Шестерня

Шестерня произнес с недоверием:

- И что, вот так взяли, и сразу целый ярус бросили, из-за каких-то игложовней?

Креномер покосился с неприязнью, процедил:

- Не сразу, и не целый. По началу вообще внимания не обращали. Мало ли что там по полям шастает. А как начали люди пропадать - забеспокоились. Слухи нехорошие пошли, сплетни. Нашлись очевидцы, что утверждали будто видели жутких чудовищ. Кто посмелее да подурнее, отправлялись искать потерявшихся по одиночке.

- Нашли? - Заинтересованный, Шестерня подошел ближе, зашагал вплотную к спутнику.

- Может и нашли, да только об этом никто не знает, - фыркнул Креномер. - Когда таких, смелых, пропало не то пяток, не то десяток, мужики посовещались, выбрали полтора десятка самых опытных, кто знал за какой конец секиру держать, снарядили доспехами, и отправили на поиски.

- Вернулись?

- Нет.

Шестерня хмыкнул, спросил удивленно:

- Неужто заплутали?

Креномер повернул голову, сверкнув глазами, спросил зло:

- Других мыслей не допускаешь?

Шестерня пожал плечами.

- Намекаешь на этих ваших иглошумней? Ерунда это. Полтора десятка мужей завалят любую тварь. Тем более в узких проходах, да близь деревни, где и стены помогают... Что дальше-то было?

- А ничего не было. Начали появляться твари, сперва мелькали поодаль, но вскоре осмелели, стали подходить ближе. Сперва на верхние ярусы перебрались самые опасливые, за ними потянулись и остальные. Последний, самый упорный, переселился пол цикла назад. С тех пор ярус и пустует.

За разговором незаметно приблизились к противоположному краю деревни. Завидев впереди врата - точное подобие предыдущих, Шестерня замедлил шаг, а затем и вовсе остановился возле ведущей наверх тропы, однако Креномер прошагал мимо, словно собрался покинуть деревню. Пожав плечами, Шестерня догнал, спросил с удивленьем:

- А мы разве не идем в деревню?

- Мы, нет, - бросил Креномер язвительно. - Вроде бы кто-то здесь подвязался на работу.

Шестерня кивнул, сказал озадаченно:

- Все верно. Только, разве кузница не в деревне?

- Нет, но рядом, можно сказать, рукой подать. Вон там, на отшибе. - Усмехаясь, Креномер воздел руку.

Взглянув в указанном направлении, Шестерня нахмурился. Костлявый палец уперся в клубящуюся впереди тьму. Ни движения, ни света, лишь мутными проблесками мерцают искры редких фонарей, отчего чернота только сгущается, непроглядным пологом укрывая ближайшие подступы к деревне.

ГЛАВА 5

Под ложечкой неприятно заныло, а в груди зародился холодный ком. Одно дело заниматься работой в деревне, под чарку хмеля в свободное время обсуждая с товарищами страшные преданья старины, и совсем другое переться к демону на рога, предварительно наслушавшись о творящихся вокруг села ужасах.

Окинув взглядом окоем, Шестерня с безразличием произнес:

- На отшибе, так на отшибе. Пойдем, покажешь дорогу.

Креномер отмахнулся.

- Сам отыщешь, тут не далеко.

Шестерня покачал головой, сказал с улыбкой:

- Все же хорошие тут люди, не жадные. Дела вести - одно удовольствие.

- А что не так? - Креномер заволновался.

Шестерня улыбнулся шире, объяснил:

- Ты не поверишь, но где в другом месте со мной бы спутника отрядили, а то и двух.

- Это зачем? - Старик нахмурился, глаза сверкнули подозрением.

- А чтобы не стащил чего, или не сломал! Так везде поступают, - произнес Шестерня назидательно. Помолчав добавил в раздумье: - Я бы тоже проследил. На помощников бы не понадеялся, сопроводил сам. А то, мало ли, что у проходимца за душой. Может это он только прикинулся кузнецом, а сам вовсе и не кузнец. Лихой человек, или того хуже. Инструменты в охапку - и бежать. Ищи - свищи после.

Креномер закусил губу, глаза забегали, то глядя в упор на собеседника, то уходя взглядом в даль, где, за непроглядным пологом тьмы, расположилась кузня, наконец со вздохом произнес:

- Боюсь, ты прав. Погоди, сейчас найду кого-нибудь, накажу, чтобы провел, показал что где.

Шестерня закивал, произнес одобрительно:

- Вот это правильно. Нечего всяких там проходимцев доверием смущать. Это ж вы такие несгибаемые: чужого ни-ни! А другой помучается - помучается, и сопрет инструменты, да еще и угля утащит. Мягче надо с людьми-то, с пониманием.

Позади негромко хрустнуло, зашуршали камушки. Креномер с Шестерней разом повернули головы, взглянули на тропу. Из-за поворота вышли Зубило с Бегунцом, неторопливо двинулись, подчеркнуто не замечая обращенных на себя пристальных взглядов. Несколько мгновений Креномер сверлил парней сердитым взглядом, затем его лицо прояснилось, взмахнув рукой, он сделал призывный жест, прикрикнул:

- Эй, вы, а ну подь сюда.

Оба с явной неохотой подняли глаза, с трудом оторвав взгляды от камней под ногами, где с пристальным вниманием рассматривали что-то очень интересное. В глазах, с трудом скрытое, полыхает жадное любопытство, но лица обоих отражают такое искреннее изумление, что любому должно быть понятно - они здесь совершенно случайно, просто проходили мимо, даже и в мыслях ничего не держали... А тут, надо же, такая встреча!

Парни подошли ближе, Зубило поинтересовался:

- Звал?

- Звал, звал, - буркнул Креномер, - а вы будто и не слышали? Пойдете с ним, - палец уперся в Шестерню, - покажете кузню. Как вернетесь - зайдите ко мне, расскажете, что да как.

За спиной захлопнулись ворота, деревня осталась позади. Поглядывая на спутников, что двигались рядом, зорко поглядывая по сторонам, но без особого страха, Шестерня насмешливо произнес:

- Совсем недавно бежали со всех ног, за вратами прятались, а теперь идем, как ни в чем не бывало. Куда только чудища подевались. Или на эту сторону деревни они не ходят?

- Ходят, везде ходят. - Бегунец улыбнулся.

- Да только долго не задерживаются, - закончил Зубило за товарища. - Уходят, едва появились.

- А коли вернутся? - Шестерня прищурился, взглянул с вопросом.

- Не вернутся, - бросил Бегунец беспечно. - В том смысле, что вернутся, но не скоро. Они редко приходят.

- Насколько редко?

Зубило наморщил лоб, сосредоточенно принялся загибать пальцы.

- Ну, сегодня приходили, еще до этого пару раз, и до того было... - Закончив подсчеты, с уверенностью произнес: - В общем, разок - другой в седьмицу. Раньше реже ходили, сейчас почаще стали наведываться.

Шестерня покосился на парней. Идут, как ни в чем не бывало, языками молотят. Словно и нет никакой опасности. Будто и не исчезают люди, и вовсе не отсюда на поиски тварей ушел, чтобы не вернуться, целый отряд. Дурость, бесстрашие, или особенность молодости, когда нет преград, когда счастья больше чем горести, а самая тяжелая утрата вскорости забывается, оставляя после себя лишь слабую тень печали, а затем и вовсе сходит на нет?

Дорога привела к невысокой, но довольно широкой расщелине. Шестерня завертел головой, отыскивая признаки кузницы, но парни вдвинулись в щель, и он лишь пожал плечами, пошел следом. В воздухе проявились нотки металла и гари, окрепли, усилились, превратившись в мощный, пропитавший стены дух. Поворот, другой, и проход расширился, превратившись в небольшую, но уютную пещерку. Шестерня ощутил, как губы невольно расползаются в стороны, а руки, в предвкушении работы, потирают одна другую.

Слева, вдоль стены, развешанные на вбитых в стену клиньях, покоятся инструменты: клещи, зацепы, пруты всяческих размеров. Справа груда заготовок. В почерневших, изогнутых пластинах угадываются контуры будущих доспехов, шалашиком составлены сплюснутые полосы - основы мечей и кинжалов. Отдельно лежат предметы утвари: сковороды, миски, ножи. Но главное у дальней стены - здоровенное, есть где развернуться двоим, горнило с подведенными мехами. Тут же наковальня, молоты разных размеров.