Страница 4 из 10
Посетители успокоились и продолжили жевать салат. Официантка принесла два полных блюда сочных зелёных листьев и предупредила.
- У нас принято благодарить перед едой нашего спасителя.
Ероши и Гайташи благочестиво сложили ладони. Мастер сказал.
- Благодарим тебя, салат за то, что разрешил вкушать плоть свою и тем спас людей от голодной смерти. Ты даруешь радость.
Местные, услышав столь почтительные слова, прослезились. А путники начали жевать листья и запивать чистой родниковой водой.
- Ты по-прежнему хочешь остаться здесь? – спросил Ероши.
- Да, - твёрдо сказал Гайташи. – Еда скудна, но зато здесь безопасно, а люди приветливы и радостны. Причём без притворства. Посмотри на их лица. Они действительно радуются жизни и любят друг друга и весь мир вокруг. Они почитают всё живое. Это создаёт неудобства, но к этому можно привыкнуть. Что такое пища для тела по сравнению с пищей для духа! К тому же подобное питание несомненно полезно, обрати внимание на этих людей, как они стройны и красивы. А на щеках горит румянец здоровья, а не чахлости.
Ероши глотнул воды и отставил кружку.
- Тогда тебя не смутят эти приветливые животные.
Юноша обернулся, и его лицо перекосила гримаса отвращения. На столе за ним сидела огромная коричневая крыса и вылизывала мех. Она остановилась, посмотрела на юношу красными глазками и обнажила острые клыки в приветливой улыбке.
Парень взвизгнул и вскочил. Ероши спокойно продолжал трапезу.
- Уберите это! – крикнул Гайташи и схватился за пояс, на котором висел кинжал. Но перед ним выросла фигура официантки. Она заслонила собой крысу.
- Не смейте! Это божья тварь и никто не смеет лишать жизни живое существо.
Ероши встал и поклонился присутствующим.
- Простите моего молодого друга. Он забыл о приличиях. Мы уважаем ваши традиции и не тронем ни одно живое существо в Ипхираме.
Путники вышли и Гайташи поёжился.
- Ненавижу крыс!
- Придётся полюбить, - и Ероши обвёл рукой окрестности.
И юноша увидел, что на тёплых камнях греются множество змей, в зелёной траве бегают крысы и мыши, на опушке сидит косматый волк.
- Неприятно, но зато животные никого не трогают.
- Верно, - сказал Ероши. – В городе радости рады всем и для каждого найдётся место. Ты по-прежнему хочешь остаться?
Гайташи задумался, но потом кивнул.
- Да, хочу. Я молод, но уже устал быть чужим. Невыносимо быть лишним. Мучительно видеть презрительные взгляды и терпеть издёвки. Меня гнали и били. Меня пытались убить. Я лучше полюблю салат, чем вернусь в мир ненависти. Там закон силы. А здесь закон радости. - юноша рассмеялся. – Я действительно хочу остаться. Жить в лесном доме, стены которого увиты растениями. Улыбаться людям, жить в дружбе с животными. Думаю я смогу привыкнуть даже к волкам и крысам.
Тем временем наступил вечер, и весёлые жители Ипхирама собирались на лужайках между домов, играли на свирелях и барабанах, пели и танцевали. Гайташи вскоре затерялся среди радостных людей.
На следующее утро Ероши вкусил на прощанье салата, вышел из города и направился дальше. Он не искал счастья, он хотел быть мастером своей судьбы. А значит и возможность выбирать между мясом и салатом.
Вечером, во время привала, Ероши глядел на горящие в чёрном небе брильянты, которые украл у Омиши ловкач Якку-дзар и рассыпал, когда спасался от погони милосердного Создателя Вселенной. Драгоценности превратились в звёзды. Ероши прошептал.
- Спасибо, Омиши, что мы можем выбирать себе счастье.
Игра в ужас
Ероши поселился в пустынном лесу на склоне невысокой горы. Там он питался плодами и стоял под водопадом. Созерцал видимое и невидимое. Учился понимать жизнь и не-жизнь, видеть и молчать, обращаться с просьбами к спутникам Омиши, потому что сам Верховный никогда не снисходит до людских просьб.
Когда наступила зима, Ероши спустился в один из городов у подножья горы. Старинный, сытый, с каменными мостовыми и добротными домами. Но он дышал ужасом. Мастер сразу почувствовал этот кислый запах. Редкие прохожие пугливо шныряли по промёрзшим снежным улицам, стремясь быстрее укрыться за толстыми кирпичными стенами. Серые от стужи дома нахохлились от страха, пытаясь укутаться в снег. Безжизненные как погосты на кладбище, хотя за окнами горел свет, и были видны силуэты людей. Они украдкой выглядывали из-за занавесок и тут же задёргивали их снова. Как только начало темнеть, на всех окнах захлопнулись ставни. Ни одна дверь не распахнулась перед мастером.
Странник вышел из города, и на первой же ферме удача улыбнулась ему. Суровый фермер Доши пустил мудреца погреться. Простой чистый дом не дышал страхом, но мастер сразу почувствовал, что здесь кроется нечто страшнее страха.
Доши и его жена приветливо встретили Ероши и накрыли стол. За трапезой фермер спросил.
- В чём твоя мудрость, мастер?
- В разочаровании. Я разочаровался в жизни, в людях, и самом себе.
- Но при чём здесь мудрость?
- Когда я разочаровался в жизни, осыпались с неё блёстки и пудра, сошли румяна со щёк. И увидел я людей нагими. И тогда осознал, что все люди живут, как под лёгким хмельком и боятся протрезветь. И потому люди пьют, как только почувствуют, что осыпается мишура с лица жизни. Нет ничего страшнее, чем увидеть жизнь только что вставшую с постели.
- И что же ты увидел?
- Я посмотрел на ветер и увидел только колыхание ветвей; я посмотрел на солнце, но увидел только безжизненный свет. А вместо вкусного куска прожаренного мяса – кусок мертвечины, а вместо стакана воды – количество безжизненного вещества. Тогда я посмотрел на детей и увидел, что это большеглазые фарфоровые куклы, пока молчат и смотрят на тебя фальшивыми глазами. И глупые грязные надоедливые обезьяны, когда вертятся вокруг. Я посмотрел на женщин и увидел печки из жира и мяса для изготовления кукол. Пышные, но мёртвые волосы, заученные фразы, резиновая кожа, и духовка в которую нужно постоянно подбрасывать дрова. И жизни в них не больше, чем в детях, которых они пекут как пирожки. Я перевёл взгляд на мужчин, но увидел только вечный голод. Горящие дрова, которые никогда не насытятся, но со временем перегорают.
- Ты просто безумен, мастер, - мрачно сказал фермер.
- Разумеется, - сказал Ероши. – Ведь творя игра – страх. А любая мудрость – разновидность безумия. Грустного, пустого, радостного, но в твоём случае ужасного, - мастер улыбнулся.
Вмешалась жена фермера статная женщина лет тридцати.
- И что было дальше? Вы разочаровались навсегда?
- Нет. Я понял, что обнажённый мир, скрытый за масками – это всего лишь очередная маска. А моё разочарование и прозрение – иллюзия. Потому что вся жизнь – всего лишь череда масок. Даже Омиши никогда не ходит с открытым лицом.
- А в какую игру играете вы?
- Я играю в мастера.
Жена прижала ладони к щекам.
- Хватит о неприятном. Лучше скажите, в чём смысл жизни.
- Это очень просто. Смысл жизни в том, чтобы полностью прожить её. Познать свою судьбу до конца.
- И всё?
- Для вас да. Но вы меня впустили в дом не для слов. Вы хотите попросить. Что именно?
Фермер поднял на него воспалённые глаза.
- Да, попросить. Ты мастер. Так помоги поймать волкочеловека, которые уже третий год превращает сердца людей этого города в талую воду.
Жена схватила его за руку и нахмурилась.
- Милый, ты опять за своё! даже не думай. Это опасно.
Фермер нахмурился.
- Ты знаешь, я не успокоюсь, пока не вгоню отравленную стрелу в его звериное сердце. Вот!
Доши поднялся с места и снял со стены огромный арбалет. Натянуть такой можно только с помощью механизма, но фермер без видимых усилий натянул тетиву. Потом снял со стены огромную стрелу, кончик которой горел алым пламенем травы мелек, сок которой может убить даже безумного буйвола.