Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 34



– Кто наследует титул?

– Аэрих, второй из братьев. Первенец потерял ногу. Несчастный случай шесть лет назад, а согласно здешней традиции, кто не может сам пройти милю за тысячу ударов сердца, не может и наследовать.

– Тысяча ударов сердца или…

– Четверть часа.

– Откуда взялся этот обычай?

Костяной гребень замер на миг, после чего продолжил работу.

– Не знаю, госпожа Бесара.

Это была первая вещь, о которой они договорились. Если ты чего-то не знаешь, говоришь об этом сразу, не крутишь и не врешь, чем облегчаешь работу, сказала ей учительница и применяла правило безоговорочно. Тем более что с самого начала пообещала, что за признание в незнании наказания не последует, а за вранье – обязательно. Например, холодная вода для умывания. И отсутствие корзины с горячими камнями.

Бесара кивнула и пояснила:

– Когда первый император Фреган-кен-Леов создавал армию, то призвал к оружию всех мужчин в Среднем Меекхане. Но в тяжелую пехоту, элиту, способную противостоять ярости святых легионов Сестер Войны, взял он лишь тех, кто в стофунтовой броне сумеет пробежать милю за четверть часа, или же, согласно здешней мере, за тысячу ударов сердца. Сказал тогда: это наилучшие, наипервейшие из сынов города. Отсюда обычай, что дворянский титул наследует тот из сынов, который сумеет повторить сей поступок. Конечно, если хорошими пехотинцами являются и другие наследники, тогда титул достается первенцу. Не переставай чесать, пусть твои руки запоминают ритм.

Старшая женщина поднялась с кресла, взяла со стола лампадку и обошла вокруг девушек. Дагена сидела выпрямившись, а традиционная одежда верданнской княжны, состоящая из широкой юбки, блузки, украшенной цветными узорами, и синего корсажа, блеснула золотом и серебром на застежках, пуговицах и бижутерии. Кайлеан не единожды видывала в лагерях верданно девушек, одетых так, особенно тех, кто принадлежал к знатным родам, и без усилия признала себе, что подруга ее в нем выглядит получше многих высокородных Фургонщиц. Самой же ей пришлось довольствоваться скромным зеленым платьем с простым воротом и короткими манжетами. Она получила их несколько, различающихся между собой только цветом от мрачно-коричневого до холодной голубизны. Наверняка чтобы никто не сомневался, кто госпожа, а кто – служанка.

Бесара довольно кивнула и продолжила:

– Это информация не из тех, что спасет вашу жизнь, но имеет ключевое значение, если речь идет о понимании местной аристократии. Они – больше меекханцы, чем те, что при императорском дворе. Они культивируют традиции и обычаи, которые в центральных провинциях уже отошли в забытье. И один из этих обычаев лишил первородного сына графа права на титул. Платья, в которых ты будешь ходить, дорогая Инра, выглядят почти так же, как те, что носили лет триста назад. Скромность, простота, никаких корсажей, вышивок или экстравагантных украшений вроде кружевных воротников. Так здесь одеваются даже графини, как пристало дочерям, женам и матерям меекханских воителей, покорителей половины мира. – Даже если бы от этого зависела ее жизнь, Кайлеан не сумела бы обнаружить в голосе Бесары и следа издевки. – Все дело в том, что эти наши графы и бароны превратили память о геройствах предков в нечто подобное культу, укрепляющему меекханское право властвовать над другими. И полагают, что так должны думать и все остальные. В замке графа везде висят доспехи, щиты и оружие, а картины изображают исключительно батальные сцены. Вот только здешнее дворянство, несмотря на то что оно столь предано военным традициям империи, очень редко вступает в армию. У него немного поводов показать себя в битве и здесь, на месте: от востока отделяют отроги Олекад, к западу находится Лав-Онее, спокойная и скучная провинция, северную границу держит Горная Стража. Но было бы неверным не выказывать надлежащего удивления, скажем так, их мужественностью. Понимаете?



Обе кивнули.

Подумать только, день едва перевалил за полдень. Способ, которым эта маленькая женщина ими завладела, мог быть прекрасным примером того, как можно в четверть часа лишить кого-то самостоятельности и собственной воли. Госпожа Бесара умела преодолеть все протесты и отрицания, сохраняя каменное лицо, единственным движением брови, что сопровождалось коротким: «Это ваша жизнь, меня там не будет». По ее приказу они то и дело меняли наряды, пока та не решила, что одеты они соответствующе. Отобрала их оружие, до самого последнего ножичка, после чего приказала позабыть, как им владеть. Во время завтрака и обеда они прошли ускоренный курс хороших манер: не держать локти на столе, шумно не глотать, есть маленькими кусочками, не разговаривать с полным ртом, использовать должную ложку к горячему супу, должную – к студню и должную – к десерту.

А еще абсолютный, полный и безоговорочный запрет рыгать.

Ну и конечно, все время Бесара не столько говорила, сколько произносила речь, заливая их потоками информации, более или менее существенной, но всегда касающейся местной аристократии. Могла, если ее не прервать, два часа кряду поучать их одновременно, как ходить, сидеть, говорить, держать голову и что в любой из этих ситуаций делать с руками. Собственно, учила она этому Кайлеан, поскольку у Дагены была более простая роль: поулыбаться, состроить положенное выражение лица, повосхищаться мощью и величием графского рода. Ее-то никто не станет допрашивать и ничего у нее выпытывать.

– Ладно, теперь прическа, этот локон заплести, хорошо, завяжи, заколи. Неплохо, волосы внизу расчеши снова, подбери наверху головы, выше, пусть немного откроют шею. Хорошо, невидимки. Одна здесь, вторая – тут, шпилька для волос, да, эта, с жемчугами, я всегда полагала, что блондинкам не следует носить шпильки с жемчугами, те теряются в светлых локонах, зато тем, у кого такой вот оттенок волос, не подходит ничего другого. Они выглядят словно звезды в ночном небе.

Кайлеан готова была поспорить, что Дагена слегка зарумянилась.

Она отступила на пару шагов, и – проклятие – пришлось признать, что Даг выглядит… как истинная княжна. Высоко подобранные волосы обнажили стройную шею, лицо с высокими скулами, маленьким ртом и чуть раскосыми глазами обладало таким чудным выражением наивности и детской мечтательности, что большинство мужчин таращились бы на нее, словно пес на колбасу. Внезапно Кайлеан почувствовала себя раза в два уродливей в этом своем платье и с кое-как уложенной прической.

– Хорошо. – Бесара наконец-то казалась довольной. – Правда, ты можешь выглядеть вдесятеро лучше, но зацикливаться мы не станем. В конце концов, ее княжеское высочество – в пути и не имеет времени на фанаберии. Вечером еще раз потренируешь делать эту прическу. До вашего отъезда несколько дней, полагаю, ты успеешь выучить еще четыре-пять таких. А больше вам и не понадобится.

Кайлеан подняла руку и – сама этому удивилась – сделала реверанс. Наградой была широкая улыбка.

– У меня вопрос, госпожа Бесара: отчего не понадобится?

– А как думаешь, сокровище, сколько времени вы там проведете? Месяц? Два? Полагаешь, что гостеприимство Цивраса-дер-Малега столь велико? Вы там пробудете от пяти до семи дней. Ответ, сколько конкретно, еще не пришел. Двор графа заверил, что он в восторге от каприза княжны, но пока не предоставил предварительного плана визита. Однако я не думаю, что все затянется на срок больше семи дней. И особо не надейтесь на балы и приемы, может, случится одна-две охоты и немного хвастовства богатствами и значимостью. А может, и нет: весна – такое время, когда местные графы и графини склонны следить за работами на своих полях, гнать овец на пастбища и всякое такое. Вы должны все время помнить, что на самом деле это провинциальное дворянство. Здешние земли не слишком-то урожайны, а подаренное императором не приносит большого дохода. В центральных провинциях, в Степях или на далеком Юге умелый купец может с нескольких торговых экспедиций иметь доход больший, чем наш граф со всех своих земель. У дер-Малега на этом серьезный пунктик. Уже давным-давно ни один род из центральных провинций не пытался войти в здешнюю аристократию, а единственной дочери графа пришлось выходить за местного барона. Это то, о чем не говорят вслух. Что бы они ни говорили официально, их старания хранить чистоту крови – это отчасти вынужденная необходимость. Во всех Олекадах лишь четыре графских рода, и они в родстве уже настолько, что дальнейшие браки между ними станут напоминать кровосмесительные связи. Все они кузены и кузины первой, второй или третьей степени. – Бесара мило улыбнулась. – Еще какие-то вопросы?