Мой Темный Квартет

– Это … это Вы!, – прошептала Лекс, удостоверившись, что это действительно та самая гадалка, – Вы — прорицательница из нового парка аттракционов!

– Тише, – поморщилась женщина, оглянувшись, – в обычной жизни я стараюсь не высовываться. Таких, как я, не особо любят, так что …

– Да, извините, – девушка пренебрежительно отмахнулась и наклонилась к ней, понизив голос, – Вы должны сказать мне то, что недосказали. Это очень важно для … для меня.

– Я не могу, дорогая, – та покачала головой, – не люблю говорить о плохом, особенно таким молодым. Более того, я тебя уже предупредила...

– Мэм, Ваш заказ, – прервал ее голос продавщицы.

– Спасибо, – гадалка схватила пакетик с пончиками и исчезла за полками. Лекс недовольно нахмурилась, раздумывая, не броситься ли следом за ней. Но тут был готов и ее заказ. Расплатившись, она сделала пару глотков горячего, бодрящего напитка и откусила большой кусок булки.

На улице брюнетка вновь встала около дороги на светофоре, поглощая на ходу свой полузавтрак. Когда до зеленого света оставалось семь секунд, около ее уха послышался шепот, и тяжелая рука опустилась на ее плечо, удерживая на месте.

– Я говорила, что вижу рядом с тобой смерть. Она близко. Очень близко. Будь осторожней. И не ищи меня, – красный сменился зеленым, и женщина рванула мимо нее, расталкивая народ, и спустя мгновение скрылась в толпе. Лекс побежала вперед, норовясь поймать ее, но ноги не слушались из-за того, что она услышала.

Смерть? Близко?

Ей нужна помощь.

*** Как назло ближайшим уроком, на котором Лекс могла поговорить с Чаком, был восьмой, а она не могла ждать. Поэтому, отпросившись после физкультуры пораньше, она рванула вниз, в мужскую раздевалку. Сказать, что она чувствовала себя неуютно — это ничего не сказать. Благо все парни были одеты, по крайней мере, в трусы. Но, скрывая свою неловкость, она подкалывала их, шутила и улыбалась, лавируя между спортивными шкафчиками и переодевающимися подростками.

– Неплохие трусы. Микки Маус рулит!

– Ты что, неандерталец? А, ноги давно не брил? Заметно.

– Сколько у тебя грудей? А, прости, это кубики? Упс!

– Что это у тебя между ног? Похоже на пенис, только маленький.

– Что за носки разных цветов? Ты гей?

– Татуха в паху? Ты псих!

– Утянулся слишком. Он хоть дышит? Отнимется же.

– Заросли бамбука на груди не приветствуется.

И так раз за разом, пока она, наконец, не добралась до конца раздевалки, где были шкафчики друзей. Алан уже стоял в хлопковой футболке с коротким рукавом и классических штанах, Айзек натягивал свои шорты, в которых ходил в колледже, щеголяя мускулами, а Чак собирался надеть свои штаны. Лекс бросилась к нему, буквально врезаясь и едва не сбивая его с ног.

– Чак!

– Ли! Что ты тут делаешь?, – он улыбнулся и коснулся ее виска губами, но девушка отпрянула, держа его руки, – что такое?, – он нахмурился.

– Мне срочно нужно с тобой поговорить!, – «и убраться отсюда» закончила она мысленно, неловко отмечая краем глаза усмешки и парней, столпившихся в проходе. Близнец приподнял бровь, вставая, все еще сжимая в кулаке свою одежду. До брюнетки только что дошло, что ее парень стоял перед ней в одних трусах. Где-то внутри все свело, и она мгновенно подняла глаза, умоляюще глядя на него, – сейчас! Срочно!

Чак кивнул и взялся за джинсы, но тут из ванной, находящей за углом, вышел парень. Из одежды на нем было только неряшливо завязанное на бедрах полотенце. Темные волосы мокрыми прядями падали на лицо, капли влаги спускались вниз по рельефным мускулам и терялись в махровой ткани, глаза блестят, ухмылка разрезает влажное лицо.

– У, наша монашка решила увидеть свет? И прям так, сразу, решила набрать себе мужской гарем?, – может ли голос быть более насмешливым?

– Замолкни, – вырвалось одновременно у Чака и Лекс. Парень напрягся, вставая немного впереди девушки, как бы прикрывая ее собою, а та сжала кулаки, глядя в сощуренные шоколадные глаза. Нервозность и напряжение в ее груди мгновенно сменилось на гнев и злобу, угрожая захватить ее полностью.

– Ууу, – повторил брюнет, сложив руки на груди, демонстрируя бицепсы, – как мило. Вы даже говорите одновременно. Пора бы жить уже вместе, одной большой, веселой семьей.

– Я сказала «замолкни», Адамс!, – прошипела девушка, делая шаг навстречу ему, вырываясь из «защиты» Чака. Ей дико хотелось вцепиться ногтями в его лицо или понадавать ему пощечин за каждое сказанное им слово.

– Ну, давай, давай!, – Брайан прикусив губы, слегка наклонившись вперед как во время игры. Его глаза довольно сверкали, усмешка Чеширского кота показывает высшую степень радости, – давай, стерва! Давай, кричи, ну же! Я в твоем распоряжении, давай же!

– Брайан!, – осадил его Чак, но было поздно: Лекс бросилась вперед, намереваясь ударить парня в лицо. Тот рванулся ближе к ней, чтобы она не передумала. Началась суматоха: одни, в большей мере Чак, и еще другие парни удерживали брюнетку, которая рвалась вперед, выкрикивая проклятия, другие же — Алан, Айзек и остальные — оттягивали Брайана назад, подальше от негодующей девушки, который все равно продолжал подначивать ее, стараясь разозлить больше.

– Давай же, ну, ну!

– Заткнись! Урод!

– Лекс, прошу тебя!

– Ну, давай же!

– Достал! Закрой рот!

– Брайан, молчи!

– Хватит!

За какие-то секунды Брайан умудрился незаметно переодеться, видимо, надев штаны прямо на тело, без белья, на ходу натягивая футболку, поднимаясь по лестнице вверх, куда парни, успевшие переодеться, тащили упирающуюся Лекс. Брюнет шел прямо за ней, тяня за собой, по крайней мере, десятерых также упирающихся парней. Достигнув буфета, Чак пытался утянуть девушку влево, в то время как Айзек и Алан тянули Брайана направо, на улицу, чтобы там он выдохнул и успокоился. Но тут они оба — парень и девушка — вырвались из захвата и оказались прямо друг перед другом, отдуваясь и сверля друг друга глазами: он — с радостью и запалом, она — с гневом и рвущимся наружу криком.

– Какая … какая же ты тварь, Брайан Адамс!, – выдавила из себя брюнетка, до боли вжимая ногти в ладони, чтобы удержать себя на месте. Сердце тяжело бухало где-то в горле, перед глазами все сверкало красным светом, под кожей перекатывались волны адреналина.

– Да, тварь! Давай, говори! Я слушаю!, – шоколадные глаза переливались всеми оттенками коричневого и черного, он стоял перед разъяренной девушкой, слегка сгорбившись и расставив ноги и руки, как бы прося удара. Его губы странно изогнулись, смесь ухмылки и гримасы.

– Я … я просто не знаю, как тебя вообще выносят! Твою самоуверенность, заносчивость, отвратительный характер... Твою трусость и слабохарактерность! Ты построил себя, как этакого мачо, которого все боятся, стараются не переходить дорогу и молчать, скрывая отношение к тебе, а на самом деле ты трус, который не в состоянии постоять за свои ошибки, принять и исправить их! Ты просто одиночка, которому не хватает ума что-то изменить в себе, чтобы иметь вокруг себя много друзей и жить хорошо! Ты одиночка и таким останешься!, – это было более чем достаточно. Брайан как-то побледнел, его глаза перестали блестеть, он как-то сдулся, даже отступил немного назад, сглотнув, губы мелко дрогнули, кадык дернулся из-за резкого вздоха. Но девушку несло, она просто не могла уже остановиться, – ты … у такого, как ты, никогда не будет нормальной жизни! Никогда не будет счастья, потому что все, что тебе остается, это волочить свое жалкое существование в своем мире, созданном тобой, в кромешной тьме и без возможности исправить все! У тебя … у тебя просто не может быть счастья, не может быть девушки, настоящей, которая полюбит тебя таким, какой ты есть, сможет принять все твои недостатки и минимум плюсов! Все, что тебе остается, это справлять свои нужды при помощи оплачиваемых шлюх, которые, не волнуйся, с радостью помогут тебе справиться со стрессом.., – она шумно выдохнула, ни на секунду не отрываясь от меняющегося лица брюнета, не обращая внимание на толпу, окружившую их со всех сторон плотным кольцом. Подростки стояли, не издавая ни звука и никак не комментируя происходящее, чтобы не пропустить ни единого слова.