Кто-то чудесный

* * *

От этого вечера в "Хвосте скакуна" Элис не ожидала никаких подвохов. Ей нравилось выступать у Гаса, нравилось то, как их с Гэлом принимают тамошние завсегдатаи. Хотя она, конечно же, не могла забыть ту весеннюю заварушку в "Скакуне", откуда еле-еле вытащила Гэла. Элис не спрашивала, вспоминает ли об этом Гэл, но почти не сомневалась, что тот, по своему обыкновению, выбросил это из головы и не держит на ковбоев зла.

Пресвятой засранец.

Однако Элис никак не ожидала увидеть в толпе завсегдатаев "Скакуна" Клода Миллера и Мартина Дэвиса - она-то считала, что Миллер всего лишь подвезёт Гэла к бару и высадит. Судя по тому, как удивлённо загудели, а потом сразу притихли поддатые ковбои, и для них этакое явление тоже было в новинку. Дэвис улыбался, застенчиво раскланивался и пожимал тянувшиеся к нему руки, Миллер только серьёзно кивал в ответ на приветственные возгласы. Пока оба пробирались к стойке, Гэл протиснулся к Элис, лыбясь широко и смущённо.

- Прости, без репетиции, шериф припоздал за мной заехать, - выпалил он виновато.

Элис не стала спрашивать, как с ними в машине оказался доктор Дэвис, и просто молча вручила парню гитару. Но тут Гэл едва не выронил инструмент из рук, зачарованно уставившись на нового посетителя, вошедшего в бар.

Этот вошедший был высоким, смуглым, статным, одетым лишь в поношенные джинсы. Костяной панцирь, прикрывал его грудь, а в карих глазах при виде опешивших Гэла и Элис вспыхнуло знакомое лукавство.

У Элис перехватило дыхание. Всё-таки он пришёл!

- Ша Акичита! - выдохнул Гэл, засияв ярче любой запылённой лампочки под потолком бара. - Ты пришёл! Сюда! - он оглянулся на Элис, будто не веря своим глазам и требуя от неё подтверждения случившемуся. - Вот здорово!

- Уоштело, - степенно согласился индеец, пробившись к ним сквозь толпу, и, на миг потеряв всю степенность, подмигнул Элис, а Гэла хлопнул по плечу. - Я хочу вас послушать, хокши-ла, тебя и твою леди.

Элис подумала, что Гэл сейчас повиснет у индейца на шее, но нет, мальчишка только возбуждённо сверкнул глазами и рванулся к микрофону. Элис оставалось только засмеяться, глянув в лукавые глаза Ша Акичиты, и развести руками.

Она тоже была так странно, горячо и по-детски рада его приходу, что сама удивлялась. Гэл ударил по струнам, взяв первый аккорд, и песня хлынула в притихший зал, как буйный летний ливень на пересохшую от жары землю.

- Caravan is comin, all guitars are strumming, chief is sitting high with gold across the chest, I'm just a little chavo, I don't even own a guitar, but mama they got girl that I love the best... Lela, lela, lela, lela pala tute, jas kana meres merava pala late...

Недаром Гэл так любил горланить эту залихватскую песню. Она так ему подходила, его весёлому беспечному нраву. Кит в таких случаях говорил: "Заплети горе верёвкой"... или что-то в этом духе.

- Lela, lela, lela, lela pala tute, I'm dying dying, dying after you, lela, lela, lela, lela pala tute, girls they like the kissing, as much as we do...

...Но Элис мгновенно напряглась, когда Ша Акичита вдруг деловито вынул микрофон из пальцев у обалдевшего Гэла. К тому времени и Элис, и Гэл уже порядком устали, несмотря на рвущийся наружу кураж. Было самое время глотнуть горячего чаю на кухне у Гаса и немного отдохнуть. Элис растерянно заморгала, а Ша Акичита внезапно снова подмигнул ей и проговорил своим спокойным глубоким голосом:

- Уоштело, минуту внимания, джентльмены, - и, терпеливо дождавшись, когда это самое внимание удивлённо заворчавших ковбоев полностью будет приковано к нему, продолжал: - Мы тут все знаем, в каком затруднительном положении оказались леди Элис и её мальчуган. В Маунтин-Риверсе они лишились своего крова. Их фургон был застрахован, но сумма выплат за него слишком мала, чтобы леди могла позволить себе купить новый фургон и жить той вольной жизнью, какой жила раньше.

К этому моменту Элис очнулась, выпав из ступора, в котором пребывала после второй его фразы, и одним рысьим прыжком очутилась возле этого полуголого наглеца, этого чёртова Тарзана.

- Как вы смеете?! Кто вас просил?! - яростно зашипела она и вцепилась в его широкое запястье, обмотанное бисерным браслетом, в тщетной попытке вырвать у него микрофон. - Зачем вы?..

Его свободная рука вдруг взметнулась, мягко накрыв её губы, и от краткого прикосновения этой загрубевшей тёплой ладони Элис умолкла так же прочно, как если бы он заткнул ей рот кляпом. А Ша Акичита кивнул в знак одобрения и невозмутимо продолжал:

- Леди независима и горда... и должна свободно выбирать, как ей жить, как птица должна свободно летать в небе. Уедет от нас леди Элис или останется - она имеет право как на то, так и на другое. Давайте же скинемся, кто сколько может, чтобы предоставить ей такую свободу, потому что мы её друзья. Её, - тут он посмотрел на замершего в остолбенении Гэла, - и её мальчугана. А друзья всегда помогают друг другу. Я всё сказал, хейапи.

Он всё так же деловито взял со стойки бармена большую глиняную тарелку, на которую посетители бросали наличные при расчёте за выпивку, и поставил её на столик перед собою. Положил туда пачку сотенных купюр, перетянутых резинкой, и тяжело брякнувший камушек. Самородок!

- Ша Акичита! - простонала Элис, снова обретя дар речи, и закрыла ладонями пылающее от стыда лицо. Она была готова провалиться сквозь обшарпанный линолеум треклятого бара. И вдруг почувствовала, как кто-то неловко обхватывает её за плечи, успокаивая. Гэл. Его яркие глаза блестели непролитыми слезами, но губы вздрагивали в изумлённой улыбке.

Ковбои наперебой загалдели, а из кухонной двери внезапно показался Гас, вынимающий из кармана чековую книжку.

- Парень прав, - веско произнёс он. - Маунтин-Риверс задолжал тебе, Элис Не-Даёт, тебе и твоему парнишке. Я бы обращался с тобой, как с королевой, согласись ты поселиться у меня в "Скакуне", - он взглянул в сторону шерифа и слегка поклонился. - Сейчас тебя защищает закон, и это хорошо, но у тебя был твой дом, пусть и на колёсах, когда ты приехала сюда, а теперь его нет. Так что бери, - он усмехнулся, выписав чек и аккуратно положив его в тарелку, - бери и не прекословь. Женщины! - он философски пожал могучими плечами. - Даже лучшие из вас упрямы как ослицы.

Ковбои захохотали, загудели и чередой потянулись к столу, сосредоточенно опустошая свои карманы. Ша Акичита весело заулыбался, а Элис обречённо опустила голову. Больше ей ничего не оставалось.

...- И вот за какие-то четверть часа эти чёртовы шовинисты, эти бродяги, эти несчастные благотворители, - беспомощно закончила Элис, уныло глядя на пиратскую аватарку Кита в центре экрана лэптопа, - накидали нам столько денег и чеков, что эта куча не уместилась в тарелке... все, кто там был! Даже Миллер, Господи Боже ты мой! Даже доктор Дэвис! А я... я всё стояла, как дура, держалась за голову и слова не могла вымолвить, будто этот наглец Ша Акичита меня заколдовал!