Искаженные звезды (ЛП)

Больше не думай о Гретхи, пока не появится хозяин голоса! Джоми прогнал образ девушки из головы. Колесо, круг; круг, колесо.

Под последними золотыми лучами рогатые, чешуйчатые и зубастые рептилии медлительно и беспорядочно кружили по загону. Каждая была размером с небольшого пони. Их когти цокали по каменистой земле. Вспаханное поле спускалась к реке. Валуны, некоторые размером с дом, помечали гребнистые поля, засеянные овсом. Их принесли сюда ледовые поля ещё в стародавние времена, как рассказал голос.

Джоми глубоко вздохнул. Ему показалось, что ветер донёс чей-то шёпот. Он почувствовал чьи-то сознания: дисциплинированные сознания, почти целиком закрытые от него словно заслонкой перед горящим в камине гроксовым кизяком. Но небольшая толика жара всё же просвечивала.

Могло так быть, что ведьмы, намного одарённее его самого, подкрадывались сюда, привлечённые голосом? Ведьмы, которых колесовали на площади, никогда не выглядели особенно одарёнными. Конечно, нестерпимая боль превращала их в идиотов, в разбитые мешки воющих, раскалённых добела нервов, не более того. Но были ли они вообще умнее, если дали себя поймать? В сравнении с этими бедолагами Джоми стал образованнее… отчасти.

Может быть, по-настоящему умные ведьмы улизнули и сбились в стаи где-то в захолустье, подальше от городов и ферм? Тогда им нужен не один месяц, чтобы перебраться сюда.

Вдобавок Джоми чувствовал неподалёку и другие сознания: тускловатые, медлительные и яростные. Он ещё и мысли гроксов слышит? Пожалуй, нет…

— Голос, — позвал он.

«Тише, хороший мой, мне нужно сосредоточиться. О, как это было давно. Скоро я заключу тебя в свои объятия. Постарайся увидеть круг перед собой».

Нельзя подводить голос в последний момент, ибо этим он подведёт и себя самого. Как и нельзя спугнуть его, рассказав о присутствии тех странных и сильных сознаний поблизости. Тех — и звериных тоже. Послушно он вообразил круг и напряг глаза в гаснущем свете.

Да!

В паре сотен метров от него возник светящий обруч, балансирующий над землёй. Он медленно рос в размерах, хотя не становился ярче. Он, пожалуй, даже тускнел, словно не желая привлекать лишнее внимание. Внутри обруча проглядывала полная ночь — абсолютная чернота.

Факт того, что портал появился на некотором расстоянии от мальчика — и медленно, указывал, что активность таких созданий варпа, как поработители, исключалась. Твари такого сорта обычно атаковали стремительно.

Как и чужаки-эльдар не имели отношения к этому отверстию. Эльдар были мастерами создания врат в варпе и всего такого: едва ли им нужна точка психической привязки, которой явно служил мальчик. Да и что на этой луне могло заинтересовать эльдар?

Этот же портал открывался почти мучительно больно, если так можно выразиться. Почти со скрипом, так словно его «петли» проржавели за долгие эоны времени. У варп-портала петель, конечно, нет, но аналогия тем не менее подходила.

Приносящие Бедствия рассредоточились под прикрытием валунов. Отряд огринов неуклюже занимал позиции почти в полной темноте.

— Если мы захватим мальчишку-псайкера сейчас… — начал Серпилиан, как бы прощупывая почву, — то можем спугнуть то, что приближается. Нужно дождаться, пока создатель портала выйдет наружу. Мы охотимся как за добычей, так и за знанием.

— За знанием… — Командора, что, передёрнуло? — В Тёмную эру, — буркнул он, — искали знания ради самих знаний…

Серпилиан ответил резко:

— Только Императору ведомо, что на самом деле произошло в Тёмную эру!

Как бы инквизитору хотелось это тоже знать. Безбожная наука тогда процветала. Время от времени ещё находят её остатки: бесценную, непонятную технику и оборудование величайшей значимости для Империума. Когда-то давным-давно человеческая раса распространилась по Галактике, словно миграция леммингов, не подозревая о существах, что таились в варпе, ибо не ведала о собственном психическом потенциале. Наивные, наивные! Щенята в логове демона! Словно внезапный шторм, разразились безумие и анархия, пока не явился Бог-Император, чтобы спасти и объединить, чтобы взять под контроль людские миры, чтобы умерить психическую бурю со всей абсолютной и вынужденной беспощадностью.

И вот вам мальчик, мальчик из того возможного грядущего. И вот вам… что ещё? Серпилиан попытался раздвинуть свои ощущения чужого присутствия, но розовато-лиловые помехи по-прежнему не давали ничего разглядеть.

Робот — выше, чем любое здание в Гроксгельте, робот, ощетинившийся тем, что Джоми принял за оружие, — шагнул, наклонившись, из врат тьмы.

«Вот и я, мой дражайший мальчик, — возликовал голос у Джоми в голове. — Не бойся этого железного тела. Это лишь оболочка, что приютила мою суть, пока меня носило в одиночестве долгие эоны на покинутом мегакорабле по варпу. Теперь наконец я могу ступить на твёрдую землю. Теперь я могу надеяться вновь обрести тело из плоти. О, сладкая, чарующая плоть; чувства, что поют; нервы, что звенят, словно струны лиры! Что за песню они пели в те давние времена? Ско-о-оро я вспомню!»

Робот сделал неуверенный шаг в сторону Джоми. Словно разминая члены, что не чувствовали притяжения гравитации многие тысячи лет, робот повёл рукой в сторону. На кончиках стальных пальцев затрещали разряды, выплёскиваясь через выгул в сторону стада гроксов. Рептилии зафыркали, зашипели, приняли рыть землю и бодать забор.

Каким телом из плоти суть этой огромной машины надеялась стать? Когда джаггернаут сделал ещё один шаткий шаг в сторону Джоми, мальчика пробил пот. Он припал к земле.

Серпилиан встряхнул мешочек с рунами на поясе, издав звук, словно рассерженная гремучая змея, затем активировал энергетическую броню. Невидимая сила под мантией свила кокон, окутавший тело инквизитора, — и кираса едва заметно засветилась.

Он тоже услышал голос в голове, и его передёрнуло от вероломства, которое замыслил этот древний выживший. Он надеялся взять под контроль тело и разум мальчика, выселить его душу и швырнуть её в чистилище варпа.

Инквизитор уставился на гигантский пережиток прошлого из серого металла, тщетно пытаясь определить, что это. Робот был приземистее, чем линейный титан; менее подвижно сочлененные конечности и никакой видимой головы не торчало из грудной клетки так, как у титана торчит голова с постом управления, похожая на голову черепахи. Тем не менее выглядел робот почти так же внушительно. А кроме того, он служил пристанищем для того, кто пережил буквально целые эоны.

Серпилиан не знал ни одной механической системы, за исключением громадного неподвижного трона-протеза для Императора, которая могла бы поддерживать жизнедеятельность в течение целых эонов. Какие остатки плоти и костей могли прятаться внутри этого передвижного джаггернаута? Только голова и позвоночный столб потерпевшего кораблекрушение? Только голый мозг, плавающий в жидкости? Или, может быть, — как такое возможно? — только сам разум, встроенный в нечто вроде замысловатого талисмана при помощи древнего таинственного колдовства?

Этот робот был настоящим сокровищем.

Его жилец надеялся украсть человеческий мозг, скрывающий в себе огромный психический потенциал, чтобы прибавить его к собственной психической мощи… Тот, кто будет контролировать такого мальчишку… Серпилиан подавил лёгкий приступ коварных амбиций. Неужели близость этого чудовища из прошлого наводила порчу?

— Как всегда, — мрачно заметил Хакард, — мы — тонкая линия против самого нечестивого врага. Однако, хвала Ему на Земле, эта линия твёрже, чем алмаз, рождённый внутри сверхновой звезды. Разрешите вызвать лендрейдеры?

— Да. Вызывайте. Но только как резерв. Я не хочу, чтобы робота разрушили полностью.

Хакард отдал указания по радио боевым кодом.

— Сэры! Сэры! — это был скват в сопровождении БАШКовитого огрина. — Наверняка, это робот из прежней эры Раздора, сэры! И портал должен вести на космический скиталец в варпе, так ведь? Где бы ещё мог прятаться такой робот? На этом скитальце может оказаться настоящий клад древних технологий.