Лунные дети

Кеннет… да, он пришел к Эммонам благодаря Иннису. Несмотря на то, что Кеннет оказался младше Инниса Эмонна на почти семь лет, он все равно умудрился привязаться к старшему другу. Кэл помнил: отец рассказывал, как они пересеклись, совершенно случайно. Иннис расследовал дело, связанное с взломом и кражей, а Кеннет тогда связался с бандой хулиганов. Они никому не причиняли вреда, просто раскрашивали тротуары и стены домов в яркие краски, так чужеродно смотрящиеся в Берстоле. В одну прекрасную ночь Кеннет удирал от городской охраны и наткнулся на сидящего в засаде Инниса. Эмонн-старший не сдал парнишку только потому, что в этот момент показался вероятный преступник, и Кеннет послушно заткнулся только от одного взгляда. Еще и помог потом, когда облава спецохраны прошляпила тайный выход. Кеннет-то знал подземные пути и закоулки канализаций, так что провел Инниса. Отцу тогда исполнилось двадцать пять, Кеннету было всего восемнадцать, но для шестилетнего Кэла даже такой парень показался взрослым. Кто бы мог подумать, что время пролетит настолько быстро?

Что у Кеннета могло случиться такого серьезного, что он не погнушался обратиться к нему за помощью? К сыщику. Кэл задумчиво пожевал обветренную губу и поморщился от вкуса крови, когда прокусил тонкую кожу. В рот лезла шерсть от шарфа, но Кэл намеревался поужинать в «Джохо», раз не успел дома. Из-за постоянного сидения в штабе голод напоминал о себе исключительно утром или вечером по возвращении домой. Днем есть не хотелось, энергия все равно ни на что не тратилась.

Если в деле замешана магия, Кэл просто обязан помочь, а если нет… То есть, не так. Если проблемы конкретно у Кеннета, то Кэл был готов помочь вне зависимости от причины. Но если это касалось, например, Джета, и кто-то в очередной раз покушался на его жизнь, тут еще нужно было подумать. Джет всегда разбирался с проблемами сам на пару с Кеннетом. И если сейчас конкурент оказался ему не по зубам, то… что? Если внезапный соперник использовал магию, да, Кэл может вмешаться, к тому же Джет наверняка знает, кто пытается ему навредить. А если нет? Кэл поморщился: если не замешана магия, то он как сыщик не может в это вмешиваться, пусть обычными делами занимается местная охрана. Это в их ведомстве, а для сыска любое дело должно касаться в первую очередь магии. С одной стороны, хотелось на время об этом забыть и все-таки взяться за решение возникшей проблемы, так сказать, в частном порядке, а с другой – Кэл понимал, что не сможет поступиться принципами. Все, что не связано с магией, не его ума дело. Если это не касается семьи, пусть разбирается охрана. С каждой минутой крепло убеждение, что проблема и впрямь появилась у Джета, а Кеннет выступает лишь связным, человеком с определенными связями в Гестоле.

Сани остановились около последнего переулка, Кэл уверенно свернул за дом, выходя на почти не освещенную тропинку. Странно… Он остановился. Звуки главных улиц стихали, съедаемые домами, под ногами теперь громко скрипел снег, но Кэл не мог заставить себя сдвинуться с места, разглядывая переулок. Возникало ощущение, что здесь то ли кто-то радостно катался, то ли дрались. В темноте было слишком плохо видно, но чтобы почувствовать эхо магии, света не требовалось. В переулке не так давно применяли заклинания – щиты и… Кэл коснулся застывшего льда – да, и огненное, фотеа. Базовые заклинания. Где-то это уже было… Но кроме знакомых заклятий в воздухе витало что-то еще, непривычное. Тоже огненной природы – эхо сохранило отпечаток, но само заклинание, его мелос Кэл не узнавал. Не базовое определенно. Специальное? Огненное специальное заклинание, о котором он ни разу не слышал? Нет, точнее, ни разу не видел в действии, иначе по эху сумел бы определить. Но пресловутая интуиция сейчас молчала, зато волк с гончей, как будто уснувшие с наступлением зимы, внезапно очнулись в предвкушении дела. Кэл попробовал вытянуть нити от магии, но из-за фотеа они почти все сгорели, смешались со льдом и снегом. И все же… нет, того странного ощущения, как от заклинаний Элиш, не было, значит, есть вероятность, что замешан в этом солнечный. Хотя… Кэл резко развернулся, стянул варежку и прижал ладонь ко льду, стиснув зубы. Как же холодно! Но вот, да, что и требовалось доказать – щиты и фотеа применяла Элиш Тарлах, это ее лунная магия, которую теперь Кэл не мог ни с чем спутать. Значит, Элиш тоже замешана в этой проблеме? С кем она здесь столкнулась? На нее напали? Или она напала? Решила защитить Джета или сама разобраться?

Кэл поднялся и зашагал в сторону «Джохо», проглатывая рвущиеся наружу ругательства. Небо, похоже, все-таки услышало его ворчание и решило сбросить проблему. Ну не такую ведь! До зубной боли хотелось, чтобы не Элиш оказалась в центре этих разборок, еще этого ему не хватало! Одно дело – ее использовать для убийства нечисти, в контракте они прописали подобный пункт четко. Но ведь там не было указано, чтобы Элиш сама находила неприятности на свою бедовую голову, из-за которых могла погибнуть! Кэл хотел ее использовать, безусловно, выставить против гарма, возможно, кербера, фантома, еще какой-нибудь уровневой нечисти – да, лунные сильнее солнечных, но это не значит, что он готов был жертвовать жизнью Элиш! Заставить использовать все силы и получить откат – ради Неба, сколько угодно, да и всякое бывает, но не умирать ради достижения цели.

Уличные фонари таверны погасили, и создавалось впечатление, что «Джохо» заброшен всеми давным-давно. Кстати. Кэл резко остановился перед дверью: а с чего он решил, что Кеннет здесь? Конечно, как-то само собой подразумевалось, что дядю легче всего застать в таверне, но если он дома? Нет. Кэл открыл дверь и усмехнулся сам себе: Элиш дралась с кем-то неподалеку, значит, они здесь, в «Джохо».

В зале тоже оказалось темно, только около стойки горела лампа и маячила высокая фигура.

– Господин сыщик, – окликнул его знакомый голос. Кэл узнал Брана, второго кельнера.

– Где все? – резко спросил он, подходя к парню. – Кеннет связался со мной.

– Кеннет? – недоуменно переспросил Бран и мотнул головой. – Идемте, все в кабинете.

Кэл запоздало вспомнил, что кельнеры зовут Кеннета Лисом и не знают его настоящего имени. Интересно, почему дядя не называется? Или просто это не важно? Лис он и есть Лис – рыжий, худой и хитрый.

Бран выглядел сонным и – немного – напуганным. Кажется, все могло быть куда хуже, чем первоначально предположил Кэл. Он нахмурился, входя в кабинет, и первым делом заметил Элиш с повязкой на правом плече, чуть ниже самого плечевого сустава. Девушка выглядела бледной и уставшей. Она клевала носом и силилась не заснуть. Впрочем, завидев Кэла, Элиш встрепенулась.

– И во что ты ввязалась? – пожалуй, вопрос прозвучал чересчур резко, но Кэл и не подумал его смягчить. Он окинул взглядом подавшуюся вперед Эл и понял, что все-таки сейчас будет ругаться.

«Хамелеон» исчез! Заклинание активировалось – когда, почему? Что побудило сеть сработать? Зачем? О Небо, ну как он мог упустить этот момент?! Сначала отдал Ахерна, теперь это!..

– На тебе больше нет сети, – простонал Кэл, приваливаясь к стене, силы внезапно почти закончились. – Небо, Элиш, во что ты опять ввязалась?!

– Ты не заметил, что я ранена? – несмотря на ее усталость, Кэл отчетливо слышал в голосе девушки злой сарказм. Надо было все-таки поздороваться. – Хотя о чем я, господин сыщик, извините, совсем забыла, что вас волнует только сеть!

– Прекратите! – рявкнул Кеннет, прерывая явно назревающую ссору. Он шагнул ближе, отходя от Джета, и свирепо блеснул глазами. – Вас здороваться друг с другом сначала не учили?!

Кэл стиснул зубы: он волновался, волновался за Элиш, правда, но сеть!.. Как она пропала? Почему? Кербер их всех сожри, да что случилось?!

– Рассказывайте, – отрывисто велел Кэл и прямо посмотрел на странно спокойного Джета, сидящего на своем месте. – На вас напали? Ведь наверняка вы замешаны в этом?

Ирриец сейчас раздражал своим спокойствием, у него даже кулаки зачесались, снова, как с утра, и опять не было возможности с кем-нибудь подраться. Что знали Кеннет и Джет о Элиш? Были в курсе, что у них работает лунный маг, или раз сами не маги, то и не уточняли? Сеть… он умудрился упустить одну зацепку, конечно, бесполезную, но все равно… Потерять ее, потерять кусочек мозаики, которых и без того слишком мало!