Бедствующая земля

Все же, несмотря на предпринятые против «уобли» репрессии, они активно действовали в течение всей войны, а в 1919 г. удвоили свои усилия. «На всем протяжении от Оклахомы до Канады, — пишет Лескойе, — в период уборки урожая чувствовалась «рука» профсоюза «Индустриальные рабочие мира». Хотя в своих попытках разгромить «уобли» федеральные власти делали все возможное, чтобы наводнить пшеничный пояс излишком рабочей силы, увеличение площадей, засеваемых под пшеницу, и другие факторы продолжали способствовать относительной нехватке рабочей силы. Так, например, согласно подсчетам, в период войны около 40 тыс. сельскохозяйственных рабочих было привлечено в Канаду перспективой хороших заработков на пшеничных полях[89]. Со вступлением США в войну мексиканские рабочие, которые с 1908 г. частично использовались на уборке пшеницы[90], опасаясь призыва на военную службу, держались поближе к мексиканской границе. Даже принятие некоторыми штатами законов о принудительной трудовой повинности не смогло уменьшить нехватку сельскохозяйственной рабочей силы. В результате заработная плата оставалась на довольно высоком уровне. В 1919 г. сборщики урожая зарабатывали в Канзасе от 5 до 7 долл. в день.

Типичным для методов, использовавшихся в послевоенные годы для ликвидации влияния в пшеничном поясе профсоюза «Индустриальные рабочие мира», является происшествие, описанное Лескойе: «В 1921 г. в Колби, — пишет он, — представители профсоюза «Индустриальные рабочие мира» в течение недели контролировали положение. В городе было около 1100 сборщиков урожая. В большинстве случаев это были сыновья фермеров из Миссури, Арканзаса, Оклахомы и восточной части Канзаса. Фермеры предлагали 4 долл. в день, но никто не соглашался на эти условия… В это время появились 3 отряда железнодорожной полиции. С винтовками наперевес они ворвались в походные лагери, окружили находившихся там людей и погнали их к правительственному бюро по найму рабочих, где им было предложено либо итти на работу, либо убираться вон. Затем начался отбор. Заводские рабочие, сыновья фермеров из южных штатов и профессиональные сборщики урожая немедленно вышли вперед и нанялись на работу. Остальные были отведены на станцию Рок-Айленд, где их заставили купить железнодорожные билеты на общую сумму свыше 250 долл. — вероятно, это были первые билеты, купленные многими из них за все время их многочисленных путешествий. Через 48 часов в Колби осталось не больше 50 человек».

В Эбердине, Кесселтоне и Джемстауне были предприняты такие же меры. Полицейские окружали прибывающие товарные поезда, отсеивали «уобли» и допускали к работе молодых фермеров. Мигрантам больше не разрешали селиться в пшеничном поясе в походных лагерях на окраинах городков. Сборщикам урожая было даже запрещено оставаться в городе, если они не соглашались работать. Этот метод систематически применялся на всей территории пшеничного пояса: «уобли» отделялись от общей массы рабочих и изгонялись из населенных пунктов, а сыновей фермеров окружали вниманием. Когда в 1921 г. занятость рабочих в промышленности чрезвычайно упала, стало возможным использовать для сбора урожая пшеницы городских рабочих, так что, по мнению Лескойе, в 1923 г. из 100 тыс. сезонных рабочих, занятых на уборке пшеницы, треть состояла из мелких фермеров (из штатов Миссури, Оклахома, Техас и Арканзас), треть — из квалифицированных и неквалифицированных рабочих, завербованных в городах, и одна треть — из более или менее постоянно кочующих рабочих. Происшедшие за эти годы изменения в категориях рабочих вряд ли имели бы место, если бы этому не способствовали созданные в это время правительственные бюро по найму рабочих. Этим бюро принадлежит ведущая роль в «отсеивании» рабочих и изгнании с пшеничных полей сезонных рабочих-одиночек.

Решающую роль в вытеснении сезонных рабочих-одиночек, повидимому, сыграло изменение в послевоенные годы типа транспортных перевозок. Пытаясь помочь фермерам в создании более «надежного» резерва рабочей силы, железные дороги в 1924 г. начали отказываться перевозить в пшеничный пояс сборщиков урожая. Сначала подобное ограничение ввела у себя железнодорожная компания «Миссури-Пасифик». Вскоре ее примеру последовали и другие дороги. Считают, что в 1926 г. 65 % сборщиков урожая переезжали с места на место в автомобилях. Профессиональный мигрант-одиночка, типичный «черный дрозд» раннего периода, не смог приспособиться к новому характеру миграции. С использованием автомобилей рабочие начали путешествовать группами по 5, 6 и 8 человек в одной машине. На уборку пшеницы мигранты начали приезжать издалека, и города Эбердин и Сиу-Сити перестали быть главными центрами, через которые двигался поток рабочих в пшеничный пояс. «Когда в южных районах заканчивается уборка озимой пшеницы, — указывает в своей статье Дж. Хедер, — эти «рыцари бензина» устремляются через Янктон в обе Дакоты по новому шоссейному мосту через реку Миссури. В самый разгар переезда, когда в Канзасе освободилось около 40 тыс. сборщиков урожая, мостовой контроль насчитал не менее 2 тыс. машин, прошедших по мосту в середине лета за 3 дня, и 6440 — за один месяц»[91]. В машинах было обычно от 3 до 5 рабочих. Большая часть «новых» рабочих была из Миссури, Иллинойса, Айовы и Канзаса. Как-то были подсчитаны машины, прошедшие за год по мосту через Янктон. Подсчет показал, что 70 % сборщиков урожая прибыли из Канзаса, Небраски и Оклахомы. Осенью 1928 г. в Эбердине были машины из Делавара, Калифорнии, Техаса, Оклахомы и многих других штатов.

Переход от товарных поездов к автотранспорту привел к серьезным последствиям. Облегчив переброску рабочих из одного района в другой, он сократил период уборки урожая и ликвидировал опасную тенденцию сборщиков урожая ездить в товарных поездах большими партиями. Он отделил рабочих друг от друга, а также содействовал их лучшему распределению в пределах района. Помимо привлечения большого числа рабочих — фермеров с Юго-Запада, он стимулировал также использование рабочей силы из городов: студенческой молодежи, людей, стремящихся работать на свежем воздухе, и безработных промышленных рабочих. Большинство студентов были ограниченными самодовольными парнями, кичившимися своим умением «расправляться с «уобли»[92]. Новые мигранты, как указывал Хедер, «подходят по духу друг к другу, и существует меньше вероятности, что среди них вспыхнут раздоры, пока продолжается работа; нанимая этих рабочих, фермер уже не рискует тем, что работа на его полях будет прервана забастовкой». «Черные дрозды» вначале презрительно относились к новому порядку вещей и хвастались тем, что требуется лишь «удар долота по радиатору и молотка по головке цилиндра», чтобы изгнать автомобильных мигрантов с уборки урожая. Но они глубоко ошиблись, ибо, как указывает Хедер, «рыцарь бензина» быстро заменил «рыцаря товарных вагонов».

Считают, что количество мигрантов-сборщиков пшеницы, начинавших сезон в июне в Техасе и заканчивавших его в октябре в Альберте и Саскачеване, составляло еще в 1927 г. 100 тыс. человек. Среди них поразительно большой процент все еще приходился на долю опытных сборщиков. Проведенное в 1926 г. обследование показало, что 57 % сборщиков работало на уборке урожая 5 сезонов или меньше; 43 % — более пяти, в том числе 19 % — более 10 сезонов. Но удельный вес случайных мигрантов по сравнению с постоянными мигрантами увеличился; и в 1927 г. ни у кого уже не возникало сомнений, что профессиональные сборщики урожая оказались в меньшинстве[93]. Около половины опрошенных рабочих родились и выросли в городе. «Проверка свыше 1400 сборщиков урожая в пшеничном поясе, — писал С. X. Шерман, — показала, что одна треть из них были рабочие, работавшие в различные времена на сезонной работе, требующей минимального опыта и знаний. Для большинства из этих людей уборка урожая была лишь одним из видов занятий, к которому они регулярно или по временам прибегали. Многие мелкие фермеры отправляются в соседний штат, чтобы подработать после уборки своего собственного урожая. По некоторым данным, в пшеничном поясе подобные фермеры составляют от 5 до 15 тыс. человек»[94]. До 1927 г. на тихоокеанском побережье никогда не возникала проблема вербовки сельскохозяйственных рабочих из центрального района Великих равнин. Наоборот, предприниматели Калифорнии выражали беспокойство в связи с тем, что в 1917 г. мексиканские рабочие, «привлеченные выгодными предложениями, поступающими с пшеничных полей Среднего Запада», отправлялись из Нью-Мексико и Колорадо в Небраску, вместо того чтобы итти на побережье и работать на плантациях сахарной свеклы[95]. Но в 1927 г. назрел процесс, которому было предназначено изменить направление сельскохозяйственной миграции в обратную сторону.

89

American Economic Review, Supplement, March 1918, article by E. V. Willcox.

90

См. Department of Labor Bulletin No. 17 — Mexican Labor in the United States, by Victor S. Clark.

91

Survey, August 1, 1928.

92

«The Brother of Man and the Wobblies» by Cedric Worth in the North American Review, April 1929.

93

«Nomad Workers in America» by L. F. Shields, Missionary Review of the World, June 1927.

94

American Bankers Association Journal, July 1925.

95

California Cultivator, June 23, 1917.