Бункер. Смена

— Уверен, что лифт будет работать?

Она отвела с лица волосы, все еще мокрые после душа.

— Совершенно уверен.

Они прошли по коридору, мимо казарм и душевых. Шарлотта напряглась, когда брат привел ее в комнату управления и стянул пластиковые листы. Он включил пульт управления лифтом. Шарлотта тупо уставилась на одну из станций, с джойстиками, индикаторами и экранами.

— Ты ведь можешь этим управлять?

Она стряхнула оцепенение, взглянула на него и кивнула:

— Да, если они включатся.

— Включатся.

Пока Шарлотта усаживалась, вспыхнула лампочка на управлении лифтом. Остальные станции были накрыты листами пластика, поэтому возникало чувство, будто в комнате слишком тихо и пусто. Но Дональд заметил, что на других станциях пыли нет. Здесь недавно работали. Он вспомнил, как подписывал распоряжения о полетах, каждый из которых обошелся очень дорого. Подумал о риске, что дроны могли заметить на экранах, поэтому им было необходимо летать в клубящихся облаках. Эрен особо подчеркнул, что все дроны одноразовые. По его словам, наружный воздух плохо на них действует, и рабочая дальность у них ограничена. Копаясь в файлах Турмана, Дональд размышлял, в чем тут причина.

Шарлотта щелкнула несколькими переключателями, нарушив тишину, и станция управления ожила, еле слышно шурша вентиляторами.

— Лифт работает довольно долго, — заметил он.

Дональд не сказал, откуда это знает, но вспомнил свой подъем в лифте много лет назад. Вспомнил, как от дыхания запотевало стекло шлема, когда он поднимался туда, где, как он надеялся, его могла ждать смерть. Теперь у него была другая надежда. Он вспомнил слова Эрскина о том, что планету надо стереть начисто. Подумал о предсмертной записке Виктора для Турмана. Их проект был нацелен на возобновление жизни. И Дональд, то ли из-за безумия, то ли по какой-то причине, все более убеждался, что это усилие оказалось более точным, чем кто-либо мог представить.

Шарлотта настроила экран, щелкнула переключателем, и монитор загорелся. Это был блеск стальной двери лифта, освещенной прожектором дрона и показанный его камерами.

— Так давно этим не занималась, — сказала она.

Дональд увидел, что ее руки слегка дрожат. Она потерла их, затем вернулась к управлению. Поерзав на сиденье, она отыскала ногами педали, потом настроила яркость монитора, чтобы тот ее не слепил.

— Я могу что-то сделать? — спросил Дональд.

Шарлотта рассмеялась и покачала головой:

— Нет. Так странно, что не нужно заполнять план полета или еще что-то. Сам знаешь, мне обычно давали цель.

Она взглянула на Дональда и улыбнулась.

Он сжал плечо сестры. Как хорошо, что она рядом. Кроме нее, у него никого не осталось.

— План полета очень простой: лететь как можно дальше и быстрее.

Дональд надеялся, что без бомбы дрон сможет улететь дальше и что его ограниченный радиус полета не запрограммирован каким-либо образом. На пульте управления лифтом замигала лампочка.

— Дверь поднимается, — сообщила Шарлотта. — Кажется, я вижу дневной свет.

Дональд быстро отвернулся и выглянул за дверь в коридор. Ему показалось, что он что-то услышал.

— Проверка двигателя. Есть зажигание.

Она поерзала. Украденный для нее комбинезон оказался велик, и рукава сползали на руки. Дональд стоял за ее спиной и смотрел на монитор, который показывал облака, вихрящиеся над наклонной рампой. Он вспомнил этот вид, и ему стало трудно дышать. Пусковой механизм вытянул дрона из лифта и переместил на рампу. Шарлотта щелкнула очередным переключателем.

— Тормоза включены, — сказала она, выпрямляя ногу. — Даю тягу.

Ее рука двинулась вперед. Камера чуть наклонилась, когда тяга стремилась пересилить тормоза.

— Я так давно не проделывала подобное без катапульты, — нервно произнесла она.

Дональд уже собрался спросить, проблема ли это, как сестра шевельнула ногами, и картинка на экране приподнялась. Металлическая шахта завибрировала и помчалась назад. Облака стали приближаться, пока не заполнили весь экран.

— Взлет, — бросила Шарлотта и тронула правой рукой ручку управления.

Дональд невольно наклонился, когда дрон заложил вираж и на миг показалась земля. Потом все проглотили плотные облака.

— Куда лететь?

Она что-то включила, и на экране появилась местность, показанная радаром: только он мог пробить эти облака.

— Думаю, это не имеет значения. Просто лети вперед. — Он наклонился к экрану, разглядывая проплывающий на нем странный, но знакомый ландшафт. Вот огромные холмы, которые он помогал создавать. Вот башенка другого бункера в центре углубления. Останки партийного съезда — палатки, ярмарки и сцены — давно исчезли, съеденные витающими в воздухе крошечными наномашинами. — Лети по прямой.

Это была теория, безумная идея, но ему требовалось увидеть все собственными глазами, прежде чем он осмелится что-либо сказать.

Впереди уже заканчивалась местность с углублениями. Облака время от времени редели, позволяя на миг-другой увидеть землю. Дональд пытался разглядеть, что находится за углублениями, но тут Шарлотта отпустила рукоятку газа и протянула руку к шкалам и индикаторам.

— Так… кажется, у нас проблема. — Она пощелкала переключателем. — Давление масла падает.

— Нет. — Дональд всматривался в экран, земля на котором словно стала подниматься. Проблемы начались слишком рано. Если только он не упустил какую-то меру предосторожности. — Лети дальше, — прошептал он и машине, и пилоту.

— Теряется управление, — предупредила Шарлотта. — Словно все разболталось.

Дональд подумал о дронах в ангаре. Можно запустить другой. Но он подозревал, что результат окажется таким же. Может, его организм и устойчив к наружным опасностям, но не эти машины. Он вспомнил костюмы чистильщиков и то, как их материалы программировались, чтобы разрушаться через определенное время и в определенном месте. Невидимые уничтожители были настолько точны, что могли сработать, как только чистильщик подходил к холму, забирался на определенную высоту и вообще едва тот осмеливался на подъем. Он достал платок, кашлянул в него и смутно вспомнил, как рабочие начисто драили шлюз после того, как его затащили в бункер.

— Ты уже на краю, — сказал он, показывая, как последний бункер на радаре уползает за край экрана. — Еще чуть дальше.

Но, если честно, он понятия не имел, насколько далеко нужно лететь разведчику. Быть может, облететь вокруг Земли и вернуться в точку старта, и этого все равно не будет достаточно.

— Падает тяга, — сказала Шарлотта, то лихорадочно щелкая переключателями, то хватаясь за рукоятки управления. — Второй двигатель отключился. Я в режиме планирования. Высота двести двадцать.

На экране высота казалась еще меньше. Сейчас дрон летел уже за последними холмами. Облака редели. На земле виднелся какой-то шрам, возможно некогда бывший рекой. Черные палки, похожие на обугленные кости, торчали вверх заточенными грифелями — наверное, все, что осталось от деревьев. Или от стальных балок защитной ограды, съеденных временем.

— Лети, лети, — прошептал он.

Каждая секунда полета дарила новый вид, новую перспективу. Здесь был глоток свободы. Побег из ада.

— Камеры отказывают. Высота сто пятьдесят.

Экран ярко вспыхнул умирающим электричеством, затем гибнущие датчики придали ему багряный оттенок. А потом он увидел яркую голубизну там, где не было ничего, кроме бурого и серого.

— Высота пятьдесят. Посадка будет жесткой.

Когда дрон клюнул носом, а земля рванулась ему навстречу, Дональд смахнул слезы. А слезы у него выступили при взгляде на монитор, потому что камеры продолжали исправно работать.

— Синее… — прошептал он.

Это было мимолетное подтверждение как раз перед тем, как ярко-зеленый ландшафт проглотил умирающий дрон. Цвета на мониторе потускнели и погасли. Шарлотта выпустила рукоятки управления и выругалась, потом ударила по консоли ладонью. Но когда она с извинениями повернулась к Дональду, тот уже обнимал ее, прижимал и целовал в щеку.