Бедствующая земля

«Однажды я нашел 27 человек, живущих в одном домике. В другом случае я увидел три семьи, ютящиеся в принадлежащей обществу весовой. Семья в 10 человек живет в передвижном домике площадью 2,5×3,5 м». В одном из последующих сообщений от 13 мая 1938 г. Браун дает следующее описание положения в Блиссфилде:

«Эти люди живут в скученных, ветхих лачугах, занимающих площадь среднего по размеру поселка на земле компании сахарозаводчиков. Большинство лачуг имеют только две небольшие комнаты. Они полны паразитов, чрезвычайно загрязнены, в них не имеется никаких элементарных удобств. В каждой лачуге живет от одной до трех семей. В одном случае одна кровать приходилась на 14 человек. Количество наружных уборных недостаточно. Ни одна из них, вероятно, никогда не чистилась и не дезинфицировалась».

18 мая 1938 г. мичиганская пресса привела следующую цитату из сообщения Брауна: «Жилищные условия в поселке мексиканцев, в Блиссфилде, самые худшие в Мичигане. Я обнаружил дом, в двух комнатах которого живет 12 человек. Площадь дома составляет 5×3,5 м, и дети спят на полу. Санитарное оборудование отсутствует».

В. К. Фолк, уполномоченный по здравоохранению графства Сагинава, 13 октября 1937 г. сообщил: «Семьи, насчитывающие от 15 до 18 человек, живут в ужасающих хибарках из одной или двух комнат, без канализации, пользуясь лишь неглубокими колодцами». Руководитель мичиганского департамента труда и промышленности Георг Крогстадт заявил 20 мая 1938 г., что самые ужасные трущобы Мичигана находятся в Блиссфилде.

Вряд ли можно также утверждать, что в отношении проблемы здравоохранения в свекловодческих районах Мичигана царит полная идиллия. Хотя мексиканцы составляют лишь 1,5 % всего населения графства Сагинава, 25 % больных в туберкулезной больнице — это мексиканцы. Я взял несколько историй болезни из отчета о состоянии здравоохранения в Маунт-Плезант, графство Изабелла, штат Мичиган.

Томазиа Карденас — туберкулез легких. Джо Карденас, 12 лет — сын Томазии — туберкулез легких. Эта семья прибыла в Мичиган лишь за три месяца до госпитализации.

Жозефина Герреро, 16 лет — туберкулез легких, умеренная стадия. Ее отец, Пласидо, — сифилитик.

Глориа Эрнандец, 14 месяцев, умерла 23 июля 1927 г. от туберкулеза легких. Еще двое младенцев умерли по той же причине…

Лупе Галлигас, 48 лет — туберкулез легких.

Мария Домингес, 17 лет — далеко зашедшая стадия туберкулеза легких, перевезена в Техас.

Селестина Линан — туберкулез легких и костный туберкулез. Ее сестра Антония принята в больницу 14 июля 1932 г. Отправлена в Мексику…

Франк Мартинец, 16 лет — туберкулез, вернулся в Мексику. Мать умерла на ферме в графстве через три месяца после прибытия из Мексики.

Вот что сообщает отдел здравоохранения графства Сандаски: «Мы предвидели, что мексиканцы причинят нам много забот; среди них мы уже имеем пять случаев заболевания туберкулезом и бесспорно обнаружили бы еще, если бы произвели осмотр… Один больной госпитализирован на наш счет, и еще три больных нуждаются в госпитализации, но, если это не вызывается абсолютной необходимостью, мы не спешим тратить деньги на жителей Техаса. Жилищные условия этих людей бесспорно обостряют любое заболевание туберкулезом» (13 сентября 1937 г.).

В сообщении, появившемся 20 мая 1938 г. в мичиганской прессе, я нашел следующий абзац, относящийся к Блиссфилдскому району: «В результате длительной поездки от мексиканской границы в перегруженном грузовике у одной женщины, которая была вынуждена стоять всю дорогу, умер младенец. Его похоронили позади лачуги вместе с другим ребенком, также, очевидно, скончавшимся от невыносимых условий путешествия. Детей хоронили без гроба, без церемонии, даже без свидетельства о смерти. В графстве Кламазу в 1937 г. было обнаружено 50 случаев активного заболевания малярией. Опасность распространения малярии по всему штату считается очень серьезной, пока будет продолжаться миграция».

Из графства Таскола сообщают о следующем показательном факте: «В нашем округе рабочие должны оплатить расходы врача еще до того, как ребенок родился». В обзоре, сделанном отделом социального обеспечения, сообщается о многих случаях заболевания мексиканских рабочих воспалением легких, туберкулезом, венерическими болезнями, рахитом («имеет большое распространение среди детей из-за того, что они мало пользуются солнцем»), ревматизмом, артритом, корью, помидорной сыпью (профессиональная болезнь) и чесоткой. Из газет Бей-Сити за 18 августа 1938 г. я взял следующую заметку: «Д-р К. Е. Меррит, заведующий отделом здравоохранения графства Бей-Сити, сегодня сообщил, что две мексиканские семьи — носители дизентерии Шига — уехали из Бей-Сити и их разыскивают в окрестностях Людингтона». 24 июня 1938 г. в мичиганских газетах говорилось об открытии больших полей марихуаны «близ Итаки и между Понтиаком и Маунт-Клеменс». По заявлению Ральфа Г. Ойлера, сотрудника Федерального бюро наркотиков: «вся марихуана, употребляемая в городах, доставляется из сельских местностей и особенно из свекловодческих районов»[287].

Обследователи из департамента общественного благоустройства нашли, что почти все мексиканцы приезжают в Мичиган без всяких средств и в течение всего сезона «им не на что жить». Обследователь Бердсли сообщил, что в Сандаски мексиканцев грабили в сельских лавках и не давали им в конце сезона счета с точным перечислением взятых ими товаров и их стоимости. «Я рекомендовал бы, — сказал он, — оплачивать труд рабочих наличными деньгами». Представители министерства земледелия приводят следующее типичное распределение расходов на питание мексиканской семьи: хлеб — 20 %, бобы — 20 %, картофель — 20 %, помидоры — 20 % и мясо — 20 %. На это ограниченное и однообразное питание фактически уходит весь заработок рабочих. Упоминавшийся выше Крогстад сказал, что «бывали случаи, когда мексиканцы становились жертвами своих хозяев, вычитавших из их заработка различные суммы за «прокат» сельскохозяйственного инвентаря и за оплату продовольствия, которого рабочие, по их словам, не получали». Один из работников департамента общественного благоустройства сообщает из графства Гратиот: «Система последующего расчета с рабочими на свекловичных полях представляет собой специфическую проблему, так как некоторые фермеры оказываются не в состоянии рассчитаться в срок со своими рабочими и тем самым оставляют их без средств к существованию». В своем сообщении от 18 августа 1937 г. Форрест Браун приводит ряд фактов относительно практики эксплоатации рабочих:

«Семья, состоящая из 2 взрослых и 8 детей моложе 12 лет, обрабатывавшая свекловичное поле в 25 акров, получила от компании расписку об уплате долгов и чек на 5 долл. вместе с уведомлением, что следующая получка причитается ей лишь после сбора урожая. Семья находится в бедственном положении и вынуждена пользоваться общественной помощью… В одном случае из заработной платы была вычтена сумма за приписанное рабочему повреждение имущества без предварительного уведомления об этом рабочего и без его согласия… Вместо того чтобы разрешить рабочим работать на полях, где свекла была уже окучена и прорежена, представители компании и надсмотрщики заставили их под угрозой расчета и прекращения выдачи скудных авансов работать на пяти столь запущенных полях, что их не стоило обрабатывать. Из-за этого рабочие лишились возможности получить другую сезонную работу, как, например, работу по сбору помидоров и других овощей и фруктов для консервных заводов района. В другом случае мне показали чек на 2 долл., полученный за 32 часа работы, которую рабочему пришлось сделать, несмотря на его возражения».

Мексиканская семья, работающая на свекловичных полях Мичигана, состоит в среднем из 4,4 взрослого работника (от 14 лет и старше); 34,7 % всего числа рабочих составляют женщины[288]. Участок земли, предоставляемый для обработки средней семье, все время уменьшается и сократился с 10 до 6 или 7 акров. Свекловоды, естественно, предпочитают иметь на своих участках как можно больше рабочих, так как это ускоряет работу. При существующей ставке в 19 долл. с акра сезонный заработок рабочего исключительно низок. Крупные семьи могут все же получать и обрабатывать участки одновременно на нескольких фермах и в некоторой степени подработать на других культурах во время перерыва работы на свекловичных полях. Согласно подсчетам департамента общественного благоустройства, средний сезонный заработок рабочего в 1937 г. составлял 216 долл. (графство Сагинав) и 344 долл. (графства Монроэ и Леноуи), а сезонный заработок семьи — 640 долл. (графство Таскола). Мне кажется, что эти подсчеты весьма завышены. По словам Брауна, «эти люди зарабатывают в среднем 8 долл. в неделю, а на продукты питания тратят на человека 1 долл. в неделю, так как это обычная норма аванса, предоставляемого им компанией. Как правило, они работают на поле с 5 час. утра до захода солнца». Браун описывает семью, с которой он беседовал. Эта семья состоит из 2 взрослых и 4 детей, работающих на свекловичном поле в 7 акров. «Их заработка нехватает, чтобы покрыть авансы и оплатить вычеты. В течение сезона отец — 92-летний слепой старик — ходил работать на поле. Один фермер, сжалившийся над этой семьей, рассказал мне, что он обнаружил этих людей в конце второй половины дня в поле, где они работали совершенно голодные от самой зари. Придя в дом, где проживала эта семья, он не нашел там ни крошки хлеба, а пол этого так называемого «дома» был покрыт водой».

287

Alma Journal, Alma, Michigan, June 6, 1940.

288

Tolan Transcript, pt. 3, p. 1302.