Мой Темный Квартет

- Подожди!, – Линдси вскочила и выставила вперед палец, гневно сверкая глазами, – то есть ты хочешь сказать, что вы настолько увлеклись, что ты не успел упаковать свой стручок?! Адамс, ты псих?!, – рванувшись вперед, она толкнула его в грудь, заставляя отступить, – как ты мог?! Ты, твою мать, придурок!, – чрезмерная агрессия девушки не поколебила спокойствие парня: он принимал ее «побои» и гнев, прекрасно осознавая, что заслуживает их.

- Лу, тихо!, – близнецы бросились унимать кричащую девушку, а Алан побежал за водой, понимая, что и у нее знатно шалят нервы. Объединенными усилиями парни усадили блондинку и заставили ее выпить целый бокал. И, спустя две минуты, она немного успокоилась, иногда делая маленький глоточек воды и шмыгая носом.

- Ты … ты просто понимаешь, что … что после выкидыша.... она может больше не родить? Ты осознаешь, что, возможно, сломал ее жизнь, ее будущее, ее мечты и планы?

- Понимаю.., – эхом отозвался брюнет.

- А я вот нет, – вмешалась Эббигейл, – почему тогда моя дочь встречается с тобой?, – она посмотрела на Чака.

- Я … я .., – он растерялся и косил на Брайана.

- Дело в том, что я, можно сказать, струсил … да, наверное, именно так, – его друзья начали было качать головой, но он продолжил, – а Чак предложил Лекс свою помощь, он очень помог ей, тогда, когда я отказался.

- Но, Брайан, все не совсем.., – Чак расширил глаза, продолжая мотать головой, понимая, что друг несет полную чушь, но шоколадные глаза пригвоздили его к месту.

- То есть, давайте уясним, – миссис Маллейн медленно прошла по комнате, – моя дочь была беременна от тебя, – она указала на брюнета подбородком, потом перевела взгляд на близнеца, – а встречаться она стала с тобой? Что за нелогичность, даже для женщины?

- Мэм, – на ходу постучав в дверь, в комнату вошел врач, заставив своим неожиданным появлением подскочить всех присутствующих. Мужчина немного недовольно осмотрел собравшихся и направился к Эббигейл, – Ваша дочь пришла в себя...

- Дочка!, – она хотела было сразу рвануть к ней в палату, но тот преградил ей дорогу.

- Мэм, подождите пожалуйста. Дело в том, что она еще очень, очень слаба, и я бы настоятельно не рекомендовал посещать ее сегодня большому количеству человек. Более того, в связи с последними событиями, Вы должны решить: кто и когда сообщит мисс Маллейн о том, что она потеряла плод. И, да, она просила Вас не заходить к ней сегодня, – немного смущаясь, добавил старик.

- М … меня?, – женщина положила руку на грудь и приоткрыла рот, – но ведь я ее мать, и волнуюсь за нее. Я должна ее увидеть как можно скорее...

- Я прекрасно понимаю Ваше состояние, миссис Маллейн, но между тем Ваша дочь уже совершеннолетняя и вправе сама что-то решать. Если она пока что не хотела бы видеть Вас, то мы не в силах противостоять ее желанию, это не в нашей компетенции. Ну а сейчас — прошу меня извинить, я должен идти, – доктор ушел, оставив всю компанию в неловком молчании.

Эббигейл с минуту смотрела ему вслед, потом всхлипнула и, схватив сумку, вылетела пулей из комнаты, хлопнув дверью. Друзья проводили ее стремительный уход удивленными взглядами, но буквально через мгновение уставились друг на друга, неловко перебирая ногами и теребя одежду.

- Ну, – откашлялся Алан, понимая, что если он сейчас не будет голосом разума, то они так и будут стоять в ступоре до самого закрытия больницы, – Лекс пришла в себя, но доктор правильно сказал — нельзя к ней приходить в первый же вечер всем сразу, даже несмотря на то, что мы все, несомненно, хотим повидать ее. Но сейчас есть вещь гораздо важнее, чем одно наше желание. Нам нужно решить: когда сообщить ей о … о.., – он покраснел и отвел взгляд, – о том, что произошло: потом, когда она выйдет из больницы, но не факт, что врачи будут молчать, или же сейчас, чтобы время шло, и она справлялась с этой новостью тут, – кашлянув, он обвел всех серо-зелеными, на удивление спокойными глазами, – поэтому нам нужно решить, когда мы сделаем это.

- Может, голосование?, – хмуро подал голос Айзек, все еще держась за Линдси, как за спасательный круг.

- Неплохая идея, – одобрительно кивнул блондин, радуясь, что он не один, кто старается всех расшевелить, – давайте так: кто за то, чтобы рассказать Лекс все сейчас?

Несколько секунд царило молчание, потом рука Чака нерешительно скользнула вверх, да и сам Алан поднял свою, оглядываясь: больше рук не было, и ребята как-то тупились, глядя в пол, – что? Только двое? Остальные за то, чтобы она узнала потом?, – его голос дрогнул.

- Чушь, – всего одно слово, небрежно брошенное тихим, шипящим голосом, показало высшую степень неодобрения и недовольства. Брайан отошел от окна, около которого он стоял последние несколько минут. Увидев недоуменный взгляд Алана, он повторил, глядя ему прямо в лицо, – чушь. Полная, могу сказать даже «собачья» чушь, – блондин неуклюже поправил очки, краснея, – и я это говорю не в обиду твоему голосованию, Ал, ты молодец, как всегда, – он хлопнул друга по плечу, – между тем, я повторяю слово «чушь» в четвертый раз относительно вашего решения. Просто представьте: девчонка, спустя неопределенное количество времени, выберется из душной, надоевшей ей палаты, вырвется, как говорится, на свет божий, на воздух, ей захочется радости, свободы, хороших новостей, а тут вы с этими новостями, и опять начнется эта паника, она, может, даже вновь сляжет, а это .., – голос его подвел, и он едва не упал. Парни, натренированные в бою, мгновенно подхватили его и усадили в кресло, подсовывая бокал с водой. Слегка отогнув ворот его рубашки, Ала намочил заднюю часть шеи друга, приводя его в сознание. Брайан закашлялся и обвел их мутным взором, видимо, не до конца понимая, где находится.

- Брай, ты чего?, – Чак склонился над ним, недоуменно изучая побледневшее лицо друга. В какое-то мгновение перед глазами мелькнуло что-то странное: ему показалось, что все тело брюнета покрыто тонкими витиеватыми узорами, как татуировки на их запястьях. Но когда он моргнул, все стало обычным, ничего подозрительного, только неприятный осадок да предчувствие.

- Все … в норме, – сморщился Брайан и, опираясь дрожащими руками на края кресла, дыша через открытый рот, справляясь с тяжелым дыханием, полувыпрямился, – просто … нервы, – было видно, что это явно не нервы, но парни решили пока что не обсуждать эту проблему, пока над ними, как Дамоклов меч, нависла другая проблема, – что я говорил?, – тихо спросил он, проведя руками о лицу и шумно выдохнув, – ах да … О том, что она должна узнать все сейчас, чтобы уже начинала справляться, а не потом по новой заболевать и отлеживаться в истерике.

- Хорошо, – кивнул Алан, – тогда кто скажет Алексис об … хм … об этом?

- Ну, в оригинале, – поджала губы Линдси, – это должен быть Чак, ведь он сейчас, в некотором роде, является ее опорой, а значит и должен объяснить все, и будем надеяться, она поймет и среагирует хотя бы не очень … агрессивно, насколько это возможно. Но могу сказать, что если бы я оказалась в подобной ситуации, я бы умерла. Но Лекс не я, она сильнее, у нее стержень внутри, такой, что она просто так не сдастся.

- Нет, это будет глупо, – произнес Чак, который уловил только первую фразу, – да и, на самом деле, я не смогу это сказать ей в лицо... Я не знаю, смогу ли я вообще смотреть ей в глаза теперь.., – коньячные глаза помутнели, в них все заходило ходуном, он явно дико переживал и был не готов простить себя.

- Чак.., – Айзек положил руку брату на плечо и сжал, пытаясь успокоить его, – но на самом деле он прав, – он посмотрел на других, – это будет немного неправильно.., – он замолчал. Другие тоже переглядывались, не набираясь сил, чтобы подать голос. Потом вдруг все четверо одновременно подняли глаза на Брайана, который, встав, вновь занял свое место около приоткрытого окна. Четыре пары глаз выжидающе уставились на него. Парень, уловив, что стало очень тихо, поднял шоколадные глаза и увидел все эти взгляды друзей с одинаковым выражением лица, они сошлись во мнении, едином, правильном мнении. Брюнет смотрел то на одного, то на другого и везде видел эту решимость, эту уверенность, этот скрытый приказ в этих разных глазах. Он покачал головой, сам себе, опустив глаза и смотря куда-то в пустоту. Он понимал, что из всех, кто есть у Лекс, он был единственным, кто должен был сказать ей правду. Но между тем … Он начал было качать головой, но тут открылась дверь, и вошла медсестра, которая ухаживала за Алексис.