Бункер. Смена

— Лежи спокойно, — велел Дональд.

Он прижал к ее руке квадратик марли и извлек иглу, ощущая, как сталь скользит под тампоном. Придерживая марлю, он взял свисающую с кресла полоску пластыря и закрепил ей марлю. Потом извлек катетер: накрыл его полотенцем, слегка надавил и медленно вытащил трубочку. И сестра освободилась от машины. Скрестив руки, она дрожала. Он помог ей надеть бумажный халат, оставив спину открытой.

— Сейчас я тебя подниму.

Ее зубы застучали в ответ.

Дональд переместил ее пятки к ягодицам, приподнимая колени. Сунув руку под мышками — ее тело было прохладным — и другую под коленями, он легко поднял сестру. Ему показалось, что она весит совсем немного. От нее неприятно пахло.

Когда он усадил Шарлотту в кресло, она что-то пробормотала. Одеяло было уже развернуто. Устроив сестру, Дональд закутал ее. Она так и сидела, сжавшись и обхватив лодыжки, не желая опускать пятки на подножку.

— Где я? — спросила она голосом, похожим на потрескивание льда.

— Не волнуйся. — Дональд закрыл крышку, попытался вспомнить, не нужно ли сделать что-то еще. Проверил, не оставил ли он что-то после себя. — Ты со мной, — добавил он, толкая кресло к выходу.

Теперь они были вместе. У них больше не было ни дома, ни места на земле, куда один из них мог пригласить другого. Только адский кошмар, в который одна душа могла затянуть другую, тоскуя по компании.

Самым трудным было заставить ее подождать с едой. Дональд прекрасно знал, что значит испытывать такой голод. Он помог ей проделать те же действия, какие несколько раз осуществлял сам: выпить горький напиток, сходить в туалет, чтобы избавить тело от отходов, принять теплый душ, переодеться в чистое и закутаться в новое одеяло.

Он смотрел на сестру, пока она допивала. Ее губы из бледно-синих постепенно становились розовыми, но кожа осталась очень белой. Дональд не мог вспомнить, была ли она настолько бледной до ориентации. Возможно, такой она стала во время зарубежных командировок, когда сидела в темных трейлерах, освещенных лишь мерцанием мониторов.

— Мне надо уйти, чтобы показаться, — произнес он. — Сейчас наверх может подняться кто угодно. А на обратном пути я привезу тебе завтрак.

Шарлотта тихо сидела в одном из кожаных кресел возле старого стола для планирования военных операций, поджав под себя ноги. Она подергивала воротник, как будто тот раздражал ей кожу.

— Папы и мамы больше нет, — повторила она слова брата.

Дональд не знал точно, что она вспомнит, а что — нет. Она принимала лекарства от стресса так же долго, как и он. Но это не имело значения. Он расскажет ей правду. Расскажет и возненавидит себя за это.

— Я скоро вернусь. А ты останься здесь и попробуй немного отдохнуть. Не выходи отсюда, хорошо?

Эти слова эхом отзывались в его голове, пока он торопливо шел через склад к лифту. Он вспомнил, как и ему сразу после пробуждения советовали отдохнуть. Шарлотта проспала три столетия. Поднеся к сканеру пропуск и ожидая лифта, Дональд подумал о том, как много прошло времени и как мало изменилось. Мир по-прежнему был в руинах, таким, каким они его оставили. А если нет, то они это узнают.

Он поднялся на этаж управления и зашел к Эрену. Тот сидел за столом, окруженный папками, подпирая рукой голову и прижимая локтем стопку бумаг. От его кружки с кофе уже не исходил пар. Значит, он сидит тут давно.

— Турман, — сказал он, подняв голову.

Дональд вздрогнул и посмотрел вдоль коридора, ожидая кого-то увидеть.

— Есть какое-то продвижение с восемнадцатым?

— Я, э-э… — Дональд попытался вспомнить. — В последний раз они сообщили, что им удалось пробить баррикаду на нижних этажах. Их руководитель считает, что с сопротивлением будет покончено за день или два.

— Хорошо. Рад, что у них теперь есть заместитель. Страшно, когда его нет. Был случай во время моей третьей смены, когда мы потеряли руководителя, не успевшего подготовить заместителя. Чертовски неподходящий был момент для поиска кандидата. Эрен откинулся на спинку. — Мэр не годился, начальник службы безопасности оказался туп, как пробка, вот нам и пришлось…

— Извините, что прерываю. Мне надо вернуться к…

— Да, конечно. — Эрен махнул рукой, похоже, не огорченный. — Правильно. Мне тоже.

— …просто с утра много всего накопилось. Сейчас быстро позавтракаю, а потом буду у себя. — Он дернул головой в сторону пустого офиса напротив. Скажите Гейблу, что я сам о себе позабочусь, ладно? Не хочу, чтобы меня отвлекали.

— Да, конечно.

Эрен махнул ему вслед. Дональд вернулся к лифту. Наверх, в кафе. Желудок согласно забурчал. Дональд не спал всю ночь и ничего не ел.

Он нарушил график, позволив сестре поесть на час раньше, но ему было трудно ей отказать. Дональд лишь попросил ее откусывать понемногу и медленно. А пока Шарлотта жевала, он рассказывал ей, в каком мире она проснулась. О бункерах она уже знала после ориентации. Он поведал ей об экранах, о чистильщиках и о том, что его разбудили из-за того, что кое-кто исчез. Шарлотта все это воспринимала с трудом. Пришлось повторять несколько раз, пока сказанное не стало звучать странно даже для его ушей.

— Людям в других бункерах позволяют видеть то, что снаружи? — спросила она, пережевывая кусочек печенья.

— Да. Я спросил Турмана, зачем мы поставили там экраны. И знаешь, что он ответил?

Шарлотта пожала плечами и глотнула воды.

— Чтобы у них не возникло желания выйти. Надо показывать им смерть, чтобы удержать внутри. Иначе им обязательно захочется узнать, что там, за холмами. Турман сказал, что такова человеческая природа.

— Но некоторые все равно выходят.

Она вытерла рот салфеткой, взяла вилку дрожащей рукой и подтянула к себе недоеденный завтрак Дональда.

— Да, некоторые все равно выходят, — подтвердил Дональд. — И это надо воспринимать спокойно.

Он смотрел, как она жадно доедает его яичницу, и вспоминал, как выходил наружу через лифт для беспилотников. Он был одним из тех, кто выходит. Но ей про это знать не следовало.

— У нас есть такой экран, — сказала Шарлотта. — Помню, я смотрела, как клубятся облака. — Она взглянула на Дональда. — Зачем он нам?

Дональд быстро достал платок и кашлянул в него.

— Потому что мы люди, — ответил он, убирая платок. — Если мы будем думать, что нет смысла выходить — что мы умрем, если выйдем, — то останемся здесь и продолжим делать то, что нам говорят. Но я знаю способ увидеть, что там, снаружи.

— Да?

Шарлотта подцепила вилкой остатки яичницы и поднесла ее ко рту. Она ждала.

— И мне понадобится твоя помощь.

Они стянули брезент с дрона-беспилотника. Шарлотта провела дрожащей рукой по крылу и обошла самолет. Она еще не окрепла, и ее слегка пошатывало. Шарлотта проверила, как ходят вверх-вниз закрылки крыльев, потом закрылки хвоста. У дрона впереди имелся черный купол и выступающий нос, придающие ему сходство с лицом. Дональд стоял молча и неподвижно, пока Шарлотта осматривала аппарат.

Дональд заметил, что трех дронов не хватает: пол блестел в тех местах, где его прикрывал брезент. А в аккуратной пирамиде бомб, уложенных на полки, несколько верхних опустело. Признаки использования арсенала за последние недели. Дональд подошел к двери ангара и открыл ее.

— Без вооружения? — спросила Шарлотта и заглянула под крыло с подвесками для бомб и ракет.

— Без. Сейчас оно не нужно.

Он подбежал к ней и помог толкать. Они подвели дрон к открытой пасти лифта. По ширине он был чуть больше размаха крыльев.

— Тут должен находиться строп или зацеп, — сказала она и, осторожно присев, заползла под крыло.

— В полу есть какая-то штуковина, — подсказал Дональд, вспомнив про утолщение, перемещающееся по направляющим. — Сейчас принесу фонарик.

Он достал из ящика фонарик, убедился, что тот заряжен, и вернулся к сестре. Шарлотта прицепила дрон крюком к пусковому механизму и выползла из-под крыла. Выпрямлялась она с трудом, и Дональд помог ей, протянув руку.