Страница 7 из 55
Две зимы провели Шелиховы на Кадьяке и только весной 1786 г. оба корабля вышли в обратное плавание, с трюмами, набитыми пушниной. И во что уже совсем трудно поверить — за несколько дней до назначенного отплытия в гавани вдруг появился «погибший» корабль «Архангел Михаил», потерянный экспедицией почти три года тому назад. Это было равносильно воскресению из мертвых и, конечно, воспринято как доброе предзнаменование.
Возвращение кораблей в Охотск было сплошным триумфом для Шелиховых. Удачное путешествие придало Шелихову решимости добиваться монополии на промыслы и торговлю на всех Алеутских островах и Аляске. Шелихов стал много времени проводить в Петербурге, обивая пороги влиятельных особ и стараясь добиться монополии. Пока он этим занимался, ведение дел на островах было поручено доверенным лицам, которые этого доверия не оправдали, оказавшись людьми или неспособными, или нечестными. Самому Шелихову невозможно было «закопать» себя на Кадьяке. Дела и хлопоты требовали его присутствия в Иркутске или в Петербурге.
Долго искал он подходящего человека, и наконец судьба свела его с тем, кто стал надолго источником благополучия и богатства семейства Шелиховых. Этим человеком оказался Александр Андреевич Баранов, поставленный во главе шелиховской компании в 1790 г. и связавший с ней свою судьбу.
Баранов оживил компанию, увеличил ее оборот, а позже, с получением монополии, раздвинул границы русской колонии в Америке.
Время правления Баранова, так называемый второй период в истории Русской Америки, по праву должен быть назван «барановским» периодом.
Вначале Баранову было трудно. Нужно было, в сущности, создавать дело сызнова, привить какую-то дисциплину среди его вольницы, настоящих ушкуйников[6], и в то же время помочь им увеличить количество добываемой пушнины, которую непрерывно требовала главная контора в Иркутске.
С этими первыми годами правления Баранова связывается прибытие на Кадьяк группы из восьми монахов, возглавлявшейся архимандритом Иоасафом из Валаамского монастыря. Духовная миссия, выехавшая из Москвы 22 января 1794 г., прибыла в Павловскую гавань на Кадьяке в том же году, 24 сентября. Жизнь на острове была суровой. «Промышленные» да и сам Баранов жили в наскоро сколоченных избах, в самых примитивных условиях. Когда прибывшие монахи увидели все это, они ужаснулись. Конечно, ничего для них не было приготовлено.
И с первого же дня между монахами и Барановым начались трения, ставшие темными страницами в истории Российско-Американской компании. Как Баранов, так и монахи духовной миссии написали десятки писем и в правление компании, и в Валаамский монастырь, и даже в Святейший Синод с обвинениями друг против друга, основанными главным образом на взаимном непонимании.
Так называемый «барановский» период в истории Русской Америки отличается от всех предыдущих тем, что 8 июля 1799 г. компанией были получены монопольные права. Эти права предоставляли компании, которая стала называться теперь «Российско-Американской», «исключительные привилегии на всех материковых и островных землях в Тихом океане».
Без всякого сомнения, «барановский» период был наиболее блестящим в истории Русской Америки, и в этом, конечно, заслуга самогó главного правителя русских владений на Американском континенте. Он закончился через тридцать лет отставкой постаревшего Баранова и его отъездом из колонии.
За время правления Баранова компания достигла своего высочайшего взлета, если не могущества, и сделалась соперником таких крупных мировых торговых предприятий, как Гудзон-Бейская компания в Канаде или Ост-Индская компания в Южной Азии. Даже краткое перечисление того, что было достигнуто компанией за «барановский» период, явилось бы достаточно явным доказательством ее полезной деятельности. Несомненным диссонансом в описании прогресса компании окажется обвинение ее в беспощадной эксплуатации туземного населения, как алеутов, так и индейцев. Нужно, однако, иметь в виду, что описываемые события происходили более 170 лет тому назад, т. е. относились ко времени великих открытый и колониальных завоеваний во всем мире. Это было время распространения влияния цивилизованных европейских наций среди так называемых «варварских» стран. В то время не считалось предосудительным третировать туземцев и использовать их в качестве дешевой, а иногда и бесплатной рабочей силы. Российско-Американская компания не была исключением. Не лучше, а скорее хуже обращались с туземным населением другие колониальные нации особенно в Азии и Африке.
С течением времени отношение к туземцам Аляски и Алеутских островов стало улучшаться: были открыты для них школы; духовная миссия энергично крестила их и приводила в лоно православной церкви; и, наконец, их социальное положение значительно улучшилось, особенно среди креолов, которые стали занимать ответственные посты в администрации колонии, не говоря уже о тех, которые были посланы в Петербург для обучения навигационному делу и впоследствии стали капитанами кораблей компании.
Натянутые вначале отношения с монахами духовной миссии улучшились к концу правления Баранова, и он очень полюбил тихого монаха Германа. В моей книге «Колумбы российские» (1971) дано описание этого замечательного миссионера Аляски: «Невольно как-то внимание останавливалось на невысоком, скромном на вид Германе. Ничем особенно не отличавшийся от других монахов Герман, однако, привлекал внимание всех какой-то… исключительной простотой, а главное — яркими лучистыми глазами, от которых как будто исходило магическое сияние. Вот такими тихими, незлобивыми, излучающими святость писали древние иконописцы… святых угодников, отцов церкви».
Вернемся, однако, к событиям, последовавшим за назначением Баранова. В 1799 г. он решил основать новое поселение на о-ве Ситка. К тому времени Баранов стал неограниченным правителем колонии в связи с неожиданной смертью Шелихова, скончавшегося в Иркутске.
Жизнь на Кадьяке была нелегкой. Корабли с провизией из Охотска приходили редко. Нужно было полагаться на самих себя. 1799 г. оказался особенно тяжелым. Люди умирали от цинги, как мухи. Баранов принял решение перебраться на Ситку. Там и климат лучше, мягче, да и зверя гораздо больше, а главное — вóды вокруг Ситки изобилуют рыбой. Собрал Баранов свою команду, посадил на суденышко, сзади охотники-алеуты на своих байдарках, и отправился в обратный путь вдоль островов к о-ву Ситка.
С трудом добрались до Ситки и начали строить новую крепость. Постройка шла всю зиму, с осени 1799 г. до весны 1800 г. Новая крепость была названа Михайловской в честь Св. Архангела Михаила. Когда крепость была закончена, Баранов оставил там гарнизон из 25 русских «промышленных» и 55 алеутов под начальством Медведникова, в помощь которому дал опытного охотника Наквасина и молодого грамотного «промышленного» Тараканова. Сам же Баранов вернулся на Кадьяк, где его ждали неотложные дела компании и последние приготовления к окончательному переезду на Ситку.
Вышло так, что ему пришлось задержаться на Кадьяке. Нужно было улаживать отношения с монахами и справляться с непокорными мореходами, не выполнявшими его поручений. Изредка он получал сообщения из Михайловского, что оставленные там люди управляются с работой, ловят рыбу, накапливают пушнину.
Через два года, в 1802 г., с Ситки пришли страшные вести. Индейцы-тлинкиты из племен, живших по соседству, напали на Михайловский форт 24 июня 1802 г., сожгли его до тла, перебили многих его защитников, а оставшиеся в живых были захвачены в плен и умерли под пытками. Из 80 человек, оставленных на Ситке, спаслись только 22 человека.
Ситка была потеряна, и нужно было все начинать сначала, но на этот раз нужно было брать остров с боем. Два года прошло в приготовлениях к новому походу на Ситку. Только 19 сентября 1804 г. добрался Баранов со своей армадой, состоявшей из 300 байдар с 800 кадьяковцами и четырех небольших суденышек, на которых были русские «промышленные», до Ситки. Велика была радость Баранова, когда, подойдя, он еще издали различил силуэт военного корабля. Это был фрегат «Нева» под командой капитан-лейтенанта Ю. Ф. Лисянского. «Нева», как известно, с другим кораблем, «Надежда», капитаном которого был Крузенштерн, совершили первое кругосветное[7] плавание русских кораблей. Во время этого путешествия фрегат «Нева» зашел на Кадьяк, где Лисянскому было сообщено о походе Баранова на Ситку. Лисянский решил оказать Баранову поддержку и, отремонтировав корабль, поспешил к Ситке.
6
Ушкуйник — речной разбойник; у автора — это чаще член промысловой артели. — Здесь и далее примечания редактора.
7
Плавания эти не были в прямом смысле слова кругосветными — они были продолжительными и совершались на далекие расстояния.