Страница 25 из 39
— Может и зимой здесь можно купаться? — спросил Юзик.
— Конечно. Весь год они купаются также, как сейчас. Разумеется, определенное время, а то, чтобы им дать волю, то они так и просидели бы здесь весь год. Тоже самое мы собираемся построить и для взрослых, но пока что не могли. Нужно много воды и тепла. В других местах это есть.
Подошла воспитательница.
— Сейчас начинается самая тяжелая работа, — сказала она, — вытянуть их из воды. Когда наступает это время, никакого совета не дашь. Прямо хоть за уши тяни. Ну, детки, вылезай! Пора уже. Хватит!
— Тётенька! Милая! Еще минуточку! Ну что вам стоит! Чуточку только! — закричали со всех сторон и еще больше начали плюхаться и дурачиться.
— Нет, нет. Хватит, будет. Вредно. Вылезайте! — и она поймала двух детей и вытащила их на берег. — Одевайтесь!
Те неохотно начали вытираться. А когда воспитательница отвернулась, они снова бросились в воду.
Дед и Юзик не могли удержаться и рассмеялись. А детвора еще больше начала стараться. Воспитательница делала строгое лицо, но по губам и глазам: было видно, что и ей весело.
— А! Вот вы как? Воскликнула она внезапно — Ну тогда я тогда по-другому сделаю! — И она покрутила какой — то кран.
Тотчас вода в бассейне начала уменьшаться. Потихоньку, медленно, но неуклонно воды становилось всё меньше и меньше. Вот уже ее осталось на два пальца, на палец…
Крик и писк усилились. Детвора еще больше зашевелилась, используя последний момент ползала на животе, хлопала руками по полу.
И, наконец, осталась на суше, словно рыба в высохшей луже.
Тогда только начали выходить из бассейна, да и то не сразу. Надо было еще напоследок попрыгать по влажной полу.
Дед смотрел на эту сцену, и, казалось, каждая морщинки на его лице светилось внутренним светом.
Поднялись на второй этаж. Там были спальни для детей. Чистые полы, кровати, ни пылинки, ни одной мухи. Воздух — будто в лесу. Идя по стеклянному коридору, Юзик заметил, что с одной стороны окна выходят не просто в сад, а в какую-то отгороженную часть его с стеклянной крышей.
— А это для чего? — спросил он деда.
— Это — зимний сад. Половина здания не имеет второго этажа и во всю высоту отведена под зимний сад. Это помещение зимой отапливается, и здесь растут растения весь год. Дети зимой, играют в саду, как и летом.
— И сад и купальня! — с восторгом воскликнул Юзик.
— Да. И зимой, и летом условия почти одинаковые. Мало того: они и солнцем пользуются также, как и летом, даже загорают.
Хотя и достаточно чудес насмотрелся Юзик за это время, но тут остановился, разинул рот и уставился на деда.
— Каким образом?! — сказал он, наконец.
Дед улыбнулся.
— Если ты хоть немного грамотный, то должен был слышать, что давно уже, лет, наверное, с тридцать назад, изобретено стекло, которое пропускает полезные солнечные лучи, которые обычное стекло не пропускала. Кажется, лучи эти называются ультрафиолетовыми. Так вот, все окна здесь из этого самого стекла. Если дети сидят или спят в комнате, то это то же самое, что и на солнце. В других зданиях стекло пока обычное, так как заменить все стекла еще не можем. Но это еще ничто по сравнению с тем, наши электрические лампочки служат нам вместо солнца, даже зимой. Они тоже сделаны из этого стекла, и через него электричество дает те-же самые ультрафиолетовые лучи, что и солнце. Если час-другой полежать под этим домашним солнцем, то будет, то же, что и под настоящим солнцем, даже загоришь, как на юге. И это еще не все: вычислено, что за эти два часа лампочки дают больше полезных лучей, чем наше солнце за несколько летних недель. Таким образом, в зимние морозы, или в осенние дождливые вечера мы можем пользоваться солнцем, как на лучших южных курортах. Вот тут над кроватями на некоторое время спускаются лампочки на полметра от детей, и они голые спят себе, словно под солнцем. Этим и мы все пользуемся.
Юзик слушал деда и ему припомнились сказки, что он читал: про какую-то лампу Аладдина, про Марысю и маленьких подземных человечков — гномов с фонариками. Но и эти сказочные вещи были ничто по сравнению с тем, что говорил сейчас дед. Ни в коей сказке никто не мог додуматься до собственного домашнего солнца. А дед говорит об этом, как о самой простой, обыкновенной вещи.
— Неужели все это правда? — прошептал Юзик.
— Вот чудак! — засмеялся дед. — Да это же самая обычная научная вещь, как, скажем, электричество, радио и так далее. Удивительно только, как это ты не слышал о ней. Подожди немного и сам увидишь и почувствуешь на себе.
Когда они возвращались к своему дому, их окликнул голос сверху:
— Ну, что? Показал нашему иностранца хозяйство?
Юзик поднял голову. На балконе среди цветов, в красивом платье, с голыми руками, сидела в кресле-качалке тетя Агата с книгой в руках и вежливо улыбалась. Юзик вспомнил, как однажды через забор видел в таком состоянии госпожу Загорскую, как смотрел на ее издали и старался представить себе, как ощущают себя паны. А эта госпожа, говорят, родная сестра его отца, крестьянка деревни Курычы… А ее брат — темный, безграмотный батрак…
— Немного показал, — ответил тем временем дед. — Видел и твою доченьку. Играет во всю.
— Надо будет навестить. Соскучилась по ней, — сказала мать.
— У тебя сегодня выходной?
— А то.
Когда поднимались на крыльцо, Юзик не выдержал спросил:
— А тетка Агата также воспитывалась, как и мой отец? Каким образом она сделалась паняй?
Дед остановился и весело захохотал.
— Опять ты свое? Она-же никакой паняй не сделалась! Ту же самую работу делает, как и раньше, также свиней кормит, только в лучших условиях. И еще подучилась, будучи уже взрослой, и живет по-людски, как и все мы. Да и вообще, что значит «барин»? Барин это тот, кто ничего не делает, живет работой других людей и считать своей собственностью все хозяйство. А таких в нас нет ни одного. А когда ты привык считать барином каждого человека, который живет культурно, тогда считай себе всех нас панами, ведь каждый из нас может и должен быть культурным. А лучше всего в нашей стране забыть на слово «пан». Э-эх! Смотрю я на тебя и думою, какие в тебя старые дедовские взгляды! Если бы тебе мою седую бороду, то ты мог-бы быть дедом, а я твоим внуком. Обедать хочешь?
— Нет еще.
— Ну, так походи сам, присмотрись.
Дед пошел в дом, а Юзик остался на крыльце. Постоял чуть, потом присел на ступеньку. И к месту был ему этот перерыв, ведь голова не могла переварить столько новых, необычных впечатлений. Вот, если — бы сюда еще папку! Вот бы подивился на свою родную «деревню Курычы», познакомился со своим отцом, братьями, сестрами, племянниками и товарищами. Надо будет все подробно описать ему, но как тут опишешь. Да и не поверит, скажет— врешь. И Максимку и Мотэля сюда. Знал ли Мотэлев отец и Антэк про все это? Видимо, нет, ведь говорили все вообще: панов нет, всем хорошо живется, а что и как — неизвестно. Вот чтобы еще учителя и ксендза сюда! Что — бы они запоют, смотря на этот «ад»? Но они ученые, они, видимо, знают все это, но врут, ведь не хотят, чтобы и простым людям хорошо жилось, они хотят, чтобы только они одни были панами. Не спроста они все там свирепствуют у себя… А может ничего такого совсем и нет? Может он спит все это?
И Юзик даже ущипнул себя.
Не, кажется не спит.
— Что этот ты, браток, тут сидишь один? Пойдем, я тебе найду приют.
Перед Юзиком стоял Ким, веселый такой, резвый.
— Да уж я насмотрелся сегодня, — сказал, Юзик.
— А что ты видел?
— Кур, ребят.
— Ну, так я тебя покажу еще нашу школу.
— А что, в ней и летом занимаются?
— Малыши, что учатся читать и писать, не занимаются. А такие-то, как ты, занимаются весь год.
— Я уже закончил школу, — гордо ответил Юзик.
— Боюсь, что она тебе ничего не дала, — улыбаясь, сказал Ким.
Они направились к строению, что виднелся поодаль меж деревьев. Опять большое, красивое двухэтажное каменное здание, в которой даже и стен не было, а все окна.