Звёзды часто разочаровывают

Она смотрела сериал, в котором Рой играл главную роль, и в словах героя было столько же пылкости и откровенности, как и в словах Роя в полумраке Австрийского вечера. Она не знала, играл ли Рой или настолько вжился в роль, что верил сам себе — она верить не собиралась.

Они взрослые люди, и если без излишнего энтузиазма подойти к ситуации, то возможно получить удовольствие от этого общения.

Тем более сейчас, когда руки Роя так настойчиво ласкают грудь Нади, пробираясь под кружево.

Откинув голову, она принимала ласку, проводя своими руками по мужской груди в ответ. Она ощущала невероятное притяжение рядом с этим мужчиной и чувствовала такое же в ответ — оно было настолько концентрированное, что, казалось, воздух вокруг становился разряженным.

Надежда не очень долго думала, когда сказала таксисту адрес своей гостиницы.

— Мне будет так комфортней, — объяснила она Рою. Она чувствовала себе комфортней, имея под рукой привычные средства гигиены и смену белья.

Полупустое фойе встретила удивлённым и словно узнавающим взглядом персонала, который промолчал, деликатно продолжая заниматься своими делами.

В дверях номера Рой больше не сдерживал себя, с удивительной лёгкостью и настойчивостью он поднял Надежду, под хриплое «Нааадья», и опустил на кровать, придерживая одной рукой две её руки.

— Восхитительная, — прошептал влажными губами, смотря сверху вниз.

Надежда не переставала восхищаться мужчиной рядом с собой, вероятно, его реальный образ легко сплетался с образом его героя, в его словах, жестах, взглядах… И Надежда любовалась оживающим на её глазах мифом о прекрасном и благородном герое.

Его глаза сверкали, волосы упали на лоб, пульс бешено колотился, когда она сказала, немного хрипло:

— Не жди, я не хочу ждать, — оставляя след у него на ягодицах.

Её кружило не на кровати, нет, в невесомости. Она цеплялась за плечи, поясницу, она потеряла себя и стыд, потому что под его взглядом не было месту стыду. Оставалось только незамутнённое, концентрированное восхищение.

— Надя, — Надежда открыла глаза, — Надь, в чём дело? Переговоры через два часа, ты спишь, — Сергей стоял у кровати, — давай, вставай, — протягивая руку. — Погоди… а почему у тебя вода шумит в ванной?

Надежда покосилась на небольшой диванчик, где все ещё лежала одежда Роя.

— О, как…

— Как-то так, — пожала плечами.

— Похотливая шлюшка.

— Не без этого. А теперь выйди отсюда, через тридцать минут я буду готова.

— Нееееет, дорогая моя, я должен увидеть этого красавца, который имел тебя… или ты его? А?

— Выйди.

— Что такое, стесняешься? Урод? Или заплатила мальчику? Ай-ай, Надежда Валерьевна… как же так? По доброй воле уже не котируешься?

— Как скажешь, а сейчас выйди, — в тот момент, когда Сергей дёрнул на себя Надю, вышел Рой, в полотенце. Только в полотенце. Было отлично видно его телосложение, рельеф мышц и внимательный взгляд карих взгляд.

— Надья?

— Всё хорошо.

— Всё хорошо? — Сергей смотрел во все глаза. — Это? Это тот, о ком я думаю? Я же не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, а теперь выйди.

— Выйти? Мне выйти? Тебя имеет какой-то актёришка, а я выйди? — Сергей заводился не на шутку, пока Рой спокойно одевался.

Пока не ощутил крепкий захват и толчок в сторону двери.

— Надья, я сейчас, — выталкивая Сергея под смешок Надежды.

— Кто это, Надья?

— Эм… любовник.

— В каком смысле?

— У него есть жена… у нас это называется любовник.

— Надья, так поступать нехорошо…

— Ой ли, — по-русски, — офигетушки, — так же на русском. — Ты ни разу не спросил, замужем ли я, тебя это не беспокоило, откуда такая щепетильность? — продолжая на английском. — Я тоже не спрашивала твоего положения.

— У тебя нет кольца. И я не женат, тебе это известно… должно быть известно.

— Как же вы, европейцы, любите формальности. Нет кольца — я могла потерять кольцо или просто не носить, или оно мне могло стать мало.

— Как? Можно заказать другое, Надья.

— Есть кольцо — есть отношения. Нет отношений — нет кольца. Так?

— Серьёзных отношений — да.

— О, боже… — смеясь, — ты такой славный, Рой. Я не замужем, ты прав. А вот про тебя точно не знаю.

— Нет, — он покрутил руками, — ничего подобного.

— Вот и отлично, а сейчас мне нужно собираться, прости.

— Мы увидимся ещё, Надья?

— Ты хочешь этого?

— Да.

— Значит, увидимся, почему нет… — не очень-то веря.

— Надья, то, что происходит, странно, я пока не могу дать этому определение, но я хотел бы ещё встретиться с тобой.

— Хорошо, хорошо.

— Я позвоню тебе, и мы решим — когда, ладно?

— Ладно, — пожимая плечами, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной или хотя бы спокойной.

Потому что, глядя на этого высокого мужчину, который спокойно выставил за дверь её любовника и так же спокойно говорит, что он хочет встретиться с ней ещё раз, всё, что хотелось Надежде — это завизжать, по-девичьи громко, и броситься с размаху на шею Рою, посекундно целуя и шепча, что она тоже хочет встретиться, очень хочет. Очень.

— Но, Надья, не надо разрушать чужую семью, это нехорошо.

— Я не разрушаю, правда.

— Нет?

— Нет, — спокойно.

Надежда не разрушала семью Сергея, он сам прекрасно с этим справлялся и не видел этого. Вероятно, и сама Надежда не видела чего-то, как и любой человек, как и Рой — герой ли сериала или актёр.

Глава 4

Столы, сдвинутые так, чтобы получился один, были заставлены лёгкими закусками, салатами из кулинарии соседнего магазинчика, пиццей и наборами из суши-бара.

— Надежда Валерьевна, сколько вкусного!

— Есть-то как хочется… где начальство? Там тоооортик, — худенькая секретарь, с тоской глядя на огромный торт, украшенный шоколадом, орехами и фруктами.

— Сказали — едут-с, — ответила Надежда Валерьевна, полушутливо. — Ай, да ладно, девочки, давайте начинать, — протягивая руку к бутылке шампанского, как раз, когда открылась дверь в просторное помещение.

— С днём рождения, Надежда Валерьевна, — Сергей и ещё один руководитель. Начальник собственной службы безопасности.

После дежурных слов и пожеланий, дружного опустошения праздничного стола и холодильника с алкоголем, когда офис опустел, Надя прошла в свой небольшой кабинет. Рабочий стол, стеллажи с документацией, маленький кожаный диван. Мягкий, обволакивающий комфортом. На столе стояла огромная, вычурно огромная корзина алых роз, одинаковых, словно калиброванных, источающих немного удушливый, но приятный аромат.

— Серёжа, не надо было…

— Почему же?

— Немного чересчур, ты не находишь?

— Наденька, не бывает чересчур, если речь о тебе.

— Серёжа…

— Всё, давай не будем спорить, поехали в ресторан, посидим, поговорим, отметим.

Надя посмотрела на Сергея. Он был подтянут, спортивного телосложения, приятное лицо и начинающие седеть светлые волосы.

— Поехали, бери свой чудо-подарок, — в сторону корзины, — и пошли.

— Это не подарок, — подавая пальто, помогая надеть, — подарок будет чуть позже, — целуя вскользь в губы.

— Заинтригована, — Наде постепенно передавалось шутливое, даже немного озорное настроение Сергея.

Ужин был лёгким, но вкусным. Алкоголь игривым, обстановка камерной, почти интимной, когда Надя с улыбкой рассматривала свой подарок.

— Это ведь из последней коллекции? — рассматривая узор эмали на золоте кольца и кулона.

— Да, помнишь, мы проходили в Берлине…

— Ты очень внимательный, Серёжа, — Надя вспомнила, как проходя мимо витрины ювелирного магазина фирмы wellendorff, она остановила свой взгляд на интересном узоре из эмали, но, немного помявшись, всё же решила не покупать это кольцо. Оно было дорогим, тем более, на российском рынке с успехом продавались аналоги.

— Стараюсь. Всё для тебя, малыш.

— Спасибо, — Надя искренне поцеловала своего любовника.

За несколько месяцев он изменился, перестал давить или пытаться угрожать, чаще уступал в мелочах, проявлял заботу. Это немного сбивало с толку и озадачивало. Но, в то же время, Надя чувствовала себя уютно, вероятно — защищённо.