Страница 17 из 31
- Как? Почему? - не на шутку испугалась я.
Дева печали помолчала немного, а потом сказала:
- Одним существованием, что я - печаль...
- Не, это ты зря, - пыталась ее приободрить, - и на печаль печаль находит. Кто тебя утешит?
- Да... боюсь спросить, сказать... неловко...
- Говори. Говори же, не томи!
- Утешь меня.
- Утешить? - переспросила, а сама задумалась: "а как? вот задачка..."
И правда, что делать-то мне, как утешить печаль? Слова, мысли - где вы? Ничего в голову не приходит. А надо бы поскорей. Да кто же мне поможет? Куда все ангелы разлетелись? Ангелы, говорю, вы где? Они - мы на небесной службе и прилетим, мол, не скоро. По осени дел много, говорят, у них... Ну я и решила - начну, а там уж будь что будет...
- Печаль, алло, ты слышишь?
- Да.
- Ты вот что... ты бери такси и приезжай. Я кофе сварю, пирожное, шоколад, конфеты разложу. Точнее - мигом в магазин, и все уж на столе.
- В гости? Правда?
- Ага! Хороша идея?!
- Не то слово, чудесное решенье. Я знаешь, еще яблоки люблю и мандарины.
- А варенье?
- Варенье тоже!
- Будет! А что еще?
- Еще?! - и не поверите, воскликнула она ну как ребенок, которому не в мочь скрыть радость.
- Ну да! Бутылочка хорошего вина не помешает? а?
- Не помешает... - проговорила тихо. Я думаю, от скромности. - Короче, выезжай, я жду!
- Я буду через час. Недолго?
- В самый раз. Похлопочу да приоденусь. Музыку поставлю. Ну, и подожду, понятно дело, ведь застрянешь в дорожной пробке. Самый пик...
- Я еду! Еду!
"Еду" - повторила. Ну и дела! и мигом в магазин. А дальше... А дальше все было так, как если бы встретились две добрые подруги и не могли наговориться за весь вечер. С рассветом ахнули бы и рассмеялись. А время улыбнулось бы во весь свой циферблат, сказав, что, мол, счастливые часов не наблюдают. А я ему - не наблюдают, это правда. И ушла б с рассветом по городу гулять...
7 января 2013
Январь, февраль, а дальше - тишина
- Не знаю, хватит ли мне десяти минут, чтобы рассказать тебе обо всем?
- Постарайся, милая...
- Да как же это? Неужели прервут?
- Не сомневайся.
- Нет! Я так не могу! Не смогу-у-у!.. Это не выноси-и-мо!..
- Не плачь, только не плачь, умоляю. Ты прорыдаешь все время.
- Не могу. Меня всю трясет!.. Я не занааааааааююююююю, что деееелать!
- Подожди... Ты вот что... Помнишь, как я впервые тебя увидел в зимнем лесу? Ты гуляла в белой шубке среди рябин под шапками снега?
- ...да... помню...
- Не надо плакать. Я хочу знать. Скажи мне.
- Да, милый. Что сказать? Я все скажу.
- Мне важно знать, что ты подумала в первую минуту, когда увидела меня?
- ...честно? Ты не поверишь.
- Говори же скорее, во что я не поверю.
- Я подумала, что у меня никогда не будет такого мужчины. Что ты, верно, гуляешь, а позади неторопливо с собачкой вот-вот покажется твоя жена и дети...
- Удивительно... А что еще? Точнее - дальше?
- А дальше я никого не увидела. А ты все гулял и гулял по дорожке и смотрел в мою сторону.
- Милая моя, дорогая... Ты не поверишь, но я думал о том же...
- Да?! Ты тоже ждал, что...
- ...что с минуты на минуту появится мужчина, этот счастливец, и ваши детишки и еще мне казалось, что ко мне подбежит борзая (вот именно борзая!) и обнюхает меня.
- Не может быть! Ты все придумал!
- Нисколечко, дорогая! Как же я рад слышать твой голос... твой чудный смех... Смейся, родная моя!
- Сколько нам осталось?
- Шесть минут.
- Знаешь, у меня замерло сердце, когда ты по сугробам пробрался к рябинам и сорвал ветку с ягодами; а потом еле сдержала смех, увидев тебя всего в снегу, так тебя с ног до головы обсыпало! И волосы... и лицо, и даже ресницы. Ты подошел, и был похож на снеговика...
- А я еще спросил, отряхиваясь: "Видали ли вы снеговика, у которого вместо носа ягоды рябины? И поднес ветку к лицу...
- Да... и ты смеялся, это была так удивительно... твоя непосредственность... Казалось бы, такой солидный мужчина, а как мальчишка...
- Глупый...
- Вовсе нет... Я еще сказала, что у тебя снег на бровях и ресницах, помнишь?
- ...я загадал в эту минуту... если ты снимешь рукавичку и стряхнешь легонько снег с бровей...
- Я так и сделала, а что ты загадал?
- Что мы никогда не расстанемся.
- А я - что с этого дня моя жизнь изменится навсегда...
- Милая моя...
- А помнишь?
- Что, дорогая?
- Как ты поэтично сказал: "Леди, я должен сопровождать вас, дабы снегирь не поцеловал уста ваши, приняв их пурпур за ягоды рябины", и галантно согнул в локте руку...
- ...и мы шли вместе, как пара...
- ...именно... а я ведь и подумать не могла, что вот так пойду под руку с мужчиной, которого знаю всего несколько минут...
- Не жалеешь?
- Ни минуты, ни секунды... даже, зная, что нас разлучат, не жалею и не пожалею никогда...
- Не плачь, милая, не надо. Все будет хорошо. Следователь опытный, а главное - смелый и вообще человек чести.
- Да кто сейчас смелостью и честью правды добивается? Тебя - в тюрьму, а его отстранят от дела ... вот и вся правда!..
- ...
- Алло!
- ... нас разъединят, мне уже сделали замечание, если...
- Поняла-поняла... Да что же это?! Я не знаю. Я не знаю, что сказать... Боже... помоги...
- А еще мы сидели в кафе в тот день... Что ты подумала, когда я предложил поехать ко мне?
- Немного смутилась, разве не помнишь?
- Помню. Я даже представил, о чем ты подумала...
- Но ты ведь опять меня рассмешил - сказал, что сперва, конечно, в ЗАГС.
- А ты: да-да-да, непременно туда, хотя бы заявления подадим!
- А ты как думал?!
- Смеешься? Вот и славно!
- Только я решила, что ты шутишь... И удивилась, что ты не был женат.
- А я удивился, что ты уже успела три раза замуж выйти...
- Это почему же?
- Да не знаю, слишком лихо, решил, до тридцати-то!
- И отправили нас за бумажками - подтвердите, тогда и распишем, нам, мол, не жалко...
- Лизонька... осталась минута.
- Как? Так быстро!
- Не плачь, скажи что-нибудь на прощанье.
- Андрюша, милый, два месяца я была самой счастливой женщиной на свете, а сейчас я все время плачу и не знаю, увижу ли тебя?..
- Увидишь. Верь.
- Алло. Алло! Андрюша! Андрюшенька! Аллооооооооооо!
Я не увидела его.
Мне не дали следовать за ним, мне ничего не дали; пригрозили, что сгноят в психушке. Я не отступилась. И началась охота: то машина чуть не сбила, то в метро на эскалаторе толкнули, то в подъезде какой-то бомж чуть не зарезал. С работы уволили на основании какой-то засекреченной бумаги. Ночами я не спала, а днем боялась выходить из дома. Хотела было... но тут звонок. Я к телефону. А там гудки, гудки, гудки... А потом - автоматическая запись нашего разговора... Очнулась в психушке, зав. отделением мне сказал, что била и крушила все кругом, оттого соседи и вызвали милицию, ну а милиция... И вот я здесь, как они мне и обещали. Мама! Что же ты не ищешь меня? Друзья, родные, где вы? Что они с вами сделали? Пять лет меня никто не посещал. А потом мне передали письмо, точнее листик бумаги, исписанный мелким подчерком от следователя Андрея... но теперь это уже не имеет никакого значения... Андрея нет; меня, как оказалось, тоже... по документам я без вести пропавшая...
12-13 января 2013
Неисповедимы пути Господни
Мне бы вернуться ненадолго в полупустую квартиру, где окна зашторены плотным тюлем, и солнечный свет мягко ложился на паркет, по которому ступала я босая... Длинная зала, разделенная висящими поперек полупрозрачными тканями, напоминала анфиладу. Когда ты открывал дверь, сквозняк, проносясь по ряду комнат, трепал воздушные стены, поднимая их под потолок. Дверь закрывалась, и занавески плавно опускались. В эти минуты ты всегда мог обнаружить, в какой из комнат я нахожусь, ожидая тебя.