Страница 23 из 169
– Люди глупые.
Я промолчала. Спорить с бесом бесполезно. Вот бы ученые вывели, скажем, гарма. Домашнего. Идеальная картина быта: уютный двухэтажный домик, земля, цветочки, заборчик белый… хотя нет, синий, и бегает гарм, исполняя роль охранного пса. А еще круче кербер – сразу три головы. Впрочем, может, это и к лучшему, что горе-ученые сумели вывести только мелких бесов. Характер противный, но это не самое худшее, на что способна их порода.
На прощание бес гордо показал свой синий зад, но лицезреть его филейную часть у меня не было никакого желания. Хоть и подмывало кинуть чем-нибудь тяжелым.
По сравнению с Северным Альси Гестоль мог сойти за рай. Северный Альси был… белым. Даже летом из-за близости гор он казался ярко-белым, снежным, и зеленая листва северных лесов не смягчала этого впечатления. Аккуратные деревянные одноэтажные дома ютились на склонах и в оврагах, в преддверии леса. Альси моего детства теперь казался изломанной картинкой, укрытой холодным камнем и белизной, которая была настолько чистой, что слепила глаза. Весной и осенью, естественно, хватало грязи, куда же без нее, но когда уже в Гестоле я вспоминала каждый год, проведенный дома, Северный Альси обретал белый – снежный – цвет.
Альси был уютным. Со своей каменоломней, тем злосчастным оврагом, зелеными склонами и маленькими домами, как будто натыканными как попало. Отдельные точки с коричневыми крышами. Райский уголок, если бы не низкая температура и огромные сугробы большую часть года. И все-таки я любила Северный Альси, он был моим домом, где жили родители, брат, маленькая сестренка, которая в момент моего ухода только начала хорошо говорить. Если бы я сказала, что не скучаю по ним, то соврала бы, но я ни разу не плакала. Никогда. Сухие рыдания – да, особенно в первое время, пока я добиралась до Гестоля, понимая, что дальше вряд ли сумею уйти. Ивенн дала мне с собой не так уж много денег, к счастью, находились сердобольные старики, подвозившие меня просто так, и вскоре после начала учебы я оказалась рядом с гестольской школой. Наверное, это можно назвать везением?
Гестоль по сравнению с Альси был желтым, как солнце. Каменные дома, широкие проспекты и аллеи, ярко освещенные золотистыми огнями ночью, и темные закоулки, переулки, узкие улочки, проложенные кем-то давным-давно за спинами высоких и не очень зданий. В Гестоле легко было заблудиться, особенно если свернуть с людной улицы куда-нибудь на задворки, но когда узнаешь каждый уголок, город предстает другим. Еще в школе я изучала свое новое место жительства, куда без этого. Кроме кладбища, забиралась в дальние уголки восточного Гестоля и открывала для себя небольшие дворики, где еще оставались деревья и кусты, нашла как-то даже куст дикой розы, а ведь этот цветок очень теплолюбив. Оказавшись в Академии, я получила доступ к новой части города, в том числе и к центру. Хотя по Солнечной площади я гулять не рисковала, там неподалеку располагался сыск, попадаться лишний раз на глаза им не хотелось. Мне хватало и узких улиц, на которые разумный человек, наверное, никогда не свернет. Но если бы не любопытство, я бы не нашла «Джохо». Никогда.
Гестоль казался все-таки городом контрастов в каком-то смысле. Яркие аллеи и темные закоулки, высокие дома и маленькие домишки, принадлежавшие порой нескольким людям. Здесь хватало обеспеченных и одновременно нищих. Здесь не работали на земле и не очень любили это дело, скорее пользовались продуктами из лавок или обедали в тавернах и трактирах. Здесь предпочитали производство чего-то готового, а не собирали необходимое сырье. Это был город, не сильно большой, но настолько запутанный, что в какой-то момент превращался в лабиринт. Сияющий желтым ярким светом, но не слепящим. И иногда мне казалось, что этот желтый граничит с самим понятием безумия. Особенно когда-то какой-нибудь идиот вызывал гарма, гуля, высшего беса или еще какую-нибудь далеко не безобидную тварь. Потому что в Северном Альси на такое ни у кого не хватило бы дурости. Легче было попытаться столкнуть с обрыва в каменоломню.
Я остановилась перед «Джохо», понимая, что еще довольно рано. До моей смены оставалось почти полтора часа, но возвращаться в общежитие не хотелось. Что мне там делать? Слушать насмешки беса? Я всегда могла заставить его молчать, но почти никогда не пользовалась заклинаниями. Если и он замолчит, я сойду с ума от тишины.
– Вы сегодня на удивление рано.
Принесла же нелегкая…
– А вы любите подкрадываться к беззащитным девушкам со спины, господин сыщик? – я рванула на себя дверь таверны, не горя желанием встречаться с Эмонном лицом к лицу. Впрочем, естественно, он последовал за мной. Жаль, что дверь ничего ему не прищемила, тяжелая ведь.
– Не очень, – признался он.
Бран за стойкой приветственно махнул рукой. Я кивнула в ответ и направилась к любимому столику в уголке. Любимому мной и Лисом. Но он сегодня предупреждал, что будет позже обычного, так что я пока буду сидеть в одиночестве.
Естественно, бесцеремонно усевшийся напротив меня сыщик сломал все возможные планы.
– Только не надо делать такое лицо, – попросил Эмонн. – Что вы будете пить, госпожа Тарлах?
Я облизнула пересохшие губы и бросила взгляд на подошедшего Брана.
– Ледяное вино привезли, как говорил Джет?
– Да, я его охладил, – с готовностью отозвался мой сменщик, неприязненно поглядывая на Эмонна. По идее, так нельзя было вести себя с посетителями, но сейчас я была солидарна с Браном полностью, так что промолчала.
– Тогда мне его.
– А мне сок. Апельсиновый, – уточнил сыщик и снял плащ, оставшись в серой водолазке. – Тут тепло.
– Естественно, – ответила я, когда Бран ушел.
– Вы не голодны?
– Когда случайная встреча успела превратиться в свидание? – фальшиво удивилась я.
Эмонн и ухом не повел. Только усмехнулся как-то невесело.
– Если бы я кому сказал, что иду на свидание… – он тряхнул головой. – Нет, даже думать не хочется о последствиях.
– Слишком многие бы обиделись? – я вежливо улыбнулась.
Вот надо мне слушать историю о его любовницах? Парень хорошо сложен, за собой явно следит, не женат. Но я его не знаю, он меня не знает, так что пусть идет к бесу. Мне Алека хватает. Отучу я его до начала пятого курса от мысли, что меня можно называть «детка»? Надо будет заняться этим завтра же.
Бран принес мне бокал и поставил аккуратно бутылку ледяного вина. Рядом с Эмонном со звоном опустилась пузатая кружка и литровый кувшин сока. Так же молча Бран вернулся за стойку, а я едва не захихикала, когда сыщик принялся крутить кружку в руках. Такую посуду обычно использовали под квас или пиво, но Бран решил немного подгадить. Я его не осуждала, нисколько.
– Значит, – я аккуратно налила вино и пригубила его. Хороший вкус. – Значит, вы обо мне все выяснили?
– Не совсем все, только то, что указано в личном деле, – отозвался Эмонн. В кружку вошла почти половина кувшина. – Наверное, ему стоило принести сразу эту посудину, чтобы лишний раз не марать кувшин.
Я улыбнулась.
– Вы, конечно, не нравитесь Брану, но не до такой степени.
– Правда? – Эмонн изобразил удивление и хлебнул сока.– Но вкусный. Что за ледяное вино?
– Не слышали?
– Слышал, – как-то уклончиво ответил он, – но не пробовал.
– Даже не надейтесь, что я позволю вам вылить бутылку в ваш тазик, – предупредила я и налила бокал до краев. – Попробуйте.
Эмонн аккуратно поднял бокал за тонкую ножку, стараясь не потерять ни капли. Я завороженно следила за его действиями: он аккуратно поднес ближе, не медленно, но так, чтобы не пролить драгоценное вино на сизую скатерть. Очень аккуратно… Чуть наклонился и пригубил напиток, касаясь губами тонкого стекла.
Оу, кажется, меня заносит. Но – не поспоришь, Эмонн умел обращаться с дорогим алкоголем и делал это столь же изысканно, как и, наверное, любил женщин. Да, меня определенно заносит.
– Вкусное, – по достоинству оценил он вино и вернул мне бокал, чуть улыбнулся. – Только крепкое.