Страница 22 из 39
Уже летом-осенью 1941 г. был принят ряд распорядительных документов немецких ведомств (РСХА, вермахта, Главного управления полиции безопасности и СД, органов тыла групп армий), касающихся религиозной политики на оккупированных землях. Особое внимание в них обращалось на регулирование деятельности РПЦ, обреченной в недалекой перспективе на уничтожение как национально-духовной институции.
На первых порах указания оккупантов сводились к тому, чтобы не препятствовать и не поощрять открытия церквей по инициативе населения, культовое имущество передавать жителям только в аренду, не разрешать открытия духовных учебных заведений, предотвратить создание единого религиозного центра, одновременно поощряя создание самостоятельных национальных церквей (в том числе украинской), обеспечение политической лояльности клира, его пронемецкие проповеди, развитие сект. В апреле 1942 г. в ближнем кругу Гитлер еще раз подтвердил постулаты курса на уничтожение православия: насильственное дробление церквей, принудительное изменение конфессиональной ситуации на оккупированной территории, запрет на централизованные органы духовного управления, формирование марионеточных религиозных течений[112].
1 сентября 1941 г. на оккупированных землях создали рейхскомиссариаты (РК) «Украина» и «Остланд». Руководителем первого лично А. Гитлером был назначен славянофоб и украинофоб Эрих Кох, чья жестокая линия управления во многом определила и «церковную политику» на захваченных землях Украины. Об украинском народе Кох на одном из совещаний без обиняков заявил: «Мы освободили его не для того, чтобы осчастливить Украину, а чтобы обеспечить для Германии жизненное пространство и свою продовольственную базу»[113].
С 1942 г. наместник фюрера развернул наступление на украинское образование и культуру (остались лишь начальные школы). В начале лета этого же года он издал циркуляр, определивший содержание подконтрольной немцам «религиозной деятельности» – допускалось существование только лояльных рейху конфессий. К первой годовщине нападения Германии на СССР в директиве органам СС и полиции Э. Кох подчеркивал: «Нами допускается любая религия и любое церковное направление, если оно лояльно к германской администрации…», а разногласия между религиозными течениями не допускались как способные нарушить в массах «гармонию, необходимую для общего строительства»[114].
Куда более обстоятельной и конъюнктурно «гибкой» была концепция «религиозной политики» Министерства восточных территорий. О ее содержании, в частности, дает представление докладная записка А. Розенбергу от начальника группы религиозной политики этого ведомства Карла Розенфельдера о перспективах развития конфессиональной ситуации в РК «Украина» (20 апреля 1943 г.)[115]. В ней четко обозначалось, что «ослабление Православной церкви московского направления являлось исходным пунктом и руководящей идеей министерства», а «использование всех сил на востоке в борьбе против большевизма требует и привлечения Православной церкви» для «создания благоприятного впечатления у верующего населения».
Анализировались основные течения православного направления в оккупированной Украине. Автор записки скептически оценил перспективы «отрубного» от Москвы автокефального церковного движения («последнего оплота украинского национализма»), рассуждая о его нежелательности для рейха в силу тесной связи с «движением национальной независимости Украины», неканоничности, невысокой популярности у верующих и сомнительных моральных качеств части клира и епископата. По мысли К. Розенфельдера, во главе лояльной немцам церкви епископы-автокефалы «являются непригодными». Более того, личность Предстоятеля «не должна быть экстремистски настроенным украинским националистом, чтобы избежать насильственных действий против сильного и многочисленного русского элемента на Украине, которые привели бы к созданию кошмарной обстановки». Как желательная кандидатура рассматривался архиепископ Холмский и Подляшский Илларион (Иван Огиенко, 1882–1972[116]) – «образованный европеец германской ориентации», имеющий «безупречное германофильское прошлое, честолюбивый, но прямолинейный и волевой характер», способный «относительно благополучно провести Православную церковь на Украине через ущелье отделения от Московского патриархата», обеспечить «гарантию того, что генеральная линия будет соблюдена».
В период оккупации в Украине действовала сохранившая молитвенную и юрисдикционную связь с РПЦ Украинская православная церковь (УПЦ, созданная группой архиереев на совещании в Почаевской лавре 18 августа 1941 г.) во главе с митрополитом Алексием (Громадским, 1882–1943)[117].
Под влиянием митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) относившийся до того к УПЦ епископ Поликарп (Сикорский, 1875–1953[118]) стал на путь раскола и возрождения Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ, созданной и «самораспустившейся» в 1930 г. при энергичном влиянии органов госбезопасности[119]). УАПЦ сразу же установила связь с ОУН (оказывавшей физическое давление на противников автокефалов) и в мае 1942 г. была легализована оккупационными властями. Поликарп заверил гитлеровцев в верности «тысячелетнему царствованию культурнейшей нации мира, возглавляемой великим фюрером ее – Гитлером», стремлении бороться с «жидобольшевистской отравой» и «сопротивлением немецким властям и новому порядку». УАПЦ развернуло богослужение в честь «наших освободителей», возглашая «многая лета фюреру немецкой державы, чтобы господь ниспослал ему победу над всеми врагами»[120]. Уже в апреле 1942 г. зафронтовая разведка НКВД докладывала, что Поликарп требует от священников УАПЦ призывать в проповедях к добровольному выезду на работы в Германию[121], записываться волонтерами в германскую армию или на военные предприятия. Отмечалось, что гитлеровцы сознательно способствуют в подборе «клира» из числа аморальных, слаборазвитых личностей, пьяниц, хапуг и т. п.[122]
Особое влияние на процессы в религиозной сфере оккупированной Украины имели непримиримые концептуальные разногласия между А. Розенбергом как министром восточных территорий и рейхскомиссаром Кохом. Сотрудники Розенберга полагали, в частности, что для «использования церкви в германских интересах… против большевизма» целесообразно инспирировать «всеобщий Синод или Поместный собор» для создания объединенной Украинской православной церкви путем слияния УПЦ и УАПЦ.
Попытки созвать такой Синод в Харькове (декабрь 1942 г.) и Почаевской лавре (весна 1943 г.) были решительно сорваны Кохом, равно как и другие «тонкие» проекты Розенберга по манипулированию верующими Украины. Дошло до того, что в мае 1943 г. А. Гитлер вызвал соперников в свою ставку «для примирения», хотя министр всячески пытался добиться отставки Э. Коха. Успеха встреча не принесла, проект «единой церкви» для Украины остался нереализованным, а локальные военные действия Украинской повстанческой армии (УПА, имевшей широкие контакты с клиром Украинской автокефальной православной церкви) окончательно сняли с повестки дня «соборные» поползновения Розенберга[123].
Ведя дело в перспективе, к ликвидации христианства и стравливая подконтрольные «конфессии», немецкие «компетентные органы» внушали автокефалам, что сторонники Автономной церкви (состоявшей в молитвенном единстве с РПЦ) – тайные агенты большевиков, их лидер митрополит Алексий (Громадский) мечтает стать патриархом после взятия немцами Москвы. Автономистам же обращали внимание на то, что автокефалы (епископ Поликарп (Сикорский), Мстислав (Скрипник), Сильвестр (Гаевский), Никанор (Абрамович)) – это «самостийныки», ведут дело к построению независимой Украины, сотрудничают с ОУН (что действительно имело место). И тем, и другим намекали, что именно их течение рассматривается рейхом как «законное», способное рассчитывать на поддержку.
112
Большой массив документов о политике германских властей в отношении религиозных культов на оккупированной территории опубликован в книге: Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 г.: сб. документов. М.: Изд-во Крутицкого подворья, 2009. С. 519–649.
113
Шкаровский М.В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской православной церкви в свете архивных материалов 1935–1945 годов. М., 2003. С. 307–308.
114
Одинцов М.И. Русская православная церковь накануне и в эпоху сталинского социализма. С.250.
115
Шкаровский М.В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской православной церкви в свете архивных материалов. С. 626–631.
116
Уроженец Киевщины, активный деятель Украинской революции и государственного строительства, известный историк церкви и украинской культуры, культуролог, языковед. Министр просвещения, министр вероисповеданий в ряде правительственных кабинетов Украинской Народной Республики (1919–1920 гг., в эмиграции – до 1924 г.). Сторонник украинизации богослужения и церковной автокефалии. Овдовев, в 1940 г. пострижен в монахи, в том же году стал архиепископом Холмским и Люблинским Польской автокефальной православной церкви. С 1944 г. – митрополит УАПЦ. С 1951 г. – Предстоятель неканонической Украинской греко-православной церкви в Канаде, митрополит Виннипегский. Переводчик Библии на украинский язык с древнееврейских и греческих текстов.
117
Выпускник Киевской духовной академии (1908), епископ Польской православной церкви с 1922 г. Перед войной – архиепископ Ровенский и Кременецкий РПЦ.
118
Выпускник Киевской духовной семинарии (1898), епископ Польской православной церкви с 1932 г. Перед войной – епископ Владимиро-Волынский РПЦ. Возглавляя УАПЦ, получил неканонические титулы «временного администратора» УАПЦ на «освобожденных землях Украины», а затем и титул «митрополита Киевского». В рейхскомиссариате «Украина» 24 декабря 1941 г. митрополитом Дионисием (Валединским) назначен «Временным администратором Православной автокефальной церкви на освобождённых землях Украины». 9–10 февраля 1942 г. на Соборе в Пинске митрополит Варшавский Дионисий благословил возрождение иерархии УАПЦ в рейхскомиссариате во главе с архиепископом Поликарпом (Сикорским), а архиепископ Поликарп объявил себя «главой Украинской православной автокефалии». Священный синод Патриаршей церкви определением от 28 марта 1942 г. за № 12, на основании государственного судебного дела на него как на «изменника Родины», наложил запрещение в служении. В июле 1944 г. эмигрировал в Западную Европу и поселился в Германии, а в 1946 г. Собором архиереев своей юрисдикции был возведен в сан митрополита. С 1944 г. в эмиграции, умер во Франции.
119
См.: Бабенко Л.Л. Застосування методів спецслужб у процесі ліквідації Української автокефальної православної церкви (20-ті роки ХХ ст.) // Науковий вісник Чернівецького ун-ту: зб. наук. ст. Чернівці: Рута, 2004. Вип. 229–230. С. 42–47.
120
Цыпин В., протоиерей. История Русской православной церкви: Синодальный и новейший периоды. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 455–458; Даниленко С. Амвоны черной лжи // Атеистические чтения. 1979. Вып. 10. С. 66; Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны: сб. документов. С.18–19; Васильева О.Ю., Соловьев И. Предисловие // Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 г.: сб. документов. С. 19–20.
121
В спецсообщении 4-го Управления НКГБ УСССР от 14 декабря 1943 г. приводились свидетельства уроженки г. Шостка Александры Малашенко, вывезенной в рабочий лагерь близ немецкого Магдебурга. По ее словам, на предприятии остарбайтеры трудились 12 часов в день, даже за малые провинности применялись избиения и каторжный лагерь. На одежде обязательно носилась нашивка «Ост», запрещалось общение с рабочими других национальностей, посещение театров и даже проезд на трамвае. В неделю полагалось 2,25 кг хлеба (наполовину из опилок), 50 г прогорклого маргарина, 100 г испорченной колбасы, в обед выдавалсь миска овощного супа. Немало девушек «делались матерями», чтобы попасть в отпуск на родину. Однако, когда этот процесс приобрел массовый характер, детей стали отбирать, а женщин отправлять в «больничный лагерь в Польше». В таком лагере в Ильково из 3000 человек за 5 месяцев скончалось до 2000 // ОГА СБУ. Ф. 60. Д. 83508. Т. 1. Л. 1–3).
122
НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. VI. Оп. 9. Д. 5. Л. 14–15.
123
Одинцов М.И. Русская православная церковь накануне и в эпоху сталинского социализма. С. 251–252.