только своих тридцать лошадей и еще наши из конюшни. И вся ночь форы. Если вас всех поубивают, с кем герр Вильгельм в погоню пойдет и на каких конях? На уставших, на которых он из города приедет?

Задел за живое. Стражники нахмурились. Наемники приободрились.

Если бы с братьями-рыцарями пришли сколько-нибудь приличные люди, которые считают себя честными тружениками меча, они бы как-нибудь со стражниками договорились. Но, будь эти наемниками порядочными людьми, все бы с самого начала пошло по-другому. С такими рыцарями, как Эрих и Рейнхард, могли быть только разбойники. И хотел бы я видеть такого отчаянного человека, который бы с этими разбойными мордами стал договариваться. Особенно после того, как они обманом замок взяли, а стражу в свинарнике заперли.

После того, как я объяснил наемникам их выгоду, и ни стражники, ни управляющий не смогли ничего к этому добавить, дальнейшие события были предсказуемы. У тех и у других оставались заряженные аркебузы и арбалеты. Старший наемник подал команду, и трое стрелков выстрелили в троих стражников. Пауль, который держался рядом с Гансом, схватил его арбалет и выстрелил в наемников. Даже в кого-то попал. Раненый стражник успел бабахнуть из аркебузы.

Оба отряда бросились навстречу друг другу.

— Наших бьют! — заорал управляющий.

Обычно мужики не горят желанием сражаться за сеньора. Но когда разбойники уже у тебя дома и вот-вот этот дом разграбят и сожгут, тут думать не о чем. Хватай что под руку попало и беги своим на помощь.

Я дрался вместе со стражниками. Нас осталось на ногах всего пятеро, когда последние наемники сдались за явным преимуществом набежавших со всех сторон мужиков. Разбойников разоружили и посадили в тот самый свинарник, где утром сидели стражники.

— Ты бы остался, — сказал Ганс, весь перекошенный после того, как доктор вытащил из него пулю и залил рану горячим маслом.

— Оно тебе надо? — ответил я, отвлекшись от подготовки лошадей и положив руку на эфес. — Я забираю Анну, Пауля и шесть лошадей и уезжаю прямо сейчас. Думаю, никто не возражает. В одном строю стояли.

— Если бы не ты, не было бы ни строя, ни боя. И наши бы все живы были.

— Кто не согласен — пусть подходит с мечом, а не с рукой на перевязи. Только я ведь швейцарец, я в плен не сдаюсь и пленных не беру.

— Фрау Вероника попросила, то есть, приказала, нам тебя задержать.

— Передай ей, что я вежливо отказался. Мои соболезнования и наилучшие пожелания.

— Мы ведь можем и не открыть ворота.

— Объясняю на пальцах. За сегодня я с Божьей помощью убил с дюжину солдат, обоих братьев Булленбейцеров, герра Эриха и герра Рейнхарда.

— Ну Эриха, положим, не ты убил.

— Не я. Хочешь знать, кто?

— Хочу.

— Пауль.

— Матерь божья… На тебя-то клал я большую кучу, а вот Пауля жалко.

— Спасибо, дядя Ганс! — раздался веселый голос Пауля, который непонятно когда успел подбежать к коновязи с дорожными сумками.

— Пауль! Чтоб те лопнуть! Ты-то зачем во взрослые дела встреваешь!

— Так я это… Дядя Ганс, они же маму обидели. А дядя Якоб за маму заступился и на ней женится. Вы не думайте, он хороший. Вот какую мне лошадку сделал.

— Пауль! Все разболтал! — возмутилась подошедшая Анна.

— Мама! Ну правда же!

— Если так… — задумался Ганс, — езжайте с Богом. Вот вам на свадьбу подарок, чует мое сердце, вам такое пригодится.

И подал мне рог для пороха в серебряной оправе.

— Не поминай лихом, Ганс, — ответил я, и вложил ему в руку перстень, который утром снял с Рыжего.

Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец.

— Его родители на уши встали, когда он привез вдову с взрослым сыном. Они ему уже тут молодую невесту нашли, — добавил священник, — обещали мне золотые горы, чтобы я их венчать отказался. А я не жадный, мне что Бог пошлет, того и хватит.

— Как романтично! — сказала дочка.

— Да, были времена… — с ностальгией вздохнула жена.

— Молодец, батя! Все правильно сделал! — сказали сыновья.