Мой Темный Квартет

– Брайан, чтоб тебя! Прекрати!, – проорал Чак, пытаясь оттащить его подальше, но это было невозможно. Все это время Лекс стояла около своего места, не до конца понимая, как все произошло так быстро. Услышав крик близнеца, она стала лихорадочно думать, что бы сделать. В следующую секунду она бросилась вперед и, оказавшись прямо перед Брайаном, взяла его лицо в свои руки, заставляя посмотреть себе в глаза. Она понимала, что это риск, так как Брайан — это Брайан. В разгар гнева он мог и ее ударить, но она должна была его остановить, пока он не убил Курта.

– Хей, Брайан, прекрати. Все в порядке. Плюнь на него. Он же придурок. Брайан, пожалуйста, – в ее голос хотели проскользнуть истерические нотки, но она затолкнула их подальше. Она должна. Должна. Должна. Несколько страшных секунд брюнетка искренне верила, что парень ее ударит, однако вот его дыхание успокоилось, глаза перестали бешено сверкать, и он шумно выдохнул, потом, посмотрев на нее, кивнул. Девушка кивнула в ответ, улыбнувшись, понимая, что справилась, – пойдем, у нас пропал аппетит, – брюнет снова кивнул и пошел быстро к выходу, близнецы и Алан последовали за ним, Лекс шла сзади. Курт хрюкнул и, застонав, сел. До ушей брюнетки дошел его ехидный голос.

– Ну теперь 200% – они переспали. Она явно теперь его игрушка, или наоборот — он ее подкаблучник, – на этот раз нервы сдали у девушки: преодолев пятиметровое расстояние между ними за секунду, она со всего размаха ударила парня кулаком по лицу. Хрипло крикнув, он повалился, потеряв сознание.

– Полный нокаут, – подытожил Айзек, – зачетный удар. Напомни мне поменьше тебя доставать, – смущенная похвалой, Лекс покраснела и, потрепав его по голове, подняла глаза: Брайан вышел из столовой, с силой толкнув дверь. Девушка обеспокоенно рванулась следом и, догнав его в коридоре, схватила за руку. Парень остановился, не оборачиваясь. Его шея была напряжена. Сердце Лекс пропустило удар.

«Что такое?», она уже открыла рот, чтобы обратиться к нему с вопросом, однако он ее опередил.

– Ну что — только приехала, а уже вляпалась в историю, да, королевишна?, – ехидный, насмешливый голос.

«О Боже... Нет, нет, только не сейчас».

Слезы подступили к глазам, и, обхватив себя руками, брюнетка вскинула подбородок, скрывая обиду. Она не могла выдавить из себя следующие слова, но она должна была убедиться в своих опасениях, поэтому произнесла, сдерживая дрожь.

– Что?.. Я так понимаю, все, что было в отпуске, осталось в отпуске?, – ее голос звенел. Брюнет смутился, медленно оборачиваясь. Его брови были нахмурены, лицо полностью закрыто маской, которую она была не в силах сорвать. Он почти никогда не снимал ее, и за это она хотела его ненавидеть.

– Как бы нет, но … , – он не договорил, сжав губы и проведя рукой по подбородку, на котором едва заметно различалась отрастающая щетина.

– Но как бы да, – закончила за него Лекс, смаргивая слезы. Брайан открыл рот, пытаясь что-то сказать, но потом закрыл его, отведя глаза и положив руки в карманы. Тут послышался другой голос, в котором звенел гнев.

– Какой же ты все-таки придурок, – Чак. Он ненавидяще уставился на парня, сжимая кулаки и выходя вперед, – какого черта ты ведешь себя как мудак?

– Чак? Слушай, не лезь, – устало протянул брюнет, запустив руку в волосы.

– Я буду лезть, потому что кто-то должен сказать тебе, какой ты чертов козел!, – близнец распалялся все больше, игнорируя слабые попытки брата успокоить его: Айзек нервно теребил его за рукав, тихо прося замолчать.

– Да какое тебе вообще до всего этого дело?!, – взорвался Брайан, который и так еле-еле успокоился после стычки с Куртом, но внутри все еще пылал. Несколько секунд он гневно смотрел на друга, а потом вдруг удивленно моргнул, – стой. Ты же не … Черт, – вырвалось у него. Красные пятна пошли по щекам Чака, но тот продолжал стоять ровно, подняв подбородок, – как я не замечал, – губы брюнета расплылись в лисьей улыбке, – вот уж не думал, что маленький Чакки влюбится в нашу конфетку.

– Закрой рот, Брайан, – красные пятна перестали быть пятнами, заполняя всю кожу. Близнец сжал зубы, сдерживая голос и злость. Его заметно потряхивало, в то время как Брайан явно потешался над ним, улыбаясь самой широкой улыбкой, на которую только был способен, обнажая все 32 зуба.

– Нет уж. Почему бы тебе не признаться прямо тут? Ну серьезно. Тебе же станет легче.

Повисло неловкое молчание. Оно буквально звенело, обхватывая всех зрителей, собравшихся вокруг из столовой и других этажей. Все молчали, ожидая следующего хода со стороны любого из соперников, которые прожигали друг друга взглядов: один, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вперед, второй — с явной и нескрываемой насмешкой.

– Знаешь, Брайан, я-то могу признаться. Потому что я не трус, – эхо отрекошетило с губ парня, пробиваюсь между телами и разлетаясь по этажу. У некоторых вырвался выдох удивления, никто за все время не обзывал Брайана Адамса. Как-либо. Все слишком его боялись, его взгляда, его силы, его мстительности, его молчания, его тьмы, которая не скрывалась за маской, а наоборот светилась вокруг него, как ареол. Лекс слегка покачала головой, прижимая руки к груди. Она молила глазами Чака замолчать, молила не говорить следующие слова, однако они прозвучали, – в отличаи от тебя.

Создалось впечатление, что колледж взорвался, будто тысячи петард взорвались в одном месте, будто сотни бомб ударили в одно место, будто десятки метеоритов ворвались в окна, разрывая тишину. Подростки заговорили одновременно, не веря своим ушам. Все глаза уставились на брюнета, ожидая его реакцию. Он же стоял неподвижно, его глаза так и были устремлены в лицо друга, голова слегка наклонена набок, улыбка так и находится на губах, начиная медленно таять. Острый кадык дернулся вверх, когда парень тихо спросил:

– Ты только что назвал меня трусом, Чарльз?, – Алан и Айзек поежились, они не называли парня его полным именем … да никогда не называли. Если Брайан обратился к нему полным именем, то дело очень плохо.

– Да промолчи ты, промолчи, – шепотом взмолился блондин, прикусив костяшки пальцев. Однако близнец не послушался. Дерзко вскинув подбородок, он кивнул, жёстко усмехнувшись.

– Да, я считаю, что ты трус.

– Обоснуй, – всего одно слово, сказанное через сжатые зубы. Брюнет находился на пределе, второй близнец и Алан понимали это по дрожи, которая медленно сотрясало его тело. Они боялись, как бы он ненароком не обратился прямо тут, посреди невинных свидетелей, которые бы сошли с ума от подобного зрелища.

– Я могу сказать, что не равнодушен к Алексис, в то время как ты трусишь, строя из себя недоступного и борзого мачо, которому пофиг на все и вся, скрывая за своей гребанной маской чувства.

– Чувства?, – голос Брайан поднялся на октаву. Его равнодушие пошатнулось, глаза ошарашенно расширились, кривая ухмылка исчезла полностью, оставляя только слегка приоткрытые губы, – парниша, тут ты ошибаешься: я ничего не испытываю к этой телочке.

– Не называй ее так!, – взвился Чак, еще сильнее сжимая кулаки, вены вздулись на его шее, лицо и шея стали бардового цвета.

– А я сказал тебе — закрой свой рот, Макклаймен, – выплюнул Брайан, сверкнув глазами. Дело принимало катастрофический оборот, у всех наблюдающих побежали мурашки, как на фильме ужасов, – ты и так слишком много позволил себе. Так что просто закрой рот.

– Заставь меня, – бросил вызов близнец, выпячивая челюсть и громко хрустнув пальцами, сцепив их в замок. Сотую долю секунды они стояли на месте, а в следующую, уничтожив последние метры между ними, врезались друг в друга. Было не понятно, кто первым напал – может брюнет, а может другой, однако это не имело значения: они встретились на середине расстояния, разделявшего их. Кулак Чака пришелся четко в скулу Брайана, в то время как тот ударил его в живот, выбивая у противника воздух. Противника? С каких это пор эти парни, которые знакомы чуть ли не с пеленок, стали противниками? Даже хуже — врагами. Врагами, которые, не заботясь о сохранности своей одежды, молотили друг друга. Они были примерно одного роста, одного телосложения, но даже несмотря на то, что Чак был Силой, Брайан был сильнее, ученей в драках. Мышцы перекатывались под рубашками парней, пока они наносили друг другу удар за ударом, в лицо, в живот, в шею, стараясь причинять сопернику как можно большую боль. С какой-то момент брюнет, замахнувшись, ударил парня по плечу, и когда тот отшатнулся, скрипнув зубами, толкнул его, повалив на деревянный пол и, оседлав его, продолжил наносить удары по лицу. Чак вцепился в шею Брайана, сдавливая ее, но тот заломил его руку, выворачивая под диким углом. С губ близнеца сорвался дикий крик боли. Лекс закрыла рот рукой, задыхаясь.